Шут из Бергхейма (СИ) - Погуляй Юрий Александрович (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
В ушах опять захрустели стеклом автомобильные дворники. Будто напоминая, что нельзя так думать, Егор. Нельзя. Я скосил глаза вправо, опасаясь снова увидеть то, что когда-то убило меня. Мотнул головой, сделал сальто на месте. Одинокий шут на дороге к кузне.
— Пренебречь, братцы, вальсируем! — звонко гаркнул. — Дурацкая речь, Егорушка. Омерзительная! Все говно — переделай! Больше драмы. Мы ведь так сблизились за эту неделю. Дави на это, пусти слезу. Расскажи, как полюбил их! Что если бы не то, то это.
Я стоял перед подъемом на холм, где нахохлился наш «клан холл». Кожа на лице горела. В глазах царапался песок. Поспать бы. Голову словно забили ватой. Мысли вспыхивали и таяли прежде чем сформироваться.
Недоспатый разум буксовал. Потому что группу я оставлю, тут и говорить не о чем, но, удивительно, мерзкая душонка низкоуровневого шута противилась решению. Как же так! Ты ведь был с ними! Нельзя же просто уйти. Надо быть тут, никого не бросать. Люди важнее.
Когда-то эта скотская склонность «как же они» сожгла мне много нервов и времени. Пару лет назад тащил на себе гильдию казуалов, которых и на рейд-тайм собрать в полном составе было победой. То танк не пришел. То хил заболел, то дд забухали. Нет, в итоге мы даже убили последнего босса первого рейда. Вот только в этот момент уже почти весь сервер осваивал эпические сложности да проходил рейды прыгая на левой ноге с зажатым в зубах букетиком фиалок, для ачивки типа «Полоумный Цветочник», а мы радовались, что у нас вышло завалить всех в «нормальной» сложности. Для игрока с руками это достижение сомнительное, но… Хорошие люди не всегда хорошие игроки. Люди важнее.
Это был мой девиз, который я когда-то навязал нашему сообществу.
Очень дружная была гильдия. Очень. Однако игроки с руками приходили к нам, но отваливались, потому что видели туговатость танков, отсутствие огонька у части дпс и кривые руки кого-нибудь из хилов. Кто-то оставался, потому что атмосфера. Кто-то тащил потом всех остальных, пытался помочь.
Хороший был период.
Потом я устал и все бросил. Понял, что нет шансов, что нужно больше времени уделять семье. Гильдия осталась, но в течении месяца перестала быть рейдовой — это приятно, что я оказался незаменим, но чувство того, что при этом предал наше Братство (так мы назывались) не покидало и по сей день.
Дурацкое сравнение. Там была игра. Выключил ее и закрыл тему. Переключился. Создал нового персонажа. Выбрал новый сервер, иную фракцию, другой язык. Вообще игру сменил.
Тут такое не прокатит. Тут все серьезнее. Здесь нельзя поступать как обычный задрот. Нельзя уходить молча. И склоку затевать на ровном месте, чтобы вроде б по чужой вине свалить. Знаю таких, видел много за игровую практику. Это совсем не игра. На кону…
Мне стало жутковато. В груди заболело. Я принялся искать взглядом пять предметов, переключаясь. Зашагал к дому.
Вот уеду сейчас, а они тем временем выход найдут — и свалят. Я если найду — то вернусь, а они свалят. Потому что в плохих людей как-то легче верится, чем в хороших. И задохликам моим ведь вообще может быть до фонаря, есть я или нет.
Я добрался до двери кузни, зашел в убежище ночных охотников. Все спали. Друзья. Дружочки. Друженяшеньки. Там, в Бергхейме, может, бедного Егорку перемалывали на кусочки злобные северяне, а они…
Чего тут думать, проснутся и скажу — валю от вас, дорогие мои, хоррррошие. На разведку-разведоньку. Вернусь — все-все расскажу. Они к тому моменту, наверное, допилят уже и Ночного Хозяина. А мне дадут козырную маску клоуна, разблокируют чат с полоумным маньяком. Одни плюшки, никаких потерь. Вдруг еще «дружелюбие» с Бергхеймом прокачаю. Оно ж должно быть веселее чем «нейтральное».
Хотелось бы верить.
Под ногой скрипнула доска. Света приподняла голову с груди Олега, улыбнулась мне заспанно, но радостно.
Я безмолвно раскинул руки, мол, глядите кто пришел. Девушка приложила палец к губам, и от этого жеста меня бросило в жар. Глаза Светы смеялись.
Я протиснулся мимо спящих. Сел на кровать, затем вытянулся, едва не замычав от удовольствия. Тело требовало сна. Я натянул одеяло и только в этот момент понял, что все это время улыбался, как ребенок получивший желанную конфету и отправившийся с ней в под одеялко.
Неуместная гримаса прошла.
«Млять» — всплыла жалобная мысль.
— У Миккеля шут лучше, — громыхнул медведеликий, лохматобородый гигант. На усах обвисли хлопья пены. Рог, окованный металлом, зажатый в огромном кулаке угрожающе мотался у лица полумертвого от выпитого соседа. — Этот хлипкий. Жалкий. Не смешной.
Я грыз в этот момент что-то похожее на куриные крылышки. Расселся, запрокинув ноги на стол, посреди всеобщего безумия и пьяной вакханалии. Мне уже пришлось попрыгать, изобразить пару сценок посмешнее, нащупывая уровень юмора у собравшихся. Тяжелая работа. Неблагодарная. Да и для любителя типа меня — в новинку. Пока тебя не просят развлекать людей — все получается само собой, но когда вдруг скриптованная дрянь ставит тебя шутить перед сотнями других скриптов — есть в этом что-то от апокалипсиса. Что-то из разряда «уговори кофеварку сделать тебе эспрессо или сдохни».
— Хотя все эти кривляющиеся огрызки мужчины есть огромный позор для Унии Мороза, — продолжал гигант. Я вздернул брови, встретив его взгляд. Старательно прожевал очередной кусочек мяса, храня невозмутимость.
Дом хевдинга был забит до отказа. Носились слуги, драли струны менестрели, северяне невпопад горланили жуткие песни. Кого-то тошнило. Слышался шум кулачной схватки.
А до меня докапывался здоровенный викинг. Пьяный, как вся моя жизнь.
— Убожество, — пьяно осклабился бородач. Гаркнул: — Зачем тебе он, Харальд? Взял бы себе девку из тех, из задохликов! Я видел, хороша баба. А этот на что тебе? По столам скакать в своей шапке дурацкой?
Это он так назвал мой прекрасный шутовской колпак, собранный из нескольких тряпок практически на коленке! Мерзота какая! Я ведь старался!
На вопли громилы оборачивались. Вокруг нас будто уже образовался круг. Наверное, все ждали как я пойду ломать груду мяса и костей. Делать ачивку «Давид и Голиаф» версия 5.0. Сразу максимальный уровень, миллион золота, лучший набор брони и обожание местных красоток.
Эх… Мечты, мечты.
— Что ты смотришь на меня, задохлик? — радовался вниманию здоровяк. Люди его слушали. Людям было интересно. Люди ждали шоу. — Что же ты не шутишь?
Хорошо.
Я скучающе посмотрел на него, щелчком пальца швырнул в лицо громиле обглоданную кость. Вздохнул и, забыв про оппонента, потянулся за следующим крылышком. Сосед здоровяка закашлялся, скорчился от хохота. В логе посыпались оповещения системы о прыгающей репутации. Сыпало знатно. Вокруг хохотали грязные, изуродованные, грубые мужики. Я посреди этой гогочущей массы был странным худеньким дурачком.
Однако с закинутыми на стол ногами. И сапоги на мне были хорошие. Те самые, из толстой кожи. Верные соратники, спертые с трупа Ловеласа.
Викинг застыл, будто его обожаемый Один спустился в зал и копьем пригвоздил вояку к полу. Вокруг ржали в лицо бедняге верные товарищи. Кто-то тряс брошенной костью перед багровеющей мордой.
— Ох ты ж ежик, — проговорил я, наблюдая за тем, как наливается свекольным цветом рыхлая физиономия воителя. Хрустнул и осыпался в побелевшем кулаке рог. Эль брызнул в разные стороны. Верзила встал, потянулся ко мне.
— Ивар! — над грохотом и гвалтом пронесся бас Харальда. Мой опекун сидел на своем троне и улыбался. Мягко, дружелюбно, однако верзила остановился. Хевдинг приподнял рог, глядя в глаза соратнику, и добавил. — Это мой шут. Он часть моей Своры.
— За такое… — выдавил из себя закипевший викинг. — Я… За…
Будет неприятно, если хевдинг решит, что ему надоело, и лишит протекции. Уж сколько преданных поклонников я к тому времени заработаю. Но, мам, этот дядя ж первый начал!
— Соберись, — участливо обратился я к Ивару. — Соберись. Проговори про себя то что ты хочешь сказать. Лучше досчитай до десяти. Ты ведь умеешь считать?
