Fallout: Equestria (ЛП) - "Kkat" (читаем книги бесплатно .txt) 📗
И я чувствовала жалость к ней, подумала я, смотря, как она разрывала своим "рогом" крыло ещё одного кровокрыла, в то время как другие твари даже не подозревали о новой угрозе. Мне стоило пожалеть её врагов.
Гигантская летучая мышь с огромными по сравнению с ней самой крыльями спикировала на Каламити. Я развернулась, прицелилась и открыла огонь.
БАХ! клик клик
Последняя пуля Малого Макинтоша попала в тварь. Она завизжала. Каламити пытался сбросить её с себя, но летучая мышь обнажила свои длинные, острые как бритва клыки и вонзила их в тело пегаса. Каламити завопил.
Мимо меня проскакала Вельвет Ремеди с боевым дробовиком, из которого она не прекращая палила по монстру, разнеся его на куски, прежде чем он успел выпить хоть каплю. Небесный Бандит завалился на бок. Каламити был сильно ранен, а обезображенный труп летучей мыши до сих пор висел на нём. Но главное — Каламити был жив.
Мгновение спустя я увидела, насколько ужасающе близко он оказался к смерти. Бандит ушёл в пике, его сотрясала турбуленция, а Каламити упорно пытался посадить его. Перед нашими глазами возникла земля, и я увидела две фигуры, на выручку которым мы стремились. Две молодые зебры, не старше той кобылицы с меткой Арбы, Клиргласс. Я перезаряжала Макинтош, когда на одну из них бросился кровокрыл и придавил своим весом к земле. Я торопилась как могла, но на всё ушла всего лишь секунда. Монстр вонзил клыки в бок зебры и втянул в себя кровь. Зебра превратилась в пустую высушенную оболочку раньше, чем её покинуло сознание.
— Нет! Чёрт возьми, нет!
Я завыла. Щёлкнув затвором Малого Макинтоша, я прицелилась в монстра с З.П.С., как он вдруг метнулся в сторону, уйдя с линии огня. Но он не смог уйти от Ксенит и был разорван на части, прежде чем я успела нажать на спуск.
* * *
— Я не понимаю, — сказала Ксенит. — Почему вы втроём путешествовали по этой опасной местности? Да ещё в такую бурю .
Мы столпились под сияющим куполом магического щита Вельвет Ремеди. Я наблюдала за тем, как дождь нескончаемым потоком обрушивается на барьер света, завороженная необычной красотой этого зрелища.
Выживший зебрёнок высох после многократного применения чистящего заклинания Вельвет, как и все мы, и сидел, закутавшись в одеяло, взятое из нашего багажа (которому тоже не помешала бы подобная сушка).
Ксенит развела огонь и сидела напротив зебрёнка, а между ними уже закипала кастрюлька с супом (на сто процентов вегетарианским!). На глазах юнца только что самым страшным образом погибли два друга детства. Ему нужно было нечто большее, нежели какое-то одеяло. Я понимала, что это сделало бы не так много, но я начала верить в чудодейственную силу объятий.
Ксенит, однако, не стала обнимать жеребёнка. Она никогда никого не касалась, только если не хотела причинить кому-нибудь боль. Вельвет Ремеди хлопотала над ранами Каламити, используя собственную магию и кровоостанавливающую настойку Ксенит. Прежде чем применять целебные зелья, сперва нужно было вытащить из спины застрявшие клыки. Никто не видел и следа нашего Рейнджера Эпплджек. Встав, я подошла к зебрёнку и легла около него.
— Прости, — прошептала я. — Мы... Я должна была быть быстрее. — Я замолчала, неуверенная в том, являлось ли внезапное объятие лучшим утешением для него. И к моему стыду, маленькая часть меня напомнила, что я была одурачена и помогла каннибалам. Я мысленно уронила на эту частичку наковальню, а затем сослала на луну.
Я мягко поставила на одно из его копыт своё. Он вздрогнул и поднял на меня взгляд, и первоначальное удивление в его глазах сменилось благодарностью.
— Мы были должны, — сказал он наконец. — Мы были слишком взрослыми. — И, посмотрев на Ксенит, спросил: — Ты не из Глифмарка?
— Глифмарка? — переспросила Ксенит. Зебрёнок кивнул. — К сожалению, я ничего не знаю об этом месте. Это деревня зебр?
— Чё ты подразумеваешь под "слишком взрослый"? — проворчал Каламити. Он стиснул зубы, когда Вельвет вытащила второй клык и обработала открывшуюся рану настойкой Ксенит.
Зебрёнок странно посмотрел на нас.
— Кто же вы?
— Друзья, — ответила я мягко.
Он посмотрел на меня с подозрением, а затем с грустью.
— Мой друзья мертвы. — Он повернулся к Ксенит. — Куос и Зуна были моими друзьями с тех пор, как мы научились ходить. Мы всё делали вместе. Мы даже... Мы даже метки получили вместе. — Он запинался, а слёзы катились по его юному лицу. — И-и из д-д-деревни т-тоже и-изгнаны вместе...
И тогда я его обняла. Я прижимала его к груди, позволяя заливать меня слезами.
* * *
Ливень начал успокаиваться, оставляя после себя моросящий дождик. Мой взгляд скользнул в сторону хребта. Там, по сторонам узкой долины, укрывались тёмные шпили Руин Кантерлота. Мы бы уже были там. Но нас ждала другая дорога.
Над пологими холмами разносился прекрасный голос Вельвет Ремеди:
— Нет сил больше сидеть взаперти
Под замком в позолоченной клетке.
Я готова со сцены сойти,
Свободной птицей взмыть с этой ветки.
Каламити вступил, превосходно попав в ритм. Его тембр приятно дополнял роскошный голос кобылицы-единорога:
— Я закрыл глаза, бродя, как слепой,
Что говорили, то и видел точь-в-точь.
Я сыт по горло всей ложью тупой,
Брошу всем вызов, вскину крылья и прочь!
Вместе они сплели себя в дуэте, и было полным безрассудством свинцовому небу и неутихающему дождю сопротивляться их хору.
Мне этого не хватало.
Мы шли в сторону Глифмарка. Неподалёку от меня Каламити тянул Небесный Бандит. Он удерживал его на уровне головы пони от земли. Одна лишь мысль о посадке в летающее "нечто" вызывала у юнца приступ паники. Так что мы пешим ходом сопровождали зебрёнка к его новому дому.
Я считала, что так даже лучше. Я и так провела целую кучу дней зажатая в четырёх стенах этого фургона, восстанавливаясь физически после травмы головы и психологически после того душераздирающего Самого Худшего Дня В Моей Жизни. Физически-то я теперь была здорова, а вот психологически... Я была способна продолжить путешествие. Но то, что я натворила, уже нельзя было исправить.
Осознание этого направило поток моих мыслей к СтилХувзу. Ещё одна причина пешего похода: я была уверена в то, что он нас искал. И когда он нашёл бы нас, было бы лучше нам находится на земле, а то он и ракету пустить мог, чтобы привлечь наше внимание.
— Я чуда не жду, сам кую свою судьбу.
— Я не спасу никого, если сдамся и умру.
— Целый мир лежит под ногами,
— Само небо взирает на нас...
Когда Вельвет Ремеди и Каламити объединили свои голоса на последней строчке стиха, воспламеняя свой хор с новой силой, я обратилась к своей спутнице-зебре. Ксенит шла рядом со мной, юный же жеребец шёл между нами.
— Ты всё ещё хочешь найти своё племя?
— В этом нет необходимости, — серьёзно ответила Ксенит. — Моя дочь больше не с ними.
Раз начав, зебрёнок уже был не в силах остановиться оплакивать своих погибших друзей. В редкие моменты, когда он успокаивался, он рассказывал, как они оказались в этом треклятом месте. Я начала представлять картину произошедшего.
Троица друзей происходила из родного племени дочери Ксенит. Его основали те, кто пережил нападение работорговцев на деревню Ксенит. Среди выживших и не попавших в рабство были только жеребята.
Мне вспомнились слова Ксенит: Мои родители и муж погибли в сражении. Моя дочь была слишком юна для работорговцев Стерн... и для неё не было места в школе Красного Глаза. Она просто оставила её с остальными детьми.
Целое племя детей. Постоянно живущих с единственной мыслью: взрослые — это добыча для работорговцев. Взрослые могли привлечь новую атаку. И факт того, что работорговцы не забирали детей, не означал, что они не сделали бы с ними более страшных вещей.
— И как же они решают, когда зебра вдруг становится слишком взрослой? — поинтересовался Каламити. Ответ был очевиден. Дело было не в днях рождения. Всё зависело от зрелости. Ты становишься слишком взрослым, когда получаешь свою метку.
