Я еду домой! - Круз Андрей "El Rojo" (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗

Маленький револьвер – немедленно на пояс. Это спасательный крут, как я говорил, последний шанс. И расставаться я с ним не буду даже в туалете или ванной. С этой самой секунды. Ночью – под подушку. Благо револьверам осечки не страшны, и забыть снять их с предохранителя невозможно. А с другой стороны на пояс – маленький подсумок под патроны к нему. Россыпью, даже без скорозарядника, исключительно на всякий случай, десять штук.

Картинка на экране вновь сменилась картой страны. Казалось, пятна появляются ежесекундно. Наверное, так и было. Америка – страна большая, и сейчас в каждом ее углу кого-то едят, а кто-то об этом сообщения ждет.

Опять вид в студию: все тот же усталый ведущий, бумаг перед ним целая кипа. Видать по всему, он там все взял в свои руки, потому что читает с листа, а не с телепромптера.

«…На связи находится наш лондонский корреспондент, ему слово…»

Два подсумка для ружейных патронов – пусть хранятся полными вместе с «моссбергом». Но набить их надо. Распотрошил коробку, высыпал толстые пластиковые патроны на стол.

«…Из центра Лондона, от ворот Грин-Парка, что на Пикадилли. В Лондоне продолжаются массовые нападения восставших мертвецов на живых людей. Известны многочисленные случаи проникновения гобблеров в дома… А это кто?»

Журналист крикнул, показывая куда-то пальцем. Камера обернулась, но ее немедленно сбило толчком. Раздались крики, изображение на экране повернулось набок, и в кадре были видны лишь ноги корреспондента, бросившегося сначала сюда, к нам, а потом обратно. А перед камерой начало растекаться большое красное пятно.

Я просто онемел. Вот тебе и показали вид на Пикадилли. И куда смотрели, кстати? Не видели, бараны, как мертвяк к оператору сзади подошел? Или откуда он взялся? А с Англией вовсе беда: там оружия ни у кого нет вообще никакого. Не любит английская власть оружие у населения. Одна двустволка на тыщу человек – хорошо, если найдется. Двустволка – там признак аристократизма, прямо как клюшка для поло. В России и то гладкоствола на руках полным-полно, система покупки оного у нас, чего уж врать, проще некуда, на трудность лишь совсем ленивый жалуется. Мне понадобилось в свое время – и через две недели я купил два ружья. А кто остальным мешает?

Мысли перескочили на семью. Глянул на часы – в Москве четыре часа ночи, звонить не надо. Скучаю. Домой хочу. Хоть бы у них там все хорошо было, а я доберусь. Обязательно доберусь, тут и спорить не о чем.

Ладно, надо идти. Если уж решили тут самооборону организовать – надо участвовать. Дело это хорошее – глядишь и отобьемся в нашей деревеньке. Лишь бы процент людей толковых был больше процента балласта. Посмотрим.

Я встал с табурета, закинул чашку из-под чая в мойку, пошел в гардеробную. Рубашка-поло, брюки для «аутдорз» [32]многочисленными карманами из плотной ткани песочного цвета с вентиляцией, крепкие туристические ботинки из светлого нубука. Разгрузка. Черная. Жарко будет, но других нормальных у Хесуса не было – это все же ломбард, а не магазин. Кепка для гольфа вроде бейсболки, но с эмблемой производителя клюшек «Тейлор мэйд». Очки стрелковые – в специальную сумочку: могут и пригодиться, это не дурь и не блажь. Песка вокруг много, ветры частые, так что глаза подчас защищать приходится. Я без них на стрельбище вообще не хожу.

«Таурус» в кобуру, попробовал – легко ли вынимается? Четыре магазина к нему и пять к карабину – по подсумкам. Есть, упаковался. Покрутился, понаклонялся – удобно.

Карабин на грудь, попробовал – правильно ли, нащупал большим пальцем переводчик огня, указательным – защелку магазина, после чего подумал, что башку надо оторвать тем, кто придумал выбрасывать магазин из винтовки кнопочкой, как у пистолета. Да еще так расположенной, что при малейшей затычке, чтобы приложить дополнительное усилие, ты вынужден будешь винтовку перехватывать поперек, теряя время. Нет, для того чтобы разумно проектировать оружие, надо воевать, причем так много, как воевали мы. И так же жестоко. Для этого швейцарцы плохо подходят. Они воюют все больше в тирах, а применение оружия для них – это когда команда SWAT взад-вперед гуськом ходит, как в танце летка-енка. Хотя черт его знает, этот карабин в Америке сделан, может, для Европы у них все по-другому?

Ну да ладно, привыкну, все же неплохая винтовка. Том, ты меня еще ждешь?

22 марта, четверг, вечер. Округ Юма, Аризона, США

Том так и стоял у себя на газоне. «Эскалейд» уехал, вместо него возник ярко-красный «рэнглер», на котором приехали два молодых парня, здорово смахивающие на братьев. У них были гражданские версии М-16, у обоих с оптическими прицелами. Глянув на них, я подумал, что это неплохо, что я оказался именно в Аризоне. Здесь, да и в соседних штатах, оружие почти у каждого, а в округе Юма, где проблема с нелегалами куда как серьезна, так почти у всех.

– Том, привет опять, – помахал я рукой, подходя. – Встретил Марка. Он сказал, что организуем милицию? [33]

– Точно, организуем, – кивнул Том. – Двадцать два человека уже набрали, вступишь – станешь двадцать третьим.

– И кто командует?

Том молча поклонился. Отлично. Он как раз самый разумный мужик на весь штат, всегда вызывал уважение.

– Губернатор объявил призыв в национальную гвардию, – добавил он. – У нас в Койотовой Купальне несколько человек из национальной было, сейчас уехали. Жаль, одни из самых подходящих для нашего дела ребят.

– А планы какие?

– Перекрываем мост, патрулируем на двух машинах периметр. Двое ездят вдоль канала, а еще двое – по Двенадцатой. И группа быстрого реагирования ждет в «Десятой лунке» с машиной – четыре человека. Если ее не хватит, тогда поднимаем всех.

– Сколько человек в смене?

– Пока получается двенадцать – многовато для нашей численности, но по-другому никак.

– А что с радио?

– Радио достали, Сэм Пирс откуда-то привез, выдаем всем патрулям. Без радио вся затея дерьма не стоит.

Похоже, что организовано все нормально. Если взяться за дело всерьез, то вполне можно отбиться. И даже прожить здесь – вода есть, что-то выращивается… ладно, об этом позже.

Молодые парни пожали мне руку, погрузились в свой открытый «рэнглер» и поехали патрулировать. Меня же послали в группу быстрого реагирования – там как раз не хватало одного человека. А я заодно вспомнил, что еще не ел ничего сегодня и дома в холодильнике только минералка, поэтому предложение прогуляться до бара нашего гольф-клуба, который носил стандартное (для клуба на девять лунок) название «Десятая лунка», было как нельзя кстати. Там всегда можно было получить неплохие сэндвичи, причем в европейском стиле – мало хлеба, много содержимого.

Пошел пешком. На меня, столь воинственно выглядящего, никто внимания не обращал. Такие, как я, за сегодня уже примелькались, да и у многих стоящих на улице оружие заметно. А вообще какое-то нездоровое оживление в поселке – словно все праздника ждут с фейерверком, который вот-вот начнется. Где-то смеются, и явно не слишком трезво, где-то музыка играет. Чего это они? Пир во время чумы?

От нашей Кортес-стрит до клаб-хауса, где и располагался бар, идти было совсем недалеко – метров пятьсот, не больше, и то если прилежно следовать изгибам дороги, что, строго говоря, не обязательно: место здесь как стол плоское. Я когда-то из любопытства засек по навигатору, когда его только купил и не успел наиграться, каких же размеров наша деревня. Представляет она почти прямоугольный треугольник, у которого длинный катет в полтора километра, короткий – всего восемьсот метров, ну а гипотенуза вытянулась на километр семьсот с чем-то, забыл уже точно. И в этом треугольнике девять лунок для гольфа, примерно сто с чем-то домов и население несколько сот человек. Хорошо это или плохо?

Дома у нас представляют весьма условные укрепления, от мертвяков еще, может, и закроют, если решетками увешаться, но пуля пробивает их навылет. Зато не подпускать сюда злодеев и мертвяков должно быть достаточно просто: у них всего одно направление подхода и надо преодолевать мост. Посмотрел я на этих гобблеров – ожидать, что они сумеют пройти целеустремленно со стороны горной гряды, крутой и осыпающейся, поднимающейся примерно на пятьсот метров, очень сомнительно. Да и от гряды еще по пустыне сюда кандыхать. Можно здесь защищаться, можно. Лишь бы интенсивность усилий по защите не начала превышать разумные пределы. А если начнет?