Макс Сагал. Контакт (СИ) - Никсон Ник (мир бесплатных книг txt) 📗
Погребной говорил по спутниковому телефону. Временами он прикрикивал на кого-то на другой стороне невидимого провода, а потом с еще большим остервенением подгонял подчиненных. Капитана учили воевать с понятным и предсказуемым врагом. Здесь же он встретился лицом к лицу с неизведанным и очень опасным. Это не только злило капитана, но и подстрекало к действиям. Отсиживаться он не собирался.
«Затраты сил должны соответствовать задаче», — часто говорил Отец.
Сагал вынужден был признать, что впервые столкнулся с мистификацией столь высокого уровня. У загадочного организатора в наличии серьезный бюджет, большая команда, смекалка и недюжинная смелость. Запускать шарики в небо и дурить студентов это одно, но по-настоящему замарать руки в крови — совсем другое. И главное, совершенно непонятно, какова конечная цель. Кому посвящено это представление? В чем замысел? Кого хочет напугать мистификатор?
Сагал не знал ответов, и это его по-настоящему раздражало. В происходящем не было ни логики, ни смысла. А больше всего он ненавидел то, чего не понимал. Именно поэтому в моменты ментального ступора он всегда возвращался в нобель-комнату. Там, окруженный только тесными стенами, он проникал в самое нутро себя, становился искусным дирижером огромного оркестра воспоминаний и мыслей, и не выходил, пока не находил решения.
Сейчас он в тупике. Есть только догадки, косвенные улики, а этого недостаточно для убедительных выводов. Он уже ошибся с судьбой второго охотника, и больше проколов не допустит.
Лес и горы — теперь стены его нобель-комнаты. И надзиратель все еще стоит за дверью — нематериальный, невидимый, но такой же реальный, как и прежде.
Сагал решит головоломку и полагаться будет только на свое главное оружие — логику, что острее любого клинка; критическое мышление, что тяжелее молота.
Комаров был здесь ночью, в этом Сагал не сомневался.
В последние годы уфолог растерял запал, от его былого влияния не осталось и следа. Сейчас в его власти одурачить только городских сумасшедших, да упоротых конспирологов. Мистификатор определенно метит в иную аудиторию: более широкую, влиятельную и могущественную.
А что, если каждый, кто здесь оказался, — не зритель, а невольный участник мистификации? Погребной с его властными замашками и идеалист Паша; одержимая Зайцева и карьерист Брадинкин; Комаров, Смольный, Сагал… У каждого своя роль в спектакле, и мистификатор с радостью позволяет им играть в его игру. Он продумал все до мелочей, ничего не боится и для него нет никаких преград. Однако Сагал не настолько глуп, чтобы поверить во все это. Он видит фальшь насквозь. Нужно только найти железные доказательства. И искать надо там, где меньше всего ожидаешь найти.
Перед собственным носом.
Сагал всмотрелся в ледяную гладь. Редкие полоски снега перемещались, подгоняемые ветром, сгибались, закручивались в шарики или вовсе распадались на отдельные песчинки. Со стороны их можно спутать с белесыми трещинами, а иногда они и вовсе неразличимы.
Заскулил Дау. Сагал взял его на руки, пес лизнул ему нос. Мокрая шерсть на боках собралась в ледяные канатики.
— Пошли, погреемся.
Лагерь разбили здесь же, на поляне, перевезя припасы на снегоходах с места первой запланированной стоянки.
Мимо Сагала прошагали военные с носилками, накрытыми брезентом. Следом, сложив руки за спиной, надзирательской походкой шел капитан Погребной. На секунду он посмотрел на Сагала, в его взгляде читалась торжествующая надменность.
«Видишь, мы нашли его. Ты ошибся».
Наблюдая оставшуюся на льду бесформенную выемку, Сагал заметил кое-что странное. Словно его глаза сложили воедино огромный пазл.
Он уже знал, что нужно делать.
Палатка для припасов стояла у небольшого оврага, в отдалении от главного шатра. Внутри громоздились до потолка коробки с едой, водой и оборудованием, образуя тесный лабиринт. Как назло, нужная коробка с консервами, в которую Сагал сунул пакет с собачьим кормом нашлась в самом низу высокой пирамиды. Скорчившись в тесном помещении, он разгребал завал, пока не добрался до цели. От полной миски хрустящего корма Дау пришел в неописуемый восторг.
Сагал пришел сюда не только за кормом. Поиск нужной вещи провел его по узкому Z-образному проходу в конец палатки, где он, к собственному удивлению, обнаружил в тесном закутке пленного мальчишку и охранявшего его напарника лейтенанта. Военный на Сагала особого внимания не обратил, а вот мальчишка в одно мгновение выпрямил спину и уставился на Сагала полным ненависти взглядом. Казалось, он готов разодрать его голыми руками.
— Это ты!
Мальчик приподнялся на стуле, но его тут же окрикнул военный.
— Уже ухожу, — Сагал быстрым взглядом охватил окрестности в поиске того, за чем пришел, и, к счастью, отыскал.
— Когда-нибудь я тебя достану. Запомни мое лицо. Я отомщу за то, что ты сделал с ним! Ты… ты… тварь!
— Эй, заткнись уже, — гаркнул военный.
Мальчик покосился на того со злобой и замолчал.
— Что ты ему сделал? — поинтересовался военный дружеским тоном.
Сагал пожал плечами, забрал коробку и покинул палатку.
Его одолело трепетное предвкушение, смешанное со страхом. Где-то глубоко внутри он всегда боялся, что однажды столкнется с тем, что не сможет объяснить. Все эти годы раз за разом он доказывал себе обратное, но то едкое чувство предвкушения беды становилось все отчетливее. И сейчас оно как никогда раньше завладело его мыслями.
Был только один способ избавиться от него.
Носилки лежали в нескольких метрах от входа в главный шатер. Торчащие из-под брезента скрюченные почерневшие ступни подобно ядовитым стрелам смотрели на присутствующих.
Танька, побелев как врачебный халат, отвернулась, чтобы не видеть этого. Паша тоже отвел глаза в сторону, поставив на стол недопитый чай. Мотор заметил их негодование, вышел и прикрыл ноги трупа брезентом.
Капитан сидел с каменным лицом и слушал рассказ лейтенанта, как они с напарником накануне этот самый труп нашли. И как преследовали нарушителей, и как опять никого не поймали. На последнем отрезке лейтенант особенно нервничал, но капитан, глубоко погрузившийся в собственные мысли, пропустил это мимо ушей.
Мотор вручил Брадинкину нарисованный от руки план прибрежной территории с указанием места, где нашли труп. Военврач прицепил его к папке железной скобой и попросил Мотора сберечь до возвращения снимки в фотоаппарате.
— Неизвестный? — удивился Мотор, прочитав с папки. — Это же пропавший охотник. Фото совпадает.
— Точно запишут после официального опознания, — пояснил Брадинкин и добавил официальным тоном: — Процедура.
— Он наш! — воскликнул капитан, прекратив все разговоры вокруг. — Враг пытал его. Долго, зверски. А потом выкинул помирать, как собаку. Он достоин, чтобы ты вписал его имя.
— Так точно, товарищ капитан, — покрывшись испариной, военврач выполнил приказ.
Повисла напряженная пауза.
— В иркутском СК у меня есть знакомый судмедэксперт. Я ему позвоню. Он настоящий профи, быстро организует вскрытие и все экспертизы.
— Тело останется.
— Товарищ капитан, судмеды не согласятся работать в палатке. Существа они нежные, — Брадинкин хихикнул.
Погребной протянул руку, потребовав телефон. Военврач протянул ему трубку. Погребной ловким движением пальцев, словно держал револьвер, свернул антенну, телефон бросил на стол.
— Мне нужна причина смерти.
— Я не патологоанатом, товарищ капитан. Я военный врач.
— Именно — военный, — капитан сделал ударение на последнем слове. — Через два часа принесешь заключение.
— Так точно.
Погребной поднялся со стула, оглянулся на остальных и медленно пошел к выходу. Брадинкин провожал его ошарашенным взглядом.
От яркого полуденного солнца у Паши щурились глаза. Он открыл ноутбук, протер рукавом запотевший экран. Изображение поплыло, задергалось, а потом и вовсе исчезло.
