Час негодяев - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" (книги без регистрации txt) 📗

Козака он принял радушно. Выставил чай, пояснив, что нормального кофе здесь днем с огнем не сыщешь, а чай здесь очень хороший, есть даже китайские дорогие сорта. Русские любят чай…

Фотографию, точнее фоторобот, выложенный на стол, опознал сразу.

– Тищенко, Борис Макарович. Известный здесь человек.

Козак не ожидал такого.

– Кто он?

– Бизнесмен, местный политик, депутат Рады – это их конгресс. Представитель партии «Свобода» в регионе.

– Что такое «Свобода»?

– Неонацисты.

– Расскажите мне про него, – потребовал Козак. – Прежде всего, где он?

– Где-то за границей. На Кипре, может быть.

Козак не ожидал и этого.

– А как с ним связаться?

– Не знаю, – пожал плечами Кудроу, – можно попробовать через офис. Что-то случилось?

– Да, кое-что. Можем связаться?

Юридический советник достал телефон, начал искать в памяти.

– Ага, вот…

Пока Кудроу разговаривал по телефону, Козак напряженно думал. Получается, что здесь его не ищут? Но как так может быть – человек пропал на несколько дней. И не обычный человек – политик. И никто не задается вопросом, где он.

– Вот и все. – Кудроу отключил телефон. – Он на Кипре.

– Откуда вы знаете?

– Сказали в местном офисе «Свободы». Его не будет еще несколько дней. Что-то произошло?

– Что это за человек? – снова ушел от ответа Козак. – Кто он? Чем занимается?

Кудроу устало улыбнулся.

– Вам известен смысл слова «олигарх»?

– Да.

– Тищенко был олигархом. Не самым крупным, даже не входившим в сотню. Но олигархом. Видите ли, здесь практически любой бизнесмен, начиная с определенного уровня, должен либо быть олигархом, либо он потеряет свой бизнес и скорее всего свою жизнь. Здесь нет защищающего тебя права, нет судов, нет нормальной полиции – здесь либо ты хищник, либо ты жертва. Если ты жертва, тебя рано или поздно съедят.

– И Тищенко был хищником.

– Да. Позвольте спросить, вы бывали ранее в Украине?

– Да, но очень недолго. Пару лет назад.

– В две тысячи четырнадцатом произошло то, что здесь называют Майдан, то есть народное восстание на площади. Тищенко был одним из тех, кто поддерживал Майдан здесь, в Днепропетровске, он выделял деньги, организовывал отправку добровольцев, но при этом, в отличие от других членов нынешней властной команды, он предпочитал держаться в тени. Когда Майдан победил, те бизнесмены, которые поддерживали его, получили все, здесь они прямо взяли власть в свои руки. Глава этой бизнес-группы стал губернатором, остальные получили посты в его администрации. Тищенко стал всего лишь советником губернатора области – штата по-нашему. В благодарность ему разрешили отнять имущество у нескольких бизнесменов, которые не поддержали Майдан.

– И что же произошло дальше?

Кудроу улыбнулся.

– Неизбежное. То, что и должно было произойти. В стране, в которой не гарантированы права собственности, в которой собственность можно отнять просто за то, что ты поддержал не ту политическую силу, бизнесом никто заниматься не хочет. Сначала они отняли собственность у бизнесменов, ставших неугодными. Потом начали отнимать друг у друга, потому что отнимать было больше не у кого. Тищенко оказался слабым звеном.

– Откуда вы это знаете?

– Не первый год работаю, еще в Киеве. У местных хищников существуют определенные правила игры. Что-то вроде кодекса поведения… правил в бейсболе с жестами, обозначающими стандартные ситуации. Тищенко покинул страну и уехал на Кипр в то время, когда на его имущество и на его фирмы идет атака. Это сигнал «сдаюсь». У всех местных хищников есть запасы на черный день… счета в заграничных банках, пара вилл в местах, которые получше, чем это, квартира в Лондоне или в Майами. Если на тебя идет атака, а ты отказываешься от борьбы и выезжаешь за границу, это значит, что ты сдаешься, и тебе оставляют все, что у тебя есть за границей. Но отнимают все, что есть в Украине. Стандартная ситуация. На Тищенко идет атака, Тищенко уехал за границу. Вуаля.

Козак помотал головой, пытаясь усвоить.

– Как же они живут?

– Так и живут. Одним днем. Ни один американский бизнесмен так действовать бы не стал, но… у них нет понятия IPO [28], они не пытаются собрать деньги на бирже, не защищают права миноритарных акционеров и всю прибыль выводят за границу. Твоим считается только то, что удалось укрыть и вывести. Это странно, но они привыкли. В сущности здесь не такие плохие люди живут. Есть места, где еще хуже.

– Кабул?

Кудроу улыбнулся, давая понять, что оценил шутку.

– Хотя бы. Здесь добрые люди. Немало умных, мотивированных. Молодых. Значительную часть времени наше представительство выдает визы. В том числе на бизнес-эмиграцию. Много студенческих виз. Я не удивлюсь, если те, кто отправляется в Штаты, добьются там большого успеха, – они не арабы, они знают, что такое успех. Думаю, лет пять здесь протянут еще. А потом надо будет что-то делать.

– Хорошо, – сказал Козак, – допустим. У Тищенко есть семья?

– Можно посмотреть по базам. Если она и есть, то давно за границей. Здесь никто не держит свои семьи, это возможный инструмент давления. Что все-таки произошло?

Вместо ответа Козак выложил фотографию. Кудроу посмотрел, скривился.

– Боже…

Фотография действительно была страшной.

– Да, пятидесятый калибр – против него даже ангел-хранитель бессилен.

– Где… где это произошло?

– Нью-Йорк. Джи Эф Кей. Вместе с ним погибло пять агентов ФБР, в их числе мой напарник…

Козак наклонился вперед.

– Тищенко был нашим агентом?

– Что… нет.

– Он приходил в посольство? Вы видели его здесь?

– Конечно, нет!

– Почему конечно?

– Никто из олигархов лично не придет в посольство. Посылают адвоката… Боже мой. Как он оказался в Джи Эф Кей?

– Хороший вопрос. Он прилетел туда рейсом из Лондона. А в Лондон попал из Праги. Вы что-то знаете про Прагу?

– Хороший, тихий город, недорогой. Есть программа бизнес-миграции с европейским видом на жительство. Туда чаще всего эмигрируют русские, украинцы едут в Прибалтику или Канаду.

– Что могло связывать Тищенко с Прагой?

– Понятия не имею. Эй… вы меня допрашиваете?

Козак откинулся на спинку стула, принял рас-слабленную позу взамен агрессивной. Этому тоже учил Дюбуа – раскачивать ситуацию, менять тон разговора – от допроса до дружеской беседы и обратно.

– Расслабьтесь, коллега. Конечно же, нет. Просто погиб мой напарник, он полтора десятка лет отдал ФБР.

– Сочувствую.

– Пять человек. Таких потерь не было даже в Майами [29]. Снайпер с пятидесятым калибром на территории США. Согласитесь…

– Да.

– Кстати, про пятидесятый калибр. Вы понимаете, что это такое?

– Ну… в общем, видел в новостях… в интернете.

Не служил…

– Эта штука может пробить машину насквозь и убить вас за ней, даже если вы в бронежилете. Страшное дело. Здесь есть такое? Есть киллеры с таким почерком?

– Здесь есть киллеры с любым почерком, – вздохнул Кудроу, – полно парней, которые в восемнадцать лет, а то и младше, отправились убивать и так и не вернулись с этой войны. С севера, с востока – русские. Здесь это как красная тряпка для быка. Работы нет, а оружие есть у всех. Постоянные политические и бизнес-разборки – здесь убивают с девяносто первого, со дня обретения этой страной независимости. Большая часть бизнесменов, сделавших состояние в девяностые, убиты. В нулевые – убиты. В десятые – убиты. В центре города нет ни одного крупного объекта собственности, хотя бы одного владельца которого не убили. Так что да – тут есть киллеры и с таким, и с любым другим почерком.

– Нелегко придется.

– О чем вы?

– Расследование. Я хочу понять, почему Тищенко прибыл в Соединенные Штаты нелегально. За что его убили.

Кудроу кивнул, но по его лицу было понятно, что расследование он не одобряет.