Охота на охотника - Николаев Андрей (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

Сверху облака были похожи на равнину, покрытую грязноватым подтаявшим снегом. «Футов шестьсот пятьдесят – семьсот от поверхности», – прикинул Ян Уолш. Обычно облака поднимались выше, и тогда казалось, что можно выйти из окна и пройтись по ним, увязая, будто в сугробах. Однако ночью прошел дождь и испарения города, пропитанные выхлопами наземного транспорта, дымом от тысяч забегаловок, готовящих пищу на открытом огне, сточными водами и вонью нескольких миллионов человеческих существ, опустились, скрыв гравитационную сеть, протянутую между пятью башнями. Из-за этих башен город и получил свое название. Они стояли по периметру, замыкая город в почти правильный пятиугольник. Почти, потому что Северная башня отстояла от центра чуть дальше остальных. Почему, никто не знал. Причуда архитектора, а может ошибка строителей. Так или иначе, три башни: Западную, Восточную и Южную-2 Уолш видел отчетливо, тогда, как Северная казалась зыбким расплывчатым монстром, вылезающим из моря, от которого ее отделяло едва ли десять миль. Даже в ясную погоду она пряталась в испарениях и только на закате часть ее окон бросала сквозь дымку отраженные солнечные лучи. Тогда она еще больше походила на чудовище, сверкающее глазами в наступающих сумерках.

Даже подумать было страшно, каково сейчас там, внизу, на уровне моря. Уолш только два раза спускался в преисподнюю, которую по недоразумению называли городскими кварталами: первый раз, когда прилетел на Хлайб и, согласно дипломатическому протоколу и собственным убеждениям, был обязан ознакомиться с местом сосредоточения основной части населения Хлайба, и второй – когда его секретарша вздумала полетать и порхнула вниз с крыши башни. После случая с секретаршей и натянули невидимую грависеть – уж очень повадились суицидники летать с башен. Уолш попытался посчитать, сколько будешь находиться в свободном полете, пока не размажешься по земле, сбился и плюнул. Не очень то и хотелось. Тогда его пригласили опознать тело в полицейский участок. Он опознал секретаршу по родинке под грудью, чем вызвал усмешки проводившего дознание следователя и патологоанатома. Оба раза он возвращался к себе, на четыреста семидесятый этаж, полностью занятый посольством, и неделю валялся, мучимый жестокой аллергией. Видно, что-то такое было в воздухе Хлайба, что он исходил соплями и кашлем, даже выбираясь на крышу башни, на полуторатысячеярдовую высоту над городом. Уолш даже здесь, в кондиционированном, биологически исправленном и постоянно проверяемом на предмет бактерий воздухе посольства каждый месяц испытывал приступы аллергии. А сегодня придется подниматься на продуваемую всеми ветрами посадочную площадку для встречи какого-то специального агента, некоего Ричарда Сандерса, чтоб он сдох по дороге. У посла, в предвкушении этой встречи, уже с утра начали слезиться глаза и першить в горле, но ничего не поделаешь – служба. Пятнадцать лет, как одна монета, киснул он на Хлайбе, а что поделаешь, если рылом не вышел и все волшебные места в посольском корпусе расхватали выходцы из так называемой аристократии. Понятно, их родители пробили им места в престижных колледжах и вели по жизни, взяв за ручку и отряхивая пыль с коротких штанишек, а он, Ян Уолш, собственной башкой пробивался в жизни. Посол невольно поднял руку и погладил себя по лысине, будто проверяя, не осталось ли там синяков. Может, он и полысел от здешнего климата? Ну и черт с ним. Осталось три года, а там и волосы нарастим и душу и тело вылечим! Три года прятаться в кондиционированных покоях, улыбаться на приемах, спать с постылой любовницей, а где взять другую, если никто, заслышав про Хлайб, лететь сюда не хочет? Флоранс, и та согласилась разделить с ним компанию, когда он твердо пообещал и подкрепил обещание соответствующими документами у нотариуса, что обеспечит ей безбедное существование на все оставшиеся годы жизни. Флоранс он подцепил во время последнего отпуска, который позволял себе раз в два года. Обычно он проводил месяц на Вионе, нежился на пляже, купался в ласковом море, пустом и чистом, как бассейн, заводил подружку на пару недель, а вот от Флоранс отлепиться не сумел. Она была перелетной бабочкой, порхавшей с курорта на курорт в поисках богатых клиентов. У нее было всего в меру: в меру пышное тело, в меру амбиций, в меру ума. Вот этого ума ей и хватило, чтобы понять – век потаскушки, пусть и из полусвета, короток, как век бабочки однодневки и Уолш привез ее сюда, на Хлайб в качестве референта черт знает по каким вопросам. Сейчас и не вспомнить, да и не важно. Было это три года назад, но за три года любая женщина может надоесть и Уолш все чаще задумывался: не отпустить ли ее с миром, и не найти ли ей замену – отпуск намечался через два месяца. Денег жалко, но с другой стороны, терпеть эту слезливую раздобревшую от безделья особу уже не было сил. Уолш прикинул, что если с очередным кредитом, который выдает его банк, конечно открытый через подставное лицо, под дикие проценты, все сложится удачно, то о деньгах можно не беспокоиться. Он даже повеселел. Что, специальный агент? Да и черт с ним! Встретим, окружим заботой, подсунем ему Флоранс. Главное – чтобы отчет агента понравился в министерстве. Можно даже будет устроить ему экскурсию по злачным местам. Естественно, только не в Нижнем городе. Если с этим парнем что-то случится, голову снимут вместе с выслугой, а терять выслугу после пятнадцати лет пребывания на помойке очень не хочется. По всему видно, правительство озабочено, чтобы все прошло гладко, даже сообщение, которое пришло неделю назад, раскодировать будет сам агент, в присутствии посла. Интересно, по какому ведомству числится этот Сандерс. Если не по министерству финансов, тогда наплевать. Сказано: оказывать полное содействие. Ну, это мы еще посмотрим. Видимость деятельности создать несложно: сделаем, что в наших силах, господин Сандерс; окажем любую помощь, уважаемый сэр, но видите ли, в чем дело. Каждая башня – считай отдельный город, я не могу настаивать на содействии, я могу лишь просить. Что? Нижний город? Да вы с ума сошли, дорогой мой! Это же клоака, вертеп на вертепе, бандит на бандите, даже если он президент компании. Что ж, запретить я не имею права, но в таком случае я снимаю с себя всякую ответственность. Да, сэр! О чем непременно поставлю в известность министерство! Да, только так!