История одного пета. Часть 2 (СИ) - Калинин Алексей Николаевич "lemex31" (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Да-да, именно на помощь нашему великану, так как дела у того начали идти из рук вон плохо. Понемногу слабея от потери крови, Зимор уже не мог с такой же скоростью, как раньше, отбивать и наносить удары. К предыдущей ране добавились еще несколько порезов на другой руке, и глубокая рана на левой ноге от тесака младшего людоеда. Да еще и издевательства Кана доводили до белого каления. Вроде бы он рядом, но до него еще достать нужно, а противники не давали такого шанса, постоянно и целенаправленно атаковали. Вот наш маленький герой и кинулся к людоеду. Он мелкой петардой подлетел к широкому лицу, врезал кулачком в правый глаз и добавил ногой по мясистому носу. Оказывается, не один только я умею неожиданно наворачивать исподтишка.
Под глазами у людоеда и так были красивые опухоли, а тут еще и мелочь какая-то добавила по больному месту. А когда он инстинктивно пытался эту мелочь прихлопнуть, то Мириэль изящным пируэтом ушел в сторону, и удар пришелся на многострадальный глаз. Вот людоед и взвыл громче орка. Глаз сразу же закрылся, и из-под него градом полились слезы.
Этой заминкой воспользовался Зимор, успешно отбил удар ученика в сторону и перешел в контратаку. Ученик провалился вслед за своей секирой и, получив мощный удар по загривку, на время потерял ощущение времени и пространства. Он рыбкой полетел на землю и завершил свой полет, проломив секретный ход гномов головой. В пне он немного побултыхался и затих.
Младший людоед, окосев на один глаз, уже не представлял собой грозного соперника. А еще перед здоровым глазом вертелся неуловимый эльф, который периодически шлепал по носу небольшой дубинкой. Зимор зашел с правой стороны и несколькими движениями сначала обезоружил, а потом и вовсе успокоил людоеда. Надолго. Судя по похрапыванию, часа на два.
– Обалдуи! – в сердцах выругался Кан, – Двое и с одним справиться не смогли. Ну и зачем ты их с собой привел?
Этот вопрос он адресовал уже Гариону, к которому отбежал от победившего орка. Тот лишь флегматично пожал плечами, не отрывая взгляда от теневого круга, из которого вылетел еще один рыцарь. Его латы были искорежены и смяты так, словно он попал в контейнер для утилизации машин.
А Зимор, утерев пот со лба, подскочил к изнемогающим гномам, которые на последнем дыхании отбивались от стражников. Стражники сразу же отступили, выставили перед собой мечи. Гномы едва не падали от усталости, дышали глубоко и неравномерно.
– Всем отступить!!! – прогремел громкий голос Гариона. – Все назад!!!
Стохм отпрыгнул назад, вне досягаемости клинка Крохма. Теневой круг перестал существовать, распавшись на изрядно побитых людей в покореженных латах. Они тяжело дышали, не спуская глаз с Павла. Мой друг тоже был не в лучшем виде, множество мелких порезов покрывали его руки таким слоем, будто он десять километров продирался сквозь кактусы. Кровь из нескольких царапин на лбу смешивалась с потом и заливала глаза, заставляя Павла время от времени вытирать ее рукой. Но он тоже не спускал глаз с людей в черных доспехах.
«Ты как?» -спросил я его. Павел ответил: «Бывало и получше».
– Так нам вас не взять, тогда попробуем сыграть на чести и достоинстве, так любимых тобой, Павел, – обратился Гарион к моему другу, а потом повернулся к безразлично стоявшим узникам. – Эй, вы, убейте всех, а молодого человека обезоружьте.
– Гарион, не делай этого, это наши с тобой дела, – глядя, как с безучастными лицами приближаются бывшие узники, проговорил Павел.
Наши противники, все кто мог двигаться, отошли подальше, оставив друзей перед приближающейся толпой зомбированных людей. Крохм с натугой выдернул топор из корня.
– Павел, позволь Зимору разобраться с этой проблемой? И ты останешься чист, и они отправятся в лучший мир безболезненно, – рявкнул орк.
– Не могу, Зимор. Они же не виноваты, – ответил Павел, начиная пятиться к воде. Потом он покосился на гномов. – Вам я тоже не могу позволить этого сделать.
– Так что же нам, сдаваться? После всего, что сделано? – тоже отступая, спросил Крохм. Его соплеменники что-то недовольно проворчали.
Павел промолчал, не сводя глаз с приближающихся людей. Множество глаз бессмысленно взирали на него. Люди шли… Как коровы на убой, как овцы за безумным бараном. Люди шли…
– Нужно было сразу их пускать, Гарион. Хотя заварушка была хорошей, давно такой не видел, – ехидно проговорил из-за спины Гариона старый Кан.
– Я хотел посмотреть на своих выращенных бойцов в действии. Как оказалось – они не такие уж и хорошие, есть над чем поработать, – посматривая на рыцарей в искореженных черных латах, процедил Гарион. Те опустили головы.
А узники тем временем неумолимо приближались. Мои друзья стояли по колено в воде.
«Павел, надо что-то делать, утонете же» – передал я со своей ветки благоразумную мысль.
«Знаю, что надо, но не могу» – огрызнулся Павел в ответ.
В этот момент оборванные люди остановились и начали удивленно осматривать себя и других. Те стражники, что затесались в общую толпу, сообразили быстрее, что к чему и начали отступать к своим. Иные стражники, на скорую руку перевязав Монда, потихоньку стали подбираться за спину к Гариону.
– Кристан все-таки сделал это! – Павел поднял вверх руку в победном жесте. – Сдавайся, Гарион, твои козыри биты.
– Так это же Гарион, верховный маг! Так вот из-за кого мы здесь очутились! Не прячьтесь, вам все равно воздастся по заслугам! Мы все помним, господа стражники! – из толпы людей начали раздаваться возгласы.
Люди понемногу приходили в себя.
– Ну, слава Великому кузнецу, а я уж думал, придется пойти на корм рыбам, – с облегчением выдохнул Крохм и выбрался на берег. За ним последовали и остальные.
Так получилось, что на пляже вновь образовались две стороны. По одну стоял Гарион с приспешниками, а по другую Павел с соратниками и очнувшимися людьми.
– Так вы все помните? – спросил Павел у пожилого мужчины в лохмотьях.
– Еще бы, как затмение какое-то нашло. Все помнишь, все понимаешь, но сделать ничего можешь, кроме того, что приказывают. Но зато теперь мы все напомним и тем, кто приказывал, – мужчина яростно сверкнул глазами в сторону отошедших стражников.
Стражники сжались за спинами Кана и Гариона. Видно им есть о чем вспоминать. Татина стояла смирно, даже не комментировала происходящее. Смотрела на Павла.
А он стоял, не выпуская из израненных рук огненный меч, с гордо поднятой головой и нежным цыплячьим пушком над верхней губой. Воплощение Данко, Спартака и немного Мюнхгаузена в одном флаконе. Вот он накрыл мечом амулет и скрыл его от посторонних глаз, затем волна холода прокатилась по пляжу и Пашкины царапины стали затягиваться на глазах. Чего нельзя было сказать об остальных присутствующих. Гномы мазали друг друга и орка заодно своей лечебной мазью, а Кан прикладывал к ранам своих бойцов какие-то травки. Наступила временная передышка.
В этот момент Гарион что-то прошипел, и Кан заметно съежился. Он на глазах пытался сделаться меньше, но Гарион не позволил ему этого сделать.
– Не уходи от ответа, брат! А попытаешься перейти в лягушку, сразу же сделаю из тебя деликатес, – под испепеляющим взглядом Гариона, Кан втянул опущенную голову в плечи и начал носком сандалии застенчиво ковырять песок.
– Брат… – начал было Кан, но Гарион не дал ему договорить, так злобно сверкнув глазами, что Кан только каким-то чудом не превратился в кучу пепла.
– Потом поговорим, когда желание убивать немного поутихнет, – словно капли из старого крана цедились слова из узкой щели рта.
Татина от этих слов трепыхнулась, но тут же вскрикнула, когда Гарион покрепче взял ее за локоть. При этом Павел едва заметно дернулся. Но заметил не только я, его движение заметил и Гарион. Злобная радость вспыхнула в его глазах, когда он посмотрел на Татину. Казалось, что он о ней совсем забыл, а теперь неожиданно вспомнил и был приятно удивлен.
– Ну ты и медведь, а на вид соплей можно перешибить, – морщась от боли, простонала Татина.
