A.D. Сектор (СИ) - Поляков Эдуард Павлович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Мутанты гораздо умнее простых инфицированных. Их уровень интеллекта находится на уровне пятилетнего ребенка, но рефлексы и способности гораздо выше людских. Из мутантов Профессор встречал тех самых Жаб, как та, которую Семен окрестил плевуном.
Отличались особь от особи разительно, на его памяти был даже сенбернар-жаба. Облезлая псина, на проплешинах у которой появились пластины вроде плотной чешуи, она выжгла глаза одному из солдат Зеленогорска. Главная общая черта жаб — желёзный мешок на шее, в котором и вырабатывался едкий секрет.
Есть еще Сутенеры: менталисты среди зараженных, набирающие бойцов из низших. Спринтеры, ну тут понятно, просто очень быстрые ребята. Джамперы — прыгающие и ловкие, а потому крайне опасные. И еще множество других встречающихся, слава богам этого мира, редко: трубочисты, ежи, гадалки и химеры и десятки других. Новых тварей открывают каждый месяц, а от хаба к хабу названия у них разнятся. Правда последние, как считает Профессор, выдумка. Мутанты, обладающие сразу несколькими способностями лишь плод баек диггеров в вечера возлияний на хабах.
Диггерами, или как их называли жители анклавов типа Железногорска, дикие назывались все не граждане анклавов, и отношение к ним было соответствующее. Банды окурков с мозгами, сожженными в кисель грибами и прочим подножным наркотиком или же военизированные члены хабов типа Антонова с налаженной инфраструктурой и жесткой дисциплиной, для анклавов были едины. Высшая каста в мире постапокалипсиса. С дикими торговали, но поселиться на территории анклава позволялось лишь избранным.
По сути, анклавы и крупные хабы были одним и тем же. Различие было лишь в размерах. По рассказам Профессора население Зеленогорска было около десяти тысяч человек, периметр обнесен несколькими каскадами заграждений, а окрестности заминированы. Город-крепость, правда, себя анклавы предпочитали называть городами-государствами.
Антонов, куда Семен намеревался отправиться, как только решит с юпитерскими, был уважаемым и крупным хабом милитаристов. Антоновцы обосновались на территории военной части и твердо двигались к тому, чтобы превратить свой хаб в первый военный анклав. Они даже сейчас, живут по уставу, который в мире АД стал еще строже, приобретя кодекс спартанцев. Женщины активно рожали ради пополнения рядов хаба, а мужчины воевали с одичавшим миром отвоевывая новые территории влияния, как у соседей, так и у зараженных.
Хороший хаб. Семену он нравился. По сравнению с беспределом и анархией Юпитера, на Антонове царил тоталитаризм и деспотия. Вообще у хабов бывали самые разные формы правления, от коммунизма и тоталитаризма до монархии в чистом виде. Странное дело, но Профессора ничуть не смущало сжимающееся кольцо радиоактивного тумана и кислотных осадков. Мол, стихия — переждем на нормальном хабе.
Лекцию прервал подросток Кирилл. Тот только-только слез с крыши, на которой Викинг, Тунгус и Монгол недавно устраивали привал, быстро бежал и махал руками, но молчал — приказ Профессора не шуметь дети уяснили строго. В руке тот держал свой Вектор, а на поясе из кривых ножен выглядывала ручка то ли тесака, то ли мачете.
— Евгений Данилович, машина! — Пролепетал парнишка, тыкая в сторону проходной.
Лицо Профессора описывало бушующие в нем эмоции красочнее любых слов. Данилыч прекрасно знал, о какой машине идет речь и что приехавшим нужно. Он спешно поправил очки и положил руку на кобуру пристегнутого к ноге Вектора.
— В котельную, живо. — Скомандовал обоим Викинг.
Отдав негромкий приказ, Семен одной рукой отобрал пистолет-пулемет, другой вынимая из ножен широкий клинок лепестковой формы, изогнутый под углом градусов в тридцать. Парень стал упираться, пытаясь вырвать из рук только одевшегося в немного маловатые вещи Егора, Семена. За что получил локтем под дых и сложился не в силах сделать вдох или вскрикнуть.
Взяв в правую руку Вектор, а в левую странный клинок, Викинг бросил Профессору.
— Данилыч, тащи его и детей в котельную. Живо!
Профессор хотел было что-то сказать, но Семен уже бежал к ржавой пожарной лестнице на крышу. Там хоть и тупик, но высота дает преимущество. Да и дорога туда ведет лишь одна. По-другому забраться на бетонную коробку, на высоту третьего этажа, у гостей вряд ли получится.
Перед тем как благодаря обретенной ловкости ужом взвиться по ржавой лестнице, Семен бросил взгляд в сторону кирпичного приземистого здания котельной. Стоя у входа, Профессор торопил бегущих из ангара детей. Двери котельной на виду, с такого расстояния любой попытавшийся проверить ее отравится градом маленьких, но злых пулек Вектора.
Машина, о которой говорил Кирилл, на деле оказалась броневиком, раскрашенным в трехцветный камуфляж с угловатыми рикошетными формами на колесном ходу и с автоматической турелью спаренных пулеметов и системой наведения. Один из вояк сидел в авто за рулем, другой, судя по тому что турель двигалась — на пулемете и трое бойцов, снаряженных в уже знакомую экипировку и носящих те же нашивки что и зомби-парашютист, встреченный в первый день.
Всего пятеро, вряд ли в броневик могло поместиться большее количество бойцов. Отличные тяжелые бронежилеты, каски с опущенным забралом. Если парашютист был сравнительно налегке, то эти штурмовики, были защищены как саперы. Вектор даже с полутора десятков метров только разозлит этих ребят. Мда… тут нужно что-то посерьезней — бронебойная винтовка, или…
В этот момент раздался грохот спаренных пулеметов крошивших бетон как печенье. Турель оказалась с тепловизором или просто глазастый оператор попался, не понятно, но от порции стали калибра двенадцать и семь миллиметров Викинга уберегла взятая взаймы ловкость.
Семён отскочил от края крыши, наблюдая, как в воздух взлетает бетонная крошка, выбиваемая врезающимися до арматурного скелета плит пулями. Он раскрыт и зажат. Бойцы внизу уже обегают бетонный ангар в поисках другой дороги на крышу. На стороне Зеленогорского десанта численность и экипировка, на стороне Викинга удача виртуального мира, знания местности и ловкость, так что еще большой вопрос: кто кого? Одно только непонятно — почему Профессор прячется от своих же? После того как Семен по уши замазался в их разборки, Данилычу придется ответить на все вопросы.
Высота около восьми метров, к единственной лестнице подогнали броневик, отрезав при помощи турели спуск. Грамотно действуют, окружают как по учебнику. А дальше два варианта развития событий: наивный — отправить одного на крышу, и реалистичный — несколько гранат для окопавшегося на крыше Викинга.
Нужно линять. Вот только нет ни деревьев поблизости, до которых можно допрыгнуть и русло реки в трех десятках метров, ни зданий. Семен может и допрыгнет до края воды, но не до глубины, а ломать ноги о песчаное дно, это не выход.
С северной стороны броневик, по остальным разошлись боевики, закованные как черепахи в броню. Разошлись не сговариваясь, значит радиосвязь в шлемах, это плохо. Выход был один — прыгать или сейчас накроют залпом с подствольников и габелла. Укрытий на плоской крыше с прогнившим от старости рубероидом и проросшими прямо в бетоне деревцами, не было от слова совсем. Нужно только подгадать момент…
Первый хлопок раздался с северной части. Банка дымовой гранаты взвилась в воздух, оставляя шлейф белого дыма, и приземлилась в центре крыши, попав в щель между бетонными плитами крыши. Семен ошибся, они не стали использовать подствольник но это было слабым утешением. Больше медлить нельзя и мысленно матерясь и предвкушая боль в ногах, Семен разбежался и прыгнул с южной стороны.
Разминувшись в воздухе с зеленым шариком наступательной РГД-5, Семен поблагодарил своего игрового ангела-хранителя за удачно выбранный момент. Еще в воздухе он посмотрел на точку предполагаемого приземления и возликовал. Сквозь забрало шлема на него ошарашенными глазами смотрел боевик, еще державший в руке кольцо от брошенной лимонки.
Ноги обутые в берцы с высоким голенищем приземлились на его плечи, гася импульс силы притяжения и ломая кости бойца чудовищным моментом силы. Ни Вектор, ни свинорез с кривым лезвием не пригодились — боец был не просто больше не боеспособен, он умирал. Викинг пристально пригляделся, вызывая обретенную способность: все тело кроме головы зеленоградовца было отмечено красным ореолом критических повреждений. Раны нанесенные живым снарядом, не оставляли шансов выжить и только сознание НПС не желало смириться с неминуемым свиданием с костлявой.
