Возмездие (СИ) - Кельвин Август (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Очередная таблетка? — усмехнулась Тэа, вспоминая о десятках легких наркотиков, которые ей предлагали эти подруги ранее. И она пробовала некоторые из них, и они не принесли так много радости, как обещали.
— Нет, — отвечала беленькая высокая девушка, — это что-то покруче!
— И что же? — Спрашивала Тэа.
— А пойдем с нами, мы попробуем. Что плохого в этом? Это такой кайф! Ты даже не представляешь. — Подруги убеждали ее словами некоторое время, рассказывали о собственном опыте, о своих собственных переживаниях, о том, сколько радости и счастья они получили от этих таблеток. Но это мало убеждало Тэа. Когда же подруги ее упомянули, что солист любимой группы Тэа, под впечатлением от этих таблеток написал некоторые свои песни, тогда Тэа сдалась.
— Когда? — Спросила она высокую беленькую девушку.
— Сегодня после уроков, мы соберемся у меня. Первую таблеточку я, — рассмеялась она, — подарю тебе.
— Идет, я с вами. — Ответила Тэа, и с этого согласия началось третье, что она помнила со своей школьной жизни — чувство безысходности.
Прозрачный пакетик словно бы вспыхнул в лучах полуденного солнца, что проникало острыми лучами в просторную розовую комнату, обнимало девушек, севших на полу возле розовой кровати. Розовые таблетки внутри пакетика вспыхнули розовым сиянием. Девушки возбужденно засуетились, стали чаще и громче дышать, некоторые громко смеяться, ожидая момента, когда они наконец смогут принять эти таблетки и ощутить нечто, напоминающее радость, ибо их реальная жизнь была пуста и безрадостна, словно пустыня, где солнце нещадно сушит сухой песок…
— Как оно действует? — Спросила Тэа. Ее несколько смутила атмосфера, царящая в комнате.
— Сейчас увидишь, — ответила ей беленькая и улыбнулась — На, проглоти ее! — Протянула таблетку на ладони. Тэа взяла маленькую розовую капсулу и проглотила. В первые несколько минут ничего не происходило, девушки так же проглотили свои таблетки, они так же весело обсуждали что-то. Но вот по всему телу пробежала дрожь, и еще раз, и еще раз. И она все усиливалась, приближаясь к голове, Тэа закрыла глаза, легла на пол и тихо сладко застонала. Ибо удовольствие, что словно бы волнами настигало ее, становилось все сильнее и сильнее, и какая-то странная, неописуемая сладость, проникла в каждый мускул, в каждую клетку тела. Тэа приоткрыла глаза и увидела, что с ее подругами происходит тоже самое. Беленькая принялась целоваться с одной из своих подруг, желая во что бы то ни стало усилить свою «радость», и вот они в объятиях друг друга целуются. Прошло еще несколько минут и Тэа уже не могла сдерживать крика, ибо так сильно было удовольствие, так сильна была сладость. И другие девушки, и она сама возопили от сладости. Тэа не могла просто лежать в одном положении, то и дело ворочалась на полу, вытягивая ноги и руки, и снова сжимаясь в позу эмбриона. А волны сладости все усиливались, становились все тяжелее и глубже… Слезы потекли по лицу Тэа, ибо она не могла сдержать и плача своего. И казалось ей все таким чудным, таким прелестным, таким радостным и сладостным. Каждое прикосновение к ее телу возбуждало новые волны удовольствия и дрожи…Так продолжалось около часа, и затем тело Тэа размякло, стало легким и невесомым. И самой Тэа стало как-то легко и свободно, а сознание погрузилось в приятную дремоту. Очнулась она только к вечеру, за окном уже темнело, подруги так же начали просыпаться. Тэа купила еще несколько таблеток у беленькой и отправилась домой.
Солнце уже давно скрылось за горизонтом, город наполнился вечерним мраком. Вот вектаб приземлился, группа уставших людей устремилась к его дверям, ругаясь друг на друга и злобно осматриваясь. Тэа среди них вошла в салон вектаба, села в кресло у окна и принялась рассматривать город через стекло. Вот вектаб приземлился, Тэа вышла, оплатив свой проезд. Небо к тому времени потемнело, вспыхнули несколько самых ярких звезд. И от чего-то грустно стало Тэа, печаль овладела сердцем. Она вернулась домой, отца не было, кухонный стол был завален грудой бутылок, пакетов и прочего мусора, что оставался обыкновенно после посиделок ее отца с друзьями. Тусклый свет с трудом освещал мрачную квартиру, Тэа ощутила слабость в теле, налила себе стакан чая и закрылась в своей комнате. Зажгла ночной светильник, теплый свет которого располагал ко сну. Потому выпив чай, Тэа легла в постель и уснула. А снилась ей радость, которая исчезала, словно пар и больше не было ее. Она выходила из черной комнаты своей много раз, каждый раз проваливаясь в бездну, оказываясь в результате на берегу огромного моря на солнечном пляже. Неутолимая сильная жажда мучает ее, язык настолько сухой, что ей даже говорить больно. Бежит к воде, падает перед ней и начинает языком хлебать соленую воду, которая не утоляет жажду, а только усиливает… И вот она проваливается в эту воду и тонет, захлебывается, пытается выплыть, но не может и погружается все глубже и глубже и снова оказывается в своей комнате у окна, и снова проваливается в бездну, и так много-много раз…
III
Проснулась Тэа от сильной дрожи и жажды, села, укуталась теплым одеялом. Жажда усилилась, сухость во рту вынудила встать через боль и пойти на кухню, чтобы выпить немного воды и ощутить во рту горечь. Время было ранее, солнце уже взошло над городом, а у двери на полу лежал отец. Дверь была приоткрыта, свежий сквозной ветерок гулял по комнатам. Отец лежал неподвижно, тяжело дышал, и казалось, что каждый его выдох наполняет комнату зловонием. Тэа толкнула его ногой в бок. Отец вздрогнул, приподнял слегка голову и пробубнил что-то.
— Вставай! Иди в кровать ложись… — Безразлично и холодно проговорила Тэа. Отец в ответ что-то пробубнил, с трудом встал и побрел к своей комнате.
Тэа не могла более уснуть, потому включила музыку, надела наушники и села за стол, раскрыла черный дневник и взяла ручку. И принялась она описывать свой сон, ту странную неутолимую жажду, и затем перешла к вчерашнему удовольствию, которое испытала, к той необычайной сладости и радости, которую ощутила. А затем отправилась в школу, и снова жизнь потекла однообразно и монотонно, словно река, несущая воды к бездне водопада.
Вскоре монотонность эта утомила ее. Тэа пришла со школы, а было время заключительных экзаменов и окончания школьной жизни, закрылась в комнате, включила музыку, села на мягкую кровать и достала пакетик с розовыми таблетками. Взяла одну из них в руку и ощутила в себе сильное влечение к этой таблетке, а точнее, к той радости и сладости, которые эта таблетка должна принести ей. Громко звучала музыка, теплый ветерок проникал в комнату через окно, занося внутрь сладкий аромат цветов, растущих на соседней крыше. Сердце, исполненное печали, молило об успокоении, душа, погрязшая в болоте уныния, тосковала о радости. И лишь в той таблетке видела Тэа радость свою, лишь в ней одной. И потому проглотила ее, легла, расслабила тело. И вновь ударили по ней волны удовольствия и сладости, и она снова провалилась в бездну. Очнулась вечером, голова болела, а тело мучила жажда.
Тэа осушила большой прозрачный графин и позвонила тому парню, которого соблазнила недавно и которого называла «своим», и делала это от части потому, что искала в отношениях с ним победы над одиночеством, от части потому, что так было модно и того от нее требовало общество. Приблизительно через час Тэа уже садилась на заднее сиденье мотонанта, обнимая «своего» парня крепко, чтобы не упасть во время полета. Она попросила его улететь за город, улететь на просторные желтые поля и остаться там до темноты. Парень радостно согласился, ибо он не считал себя «ее», но ее считал «своей» и потому ожидал от этой прогулки удовлетворения плотских желаний. Тэа же погрузилась в странные размышления о свободе, наблюдая в полете как мелькают под ними небоскребы, их крыши, пики и башни, как город остается позади и как медленно приближается великий материк.
Вскоре приземлились у зеленого холма, усеянного маленькими белыми цветами, на вершине которого одиноко стояло древнее дерево, раскинув величественную крону над холмом. Холм окружала небольшая полянка, а за ней темной стеной стоял могучий древний лес. Тэа села под деревом и устремила взор в сторону моря, чтобы видеть как в небе над ним загораются цветные полосы — оранжевые, розовые и фиолетовые. Это вечернее солнце садилось, окрашивая облака цветами покоя. Парень сел рядом, обнял Тэа, и принялся расспрашивать о всяком, о важном и неважном. Впрочем, более о всяких мелочах и глупостях, медленно подводя к мыслям о плотской близости.
