Матвей. Внештатный канцелярист - Федотов Антон Сергеевич (книги онлайн полные TXT, FB2) 📗
– Не нуждаюсь, – впервые с момента задержания обратился Матвей непосредственно к городовому.
– В чем это? – издевательски поинтересовался тот.
Лежащий на столе вместе с остальными вещами задержанного «глок» неожиданно прыгнул к Матвею с другого конца комнаты, одновременно магазин, который мажор как раз в тот миг перекидывал из ладони в ладонь, буквально вырвался из его рук и уже через миг занял свое штатное место в стволе.
– В разрешении, – спокойно ответил молодой человек, убирая оружие в так и висящую на его поясе кобуру.
«Вот дебил! Ну какой же ходок с нелегалом будет пользоваться штатной кобурой? Ее-то, в отличие от игрушки, не скинешь быстро. Да и за случайную находку в этом случае выдать оружие будет невозможно!» – отметил про себя он.
– Да ты ж спирохета сра… – начал городовой, попытавшись потянуться к табельному револьверу, но тут же был сброшен на пол волной жара, исходящей от рук задержанного.
Фрол Степаныч лишь улыбался, глядя на шикарный щелчок по самолюбию протеже кого-то из губернаторской родни. А еще и по носу. Разбил-таки обо что-то…
А в разрешении на ношение оружия задержанный Воронцов Матвей Александрович, восемнадцати лет от роду, действительно не нуждался. Да и на кой, если личная сила юноши на пике уже равнялась выстрелу из ручного гранатомета, а в перспективе (ну и пусть, что под старость лет разве что, если доживет!) могла потягаться и с какой-нибудь тяжелой огнеметной системой типа того же «Солнцепека»? Нет нужды боевому магу в подобной бумажке!
– Так чего ж вы, Матвей Александрович, жетончик боевого мага Ванюшке не продемонстрировали сразу? – спросил, приязненно улыбаясь, Фрол Степаныч, как только незадачливого городового в сопровождении двух других его коллег отправили для срочной поправки здоровья к лекарю. – Не пришлось бы и ночку в околотке коротать..
Матвей немного помолчал, восстанавливая дыхание. Ох, непросто дался ему небольшой трюк из арсенала телекинетических техник. Куда тяжелее недоформированного огневика, способного прожечь и танк. Будто полсотни мешков с цементом на собственном горбу до десятого этажа доволок. Не телекинетик он, нет… Другая у него специализация. А что касается вопроса… Ну да, он промолчал. Да и что тут ответишь? Молодой барин не слишком любил магов. Будучи крайне перспективным боевиком, он попросту не прижился в их системе взаимоотношений. Стал чужим, непринятым, парией. И не было в том его вины. Просто так сложились дурацкие обстоятельства. Судьба дала ему такой расклад. Приходилось играть теми картами, что были на руках.
Ведь как обычно-то бывает с детьми простолюдинов? Года в два-три, если младенец являет способности к магии, его изымают из семьи и передают в один из аристократических родов для воспитания в духе служения империи. Нет, никто не запрещает видеться со своими биологическими родителями, да и вспомоществование от государства те получали приличное, вот только куда более близкими людьми для магов-неофитов становятся наставники и приемная семья. Слова «мама» и «папа» для них так и остаются просто словами. Примерно как «родитель-один» и «родитель-два» в иных не очень далеких странах.
Способности же Матвея были открыты в одиннадцать лет. Случается. Крайне редко, правда, но… Случается. Пытливый ум, помощь в освоении магической премудрости от нового рода, да природные способности позволили ему быстро стать одним из первых в учебных классах, но вот разница в мировоззрении его и остальных кадетов, вот уже почти десятилетие знавших друг друга, надежнее каменной стены отделила его от коллектива. Лет до двенадцати такое положение не слишком сказывалось на его жизни. Новое окружение оградилось от инородного элемента формальной вежливостью с легкой ноткой отчуждения, что Матвея устраивало чуть более чем полностью. Друзей у него и среди членов младших родов, и среди простолюдинов было немало.
Все изменилось на третий день после его двенадцатого дня рождения со смертью матери, покинувшей этот мир родами. Сестренку Женечку спасти удалось, а вот роженица потеряла слишком много крови… Кто первым из его однокашников, для которых родное «мама» и европейское «родитель № такой-то» имели почти одинаково нулевую эмоциональную окраску, неудачно пошутил на этот счет, молодой человек не запомнил, а вот результат заставил вздрогнуть всю гимназию, да и губернию тоже! Раненых вытаскивали из-под завалов спортивного корпуса до самой ночи. Двадцать восемь человек были отправлены в лазарет, а двоих из них едва спасли от путешествия в мертвецкий покой только профессиональные действия оперативно прибывших медиков.
Удивительно, но реакция последовала далеко не сразу. Два дня продолжалось тревожное затишье, но потом, как и полагается, грянул скандал столь разрушительный, что немало голов Министерства народного просвещения едва не лишились своих законных мест, а многим креслам пришлось расстаться с греющими их задницами. Рода, едва не лишившиеся статуса и денежной поддержки за воспитание юных магов, выкатили свои претензии, но тут за Матвея заступился отставной генерал граф Григорий Никитич Воронцов, давший юному магу свою фамилию и покровительство, и… Военное министерство, не пожелавшее терять столь перспективного боевика. После этого буря скандала быстро сменилась едва ли не полным штилем.
Последние три года молодой человек был окружен настороженным игнором однокашников, так и не понявших причины столь резкой реакции. Впрочем, самому отщепенцу было все равно – он просто ненавидел. Не кого-то в отдельности, а всю систему магического воспитания, ломающую, по его мнению, все человеческое, что было в окружающих его детях. Правда, объективности ради, стоит заметить, что такая система обучения одаренных была полностью оправдана. Хотя бы в заботе о благополучии и безопасности родных будущей опоры империи, да только как это объяснить вмиг повзрослевшему двенадцатилетнему парню?
Пытался дед Григорий. Около года с Матвеем работал мозгоправ Военного министерства, да только результат так и остался околонулевым. Молодой человек не принял магическое сообщество, а сообщество, в свою очередь, отгородилось от него. Дед понял это почти сразу, а военному представителю понадобилось множество бесплодных попыток, чтобы признать свое поражение. Наконец, ровно на триста шестьдесят шестой день с момента инцидента все словно забыли о перспективном боевом маге, позволив получить ему базовое образование и даже поступить в гражданский вуз для неодаренных. Тот самый, в котором он так и не успел поучиться и дня к началу нынешней заварушки.
Сложно было описать словами, как был рад Воронцов, получивший весть о зачислении. Так, наверное, счастлив не был и один одиннадцатилетний мальчик из одной современной английской сказки, получивший письмо с совой в день своего рождения. И вот теперь все его планы подвисли на очень тонком волоске.
Вот что мог бы рассказать Матвей в ответ на вопрос околоточного, да только кому надо слушать о его злоключениях? Вот и он считал, что никому, а потому просто спросил:
– Уже вызвали, Фрол Степаныч?
– Едут, Матвей Александрович, – так же лаконично ответил полицейский чин и, бросив сочувственный взгляд на в чем-то симпатичного ему юношу, покинул помещение.
Ему тоже нужно было подготовиться к приезду господ, в чью компетенцию входило решение именно таких вопросов. Лучше всего обычно помогали граммов пятьдесят доброго коньяка. Но старый служака на такую вольность не решился. Кто его знает, как отреагируют эти?
Ожидание не затянулось. Уже через каких-то полчаса Матвею была продемонстрирована корочка со старомодной – как дань традиции – надписью «Третье отдѣленіе». Фрол Степаныч, едва разглядел буквы на корешке корочки, без всякой магии буквально испарился из помещения, а успевший вернуться из лазарета борзый, но не столь умный и резвый Ванюшка так и вовсе попытался слиться со стеной, цветом лица явно сравнявшись с беленым потолком. Податель же сего документа был личностью вполне себе симпатичной: кудрявые волосы, несколько детские черты лица и залихватские гусарские усики вместе с лукаво поблескивавшими голубыми глазами, что называется, располагали. Матвей полагал, что сего господина старательно учили нравиться людям очень толковые учителя. Однако сам обманываться хоть и был бы рад, а все ж таки не спешил!
