Особый отдел и тринадцатый опыт - Чадович Николай Трофимович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Это уж как водится, – подтвердил Ваня. – Ум по масти, язык по характеру.
Не удостоив маленького наглеца даже взглядом, Людочка тоном лектора начала:
– На нынешний момент мы имеем уже шесть взрывов, если, конечно, считать таковым происшествие в акватории Невской губы, никем, кроме безымянного рыбака, не зафиксированное.
– Пулковской обсерваторией зафиксированное! – с кровати возразил Кондаков. – Ведь речь с самого начала шла о двух электромагнитных импульсах, по времени отстоящих друг от друга на пять часов. А сам взрыв береговые службы просто проморгали. У них в тот момент, наверное, пересменка была. Ненастье к тому же…
– Пусть будет шесть, принципиального значения это не имеет… – продолжала Людочка. – Один взрыв произошёл ночью, остальные в светлое время суток. При взрыве в Ливадии резко стемнело, причём на весьма ограниченной площади. В Харькове возник мираж в виде тополиной аллеи. В Псковской области взрыву предшествовало яркое свечение атмосферы и призрак поезда, влекомого паровозами допотопной конструкции. О взрыве на берегу Финского залива мало что известно, точно так же, как и о взрыве на воде. Второй взрыв на берегу, невольным свидетелем которого стал наш многоуважаемый Пётр Фомич, также сопровождался неким загадочным сиянием. Априорно все эти взрывы связаны между собой. Но вот чем именно? У кого есть хоть какие-то соображения, прошу высказываться.
– Взрыв в Ливадии и взрыв у Невской губы произошли поблизости от церквей, – произнёс Ваня, впрочем, не совсем уверенно. – С чего бы это?
– Да ни с чего! – не сдерживая раздражения, отозвался Цимбаларь. – Сейчас этих церквей столько вокруг понатыкано, что ангелы крыльями за маковки цепляются. Оттого и грешную землю перестали посещать.
– Не богохульствуй, – упрекнула его Людочка. – Хотя церкви здесь действительно ни при чём… Возможно, моё мнение покажется вам парадоксальным, но я бы сформулировала его так: если и есть что-то объединяющее все шесть взрывов, так это полное отсутствие между ними хоть какой-нибудь логической связи. Хаос – тоже категория порядка, только организованного по принципиально иным законам… Ладно, пошли дальше. Первый взрыв произошёл вдали от железной дороги, но поблизости от моря и в двух шагах от здания, где планировалось проведение важной международной встречи. Второй – на заброшенных, предназначенных к сносу путях харьковского вокзала. Третий – непосредственно на рельсах функционирующей железной дороги, недалеко от госграницы. Четвёртый – в море. Пятый – на пустом балтийском пляже. Шестой – снова на пляже, приблизительно в том же самом месте… Где здесь зацепка для построения достаточно убедительной версии?
– Пока нигде, – пожал плечами Кондаков. – Хотя никто из людей не пострадал, и это уже о чём-то говорит.
– У меня создаётся впечатление, что с каждым разом взрывы становятся всё мощней, – сказал Цимбаларь. – И жертвы, тьфу-тьфу-тьфу, не за горами. Петру Фомичу вчера просто повезло. Не каждому дано летать птицей, а главное, благополучно приземлиться.
– А мне, например, кажется, что взрывы происходят совершенно стихийно, без всякого вмешательства человека, – заявил Ваня. – Как, скажем, молнии. Где ей захотелось, там и ударит.
– Ты забыл про письмо Гладиатора, – напомнила Людочка. – Как тогда объяснить его? Случайным совпадением?
– То-то и оно… – Ваня развёл руками, при этом зацепив недопитую пивную бутылку.
– Надо этого гада искать, – сказал Цимбаларь, провожая взглядом укатившуюся под кровать бутылку, с которой он ещё совсем недавно связывал вполне определённые планы. – Пока это наша единственная ниточка, пусть и сомнительная. Я на заре туманной юности, чтобы перед девками пофорсить, тоже таскал с собой томик Шекспира на английском языке. И даже временами с умным видом в него заглядывал, хотя не понимал ни бельмеса.
– Тебе, наверное, было шестнадцать, а не тридцать, – заметила Людочка. – Тем более что сейчас это уже не актуально. В наше время девушек квантовой механикой не соблазнишь. Лучше форсить кредитной карточкой «Америкен-экспресс».
– Дуракам закон не писан, – хмуро произнёс Ваня. – Не нравится мне этот Гладиатор. Ведёт себя как-то странно. Посылает идиотское, ни к чему не обязывающее письмо. Трётся на вокзалах, где всякую шваль только и вылавливают. Надевает ночью чёрные очки. Шарахается от фотоаппаратов. Настоящие преступники так не поступают.
– Настоящими, иначе говоря, обыкновенными преступниками занимаются штатные службы. Уголовный розыск, убойный отдел, участковые, муниципальная милиция, – напомнил Кондаков. – А мы называемся особым отделом. На нашем пути может встретиться и маньяк-учёный, и человек, переродившийся в чудовище, и религиозная кликуша, и даже сам Иисус Христос, возвратившийся на землю. Поэтому к каждому отдельному случаю нужен свой подход, и тоже, естественно, особый.
– Надо бы телевизор включить, – предложил Ваня, тяготившийся всякими словопрениями. – Сейчас криминальная хроника начнётся. Авось где-нибудь опять рвануло.
Оказалось, он как в воду глядел. Взрывы гремели по всей России. В Омске на базаре взорвалась ручная граната. В Красноярске – баллон с бытовым газом. В Воркуте – заходивший на посадку вертолёт. В Хабаровске – цистерна с остатками серной кислоты. В пригороде Грозного – фугас.
Всё это, конечно, было очень скверно, но никакого отношения к делу, занимавшему умы нашей четвёрки, не имело. Везде свистели осколки, везде воняло тротилом, бензином, газом и порохом, везде почти сразу выявлялись виновные. Уже пошёл разговор о том, что не мешало бы послать Ваню за новой порцией пива, но тут на экране возник знакомый фасад Московского вокзала.
Диктор, оставаясь за кадром, сообщил:
– Вчера поздним вечером на перроне Московского вокзала был задержан человек, по некоторым сведениям причастный к организации взрыва, случившегося тем же утром в окрестностях нашего города. В интересах следствия его фамилия не разглашается. Дорогие телезрители, ещё раз напоминаю вам о необходимости соблюдать бдительность.
На экране появился вокзальный перрон, где полдюжины людей в штатском, мешая друг другу, заламывали руки высокому худому парню. Мелькнули светлая куртка, знакомая по снимкам Ухналёва, вязаная шапочка и тёмные очки, чудом продолжавшие держаться на положенном для них месте.
Эта сцена повторялась дважды, а затем её сменила другая: телерепортёр с микрофоном в руках, опрашивающий взволнованных проводниц, среди которых, вполне возможно, находилась и стукачка Милка Царёва. Впрочем, этот интересный разговор сюда не долетал, и зрителям приходилось довольствоваться комментариями диктора:
– Предполагаемый преступник, предлагая немалую мзду, пытался передать персоналу скорого поезда Санкт-Петербург – Москва запрещенный для провоза предмет, однако проводницы сумели предупредить об этом правоохранительные органы. Вполне возможно, что на наших глазах был предупреждён очередной террористический акт. Подробности в следующих выпусках. А теперь перейдём к происшествиям на дорогах.
Сюжет сразу изменился: камера наезжала на дымящуюся груду металла, в которую превратились два столкнувшихся друг с другом автомобиля. Вокруг суетились медики с носилками, спасатели с гидравлическими ножницами, пожарные с брандспойтами. Тот же самый репортёр пытался вызвать на откровенный разговор мордатого инспектора дорнадзора, заранее валившего всю вину на неосторожность водителей.
– Вот те на, – растерянно промолвил Кондаков. – Повязали-таки Гладиатора. Никак не ожидал…
– А это точно он? – Цимбаларь лихорадочно переключал каналы, надеясь найти повторение вокзальной сцены.
– Похож. Вы же фотографии сами видели. И одежда, и телосложение. Да и поезд тот же самый. Зачем он, остолоп, опять к нему сунулся?
– Ну и чёрт с ним, – буркнул Ваня. – Нашли о ком переживать… Если дело закроется, то и с нас спросу нет. Погуляем ещё денёк по Питеру и домой вернёмся. Хорошо здесь… Даже бродячих кошек почти не видно. Совсем как собак в Корее.
