Каузальный ангел - Райяниеми Ханну (мир бесплатных книг .TXT) 📗

Я мысленно застонал.

— Там был спайм для каждого орудия. А у некоторых даже имелись Царства, чтобы можно было их испытать. Одно орудие называлось гостган, оно сохранилось с Первой Федоровистской войны.

О дьявол.

— Я не знал, что это такое, и задал вопрос. Ружье сказало, что я начал войну, это было в каком-то месте под названием Радужные Небесные Врата. И что по моей вине погибли люди. Я разозлился. Я думал, оно лжет. Хотел его уничтожить и начал стрелять. Из всех орудий.

— Матчек...

— Жан, ружье солгало?

Я вздрагиваю. Он впервые назвал меня по имени.

— Ты так много знаешь о лжи. Скажи, оно солгало?

Я опускаюсь рядом с ним на колени. Хочу прикоснуться к нему, взять за руку, но он смотрит на меня с такой яростью, что я физически ощущаю ее в воздухе, как статические заряды.

— Нет, оно не солгало. Но и не сказало всей правды. Имя того, кто все это сделал, действительно было Матчек Чен, это правда. Но это был не ты. Просто кто-то такой же, как ты.

— Это был я. Ружье рассказало мне и о гоголах тоже.

— Это не совсем так. Не все гоголы одинаковы. Поверь, я это знаю. С тем что-то случилось, произошло что-то плохое, и он так и не смог оправиться.

— Что это было?

Я вздыхаю.

— Не знаю.

— Как же я могу быть уверен, что не закончу так же, как он?

Его широко распахнутые глаза полны отчаяния.

— Я не знаю, Матчек. Не знаю. Но я верю, что мы сами можем решать, какие мы есть. Если тот, другой Матчек тебе не нравится, стань кем-то еще.

— Так вот почему ты так делаешь, — говорит он. — Ты надеваешь другие лица, потому что тебе не нравится тот, кем ты был?

— Иногда.

— Я видел, как ты это делал. Но внутри ты оставался все тем же.

— Извини, Матчек, — отвечаю я. — Я не умею заботиться о других. Я знаю, там, на пляже, ты был счастлив. Я не хотел уводить тебя оттуда. Но выбора у меня не было.

— Ты как-то говорил, что у нас всегда есть выбор.

— Нет, не всегда.

— Как же тогда узнать, есть выбор или нет? — Он вскакивает из-за стола. — Ты говоришь все это, только чтобы я заткнулся! Хочешь избавиться от меня, чтобы спасти свою глупую подружку! И даже не знаешь, зачем!

Он толкает меня со всей силой, какую позволяет вир, и я едва не падаю.

— Матчек, это неправда!

— Замолчи! Ты только и знаешь, что врать! Ты и сам так говорил, когда был другим! Оставь меня одного!

От удивления я растерянно моргаю.

— Что значит другим...

Отец хочет побыть один.

У меня перед глазами извилистыми светящимися змеями вспыхивает Аун. Вир раскалывается и выбрасывает меня. Через мгновение я уже стою в голубом коридоре «Леблана», а глаза жжет, но это реакция на внезапный переход из вира в Царство, а не слезы.

— Ладно, мерзавцы, я все испортил! — кричу я в пустой коридор. — Но вы тоже хороши! Почему вы его не остановили?

Мне никто не отвечает.

Я ищу в своих мыслях намек на присутствие Ауна, но ничего не нахожу.

— Поговорите со мной! Покажитесь!

Опять ничего. Грудь разрывается от праведного гнева.

— Выходите, или я разберу свой мозг на части, но найду вас. Чего вы ждете?

Ждем, когда ты выполнишь свое обещание, говорит Принцесса-трубочист. Передо мной стоит маленькая босая девочка с деревянной маской на лице, в запачканной сажей одежде. Она совершенно не вписывается в голубое мета-Царство «Леблана».

Я разглядываю Принцессу. В прорезях маски тлеющими угольками блестят ее глаза, и я не могу определить, то ли это гнев, то ли жалость.

— Почему ты никогда не показываешь лицо? — спрашиваю я.

Потому что люди при встрече отдают мне свои лица.

— Мне знакомо это чувство.

Ты нашел хоть одно, которое тебе понравилось бы?

— Не думаю. Но я стараюсь. И в этом мне нужна ваша помощь. Я должен узнать, что произошло во время Коллапса.

Мы не можем тебе этого сказать.

— Для шантажа нет никаких причин. Я поклялся Таваддуд, что...

Ты не понимаешь. Большая часть нас утеряна. Мы лишь осколки и фрагменты, простейшие контуры и голоса. Мы Сирр, и мы пустыня дикого кода. Именно там скрыты нужные тебе ответы. Верни нас и наших детей, и мы вспомним все для тебя.

Мне не видно лица под маской, но мне кажется, что она улыбается.

Или ты сам все вспомнишь.

А потом она исчезает. Только в коридоре остается слабый запах дыма.

Я возвращаюсь в рубку и, пока Карабас ведет корабль, смотрю на потоки Сатурна цвета кофе с молоком.

Я начинаю думать, как восстановить город, как получить сцепленность с Нотч-зоку, чтобы создать Чашу размером с Землю. Чуть позже в хрустальном сердце корабля на мое лицо медленно возвращается улыбка.

Барбикен прав. Пора начать другую игру.

Глава девятая

МИЕЛИ И БОЛЬШАЯ ИГРА

В тени Гектора Лакричные зоку и «Цвайхендер» дожидаются, когда к ним приблизится гражданская война Соборности.

— Я хочу, чтобы все поскорее началось, — говорит Зинда. — Может, пойдем в Круг или в Царство, чтобы скоротать время?

Миели и ее наставница по Большой Игре расположились в центральном жилом отсеке корабля. Отсек напоминает свернутый в цилиндр фантастический лес в миниатюре — с корявыми дубами размера бонсай и мелькающими среди них малюсенькими зеленоватыми гуманоидами. Миели сидит на лесной полянке, в круге камней, едва достигающих коленей, наслаждается теплом крошечного корабельного солнца, у которого есть даже своя орбита, и вдыхает густой запах хвои и прогретой земли. Это вызывает у нее воспоминания о собственном садике.

— Если я и научилась чему-то, пока воевала, — отзывается Миели, — так это тому, что большая часть времени проходит в ожидании. А тут все кажется мне... знакомым. Тут мне лучше, чем в ваших Кругах и Царствах. — Она улыбается. — Кроме того, не хочу забывать о физическом мире, тем более перед боем. Кое-кто... сказал однажды, что реальность никуда не исчезла, она здесь, словно спрятанное внутри яблока лезвие. Соборность всегда забывает об этом. Я не собираюсь повторять эту ошибку.

Зинда печально улыбается.

— Я понимаю, но все же хочу надеяться, что тебе хоть что-то нравится в нашем образе жизни. Ты отказалась от всех моих приглашений в Царства и предложений поужинать. Знаешь, я принимаю это на свой счет.

Миели чувствует, что Зинда смотрит на нее. Она поднимает взгляд и щурится на солнечный свет. Зинда лежит на берегу ручья, в цилиндрическом пространстве получается, что она прямо над головой Миели. Огромные яркие солнцезащитные очки совершенно не сочетаются с образом самурая. Миели обводит рукой окружающий их миниатюрный зеленый ландшафт.

— В Супра я чувствую себя примерно так же, но... наоборот. Все слишком большое. Я ведь выросла в ледяной сфере, которая чуть больше этого корабля. И если пространства слишком много, слишком много свободы, я теряюсь. Мне необходимы... ограничения. Границы.

Может, я сказала что-то лишнее, думает Миели. Но с этой девушкой-зоку так легко разговориться. Возможно, причиной тому их новая связь или отголосок Царства ведьмы. А может, — хоть она и не желает в этом признаваться, — пребывание в замкнутом пространстве «Цвайхендера» стало испытанием даже для ее сосредоточенности, и ей необходимо поговорить с кем-то, кто соответствует трем измерениям, соответствует ее собственным размерам.

— Но ведь Круги и Царства как раз и предназначены для этого! — восклицает Зинда. — Они создают игровую ситуацию, запутывают ее, и от этого становится интереснее! Возьмем, к примеру, гольф, когда-то популярный на Земле. Игрок должен загнать мяч в лунку, ударив по нему металлической тросточкой, — я знаю, это давно устарело, можешь мне не говорить. Если бы главной целью являлось просто попасть, можно было бы подойти ближе и бросить мяч в лунку. Но это было бы не интересно.