Сос по прозвищу «Веревка» - Пирс Энтони (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
– Возможно.
– Он все подстроил! Гадина! – она заплакала. – Как это больно! Как больно!
– Для него это, похоже, обычное дело. Он вычислил самый удобный способ, а мы оказались самыми подходящими инструментами. Прости.
– И это ты просишь прощения! – Она улыбнулась, пытаясь успокоиться. – Да, теперь мы, во всяком случае, знаем свое место.
Сос даже не мог представить, на какие уловки пришлось пуститься Бобу, чтобы уговорить Сосу раскрыть свои секреты мужчине. Он перенимал удары и захваты, которые она еще девочкой отработала в племени. Их мужчины презирали безоружную технику, но женщин, которых легко взять, презирали еще больше. И матери передавали дочерям секреты борьбы, поднимавшей их достоинство.
Она показала, как бить рукой, чтоб деревянные бруски разлетались в щепы; как раскалывать их голой ступней, головой, локтем. Она показала уязвимые точки на теле, один удар – и человек обездвижен, искалечен, убит. Он налетал на нее, словно в ярости, и она снова и снова сбрасывала его на пол одним неуловимым движением.
– А теперь попробуй задушить меня! – смеялась она. И потом ему было больно и стыдно, ему, чьи мизинцы были сильней ее рук. Она показала усмиряющие захваты, которые проводила одной рукой, сжимая так болезненно, что он не мог ни вырваться, ни сопротивляться. Она приводила в действие природные инструменты человека, за своей простотой почти им забытые: зубы, ногти, пальцы, лоб и даже голос.
Когда он овладел этим, научился избегать и блокировать удары, разбивать и снимать захваты и мгновенно разгадывать обманные ходы, она научила его драться, если выведена из строя рука, нога, обе руки, ноги, глаза. Он преследовал ее с завязанными глазами, стреноженный, утяжеленный грузом, под действием снотворного. Он взбирался по подвесным лестницам в смирительной рубашке; привязав руку к ступне, прорывался сквозь густой частокол штанг. Удары, которые в первый раз сбили его с ног, теперь он переносил с легкостью, почти незаметно смещаясь, чтобы сделать их неощутимыми.
А затем он отдался на волю скальпеля и иглы. Под кожу живота и поясницы хирург вживил ему гибкие пластиковые щиты, способные выдержать рубящий удар меча или кинжала. На шею наложил съемный воротник, укрепил металлическими прутьями полые кости рук и ног, пах закрыл металлической сеткой. Переделал и лицо Соса, заменив носовые хрящи более надежным материалом и прошив щеки нейлоновым волокном. Укрепил зубы, надел на них коронки. Спилив вглубь часть лобной кости, заменил ее выпуклой металлической формой.
Когда чужеродные предметы прижились и позволили двигаться, в нем нельзя было узнать прежнего Соса. Ходил он тяжело и неуклюже, превозмогая боль уродливого перерождения.
Он снова вернулся в комнату со снарядами, более привычными, чем новое тело. Снова взбирался по лестницам, вращался на перекладинах и поднимал тяжести. Гуляя по коридорам, он старался прямо держать внезапно потяжелевшее туловище, постепенно ускоряя шаг, пока не исчезли приступы боли. Подживающие кисти и ступни тренировал, круша деревянные бруски, и нарастил чудовищно прочные мозоли. Когда Соса изо всех сил обрушивалась с шестом на его живот, шею или голову, он стоял, как вкопанный, уже ни на дюйм не сдвигаясь, и только смеялся.
Однажды он выхватил шест из ее не привыкших к оружию рук и одним усилием дубиноподобных пальцев скрутил его в спираль. Затем, двумя пальцами сжав обе кисти Сосы, с улыбкой оторвал ее от пола.
Соса сложилась вдвое и уперлась пятками в его выступающий подбородок:
– Ух ты! Просто скала!
Он ухмыльнулся. Без церемоний забросив ее на правое плечо, принялся взбираться по лестнице. Она извернулась и ребром ладони резко ударила его по левой ключице. Но он и глазом не повел.
– Ах ты, горилла эдакая! Все точки в каких-то наростах!
– Нейлон. – Голос у него был хриплым: воротник, сжимавший горло, не способствовал благозвучию. – А гориллу я в бараний рог сверну.
– И все равно ты огромный страшный зверь! – не сдавалась она и, вцепившись зубами в ухо, принялась его жевать.
– Страшный, как черт, – согласился он, поворачивая голову. Ей стало больно тянуться, и она разжала зубы.
– Ужасный вкус, – она скривилась. – Я люблю тебя.
Он снова повернулся, и она осыпала его лицо звонкими поцелуями. – Отнеси меня в нашу комнату, Сос. Ты ведь хочешь меня, правда?
Он подчинился. Но все получилось не так хорошо, как им хотелось.
– Ты все думаешь о ней, – упрекнула Соса. – Даже когда мы…
– Все это прошло, – ответил он, но голосу его не хватало твердости.
– Не прошло! Ты до сих пор любишь – и скоро возвращаешься…
– Это задание. Ты прекрасно знаешь.
– Она – это не задание. Ты уйдешь, и я тебя больше никогда не увижу, а тебе даже трудно сказать, что ты меня любишь.
– Я люблю тебя.
– Но не так, как ее.
– Да она не идет с тобой ни в какое сравнение. Ты искренняя, горячая, а она… Я буду думать только о тебе. А ты носи мой браслет. Ну как тебя еще убедить?
Она блаженно улыбнулась и положила голову ему на грудь.
– Конечно, Сос. Я просто безмозглая ревнивая дура. Но мне очень тяжело. Как буду жить без тебя – не представляю.
– Может, я пошлю тебе замену, – неудачно пошутил он.
Она подняла голову и озорно посмотрела ему в глаза.
– Давай еще раз, Сос. Дорога каждая минута.
– Остынь, женщина! Не такой уж я гигант!
– Такой, такой! – засмеялась она. И снова оказалась права.
18
Безымянный и безоружный, он снова ступал по земле. Была весна. Почти два года прошло с того дня, когда, с горечью поражения в душе, он отправился на Гору. Соса больше не было: гора мышц и металла вместо тела, уродливая маска вместо лица, сдавленный хрип вместо голоса. Ледяной взгляд сквозь защитные линзы и волосы, обесцвеченные до смертельной белизны.
Соса больше не было, но оставались потаенные воспоминания. Они неудержимо рвались наружу. Безымянный подошел к знакомым местам. Лишившись имени, он не утратил чувств. Он шагал, глядя по сторонам, и ему казалось, что все осталось прежним, и даже маленькая птичка сидит на его плече. Как хотелось бы ему забыть, что он вернулся не человеком, а разрушительным механизмом! Снова бродить по лесам и ночевать в уюте стоянок, как четыре года назад. Четыре года, длиною в жизнь и смерть!
Он остановился у круга, того самого, в котором Сол-Меченосец сразился с Солом-Всех-Орудий за имя, оружие, и как потом оказалось, за женщину. Не будь той схватки – насколько иным был бы сейчас этот мир!
Он вошел в здание стоянки, мимоходом отметив, какие вещи в ней из подземелья и какие от ненормальных. До чего изменился ход его мыслей! Раньше его никогда не интересовало, откуда что берется; он, как и другие дикари, принимал все как должное. Наивность, граничащая с безрассудством.
Он забрался в буфет и, вытащив половину запасов, принялся неторопливо с ними расправляться. Чтобы поддерживать свою гигантскую массу, приходилось поглощать горы еды, и без всякого удовольствия. Чувством вкуса тоже пришлось пожертвовать ради обладания нечеловеческой силой. Хотел бы он знать, удавалось ли древним хирургам совершать свои чудеса, не затрагивая органы чувств? Или вместо воинов у них были машины?
Вечером его одиночество нарушила молоденькая и довольно привлекательная девушка, но, взглянув на запястье и не обнаружив браслета, она не стала его беспокоить. Стоянки всегда были превосходным местом для охоты за браслетами. Интересно, знают ли ненормальные о таком особом использовании их услуг?
Он улегся на кушетку. Девушка, проявив должное почтение, заняла соседнюю, хотя прекрасно могла бы уединиться где-нибудь за колонной. Долго лежали молча, когда же до нее дошло, что он один, она начала вертеться и вздыхать. Ему приходилось читать, что в древности женщины остерегались мужчин и редко отваживались спать в присутствии незнакомцев. Хотя с трудом верилось, что в более развитой цивилизации бытовали столь дикие нравы. Немыслимо, чтобы мужчина вдруг посягнул на то, что ему не давалось по доброй воле, или чтобы женщина ни с того ни с сего, по чистому капризу, стала обходить мужчин стороной. Правда, Соса рассказывала о своем племени, где к женщинам относились совсем иначе, – выходит, не все зло исчезло в пламени Взрыва.
