Катар (СИ) - "MrDog" (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Вот и проведаю старика, может — хоть ненадолго от мыслей тяжелых отвлеку.
— Попробуй убедить его отказаться от чрезвычайных полномочий, — осторожно попросила Падме. — Этот его приказ о бомбардировках и патриоты при офицерах… Я боюсь, он установит диктатуру и превратит войну в бойню.
— Поговорю, наверняка у него есть веские причины так поступать. Возможно, мы просто чего-то не знаем или не понимаем. Все же, тех, кто предаст Республику за кредит-другой, действительно много. Лучше попробую убедить его начать мирные переговоры.
— Бесполезно, — вздохнула Падме. — Я и другие с ним не раз говорили. Он верит в победу, да и просто не слушает. Боюсь, он либо удила закусил, либо вообще разумом повредился.
От последнего предположения любимой Энакин всерьез задумался. Одной из основных причин, почему он еще не встретился с Палпатином, было наступление Конфедерации. Он понимал, что тому сейчас не до пустопорожних разговоров. Хатты, пропустившие флот КНС через свое пространство, прорыв, а по сути — и полный разгром юго-западного фронта, проблемы с переброской и набором войск, общее тяжелейшее положение, все это могло и куда более молодого и крепкого человека сломить, а ведь канцлер далеко не юн. К тому же, у него уже был один сердечный приступ.
— Я аккуратно прощупаю его Силой, — принял решение Энакин.
— Ааа-га, — зевнула Амидала. — Идем спать, поздно уже, а дел завтра много.
Спорить с очевидным не имело смысла, потому он просто подхватил на руки и отнес в спальню своего смеющегося и нежно, с любовью, прижимающегося к нему ангела. Все еще стесняясь своих протезов, перед тем как раздеться, он погасил свет и задернул телекинезом плотные шторы.
— Доброй ночи, — коснулся он губами живота любимой. — Сладких снов, — поцеловал он Падме.
— Доброй ночи, Эни, — ответила она ему и, поудобней устроившись на плече мужа, мгновенно провалилась в сон.
В отличие от супруги, Энакину так же быстро уснуть не удалось. Терзали его смутные ощущения. Вот только на кого или что они были направлены разобраться никак не получалось. Видимо, они касались сразу многого и многих, а потому и сплетались в запутанное и непонятное нечто. Его восприятие Силы претерпело существенные изменения. Не столько даже по форме, сколько по сути. То, что раньше четко ассоциировалось и представлялось одним, теперь поменяло смысл, обрело новое значение. Не всегда он мог верно истолковать привычное, порой, путался даже в однозначном. А тут — натуральный поток обрушился, словно плотину прорвало, да еще щедро приправлено видениями и звуками, в которых слышались обрывки разговоров и отдельные слова, но никак не удавалось хотя бы общий смысл уловить.
Тысячи кораблей ударного флота Мирра, начав разгон от желтой звезды, давно уже превратившейся в точку за кормой, в молчании и тиши неслись сквозь мрак космоса. Все чаще и чаще дроиды экипажей запускали самодиагностику, испытывая ранее незнакомое им чувство. Живым приходилось легче. Помимо веры в командира, их поддерживало его прямое воздействие через Силу. По сути, флот был зверем в засаде. Давно затаившимся и ждущим момента. Наконец он настал.
Чувствительные сенсоры приняли пакет данных. Семьдесят Седьмой встрепенулся и развернул гротескную голову-бинокль, но задействовать вокодер не успел. Мирр открыл совсем не фигурально светящиеся глаза и скомандовал:
— Активировать гиперприводы.
— Есть переход на сверхсвет, — отрапортовал пилот.
— Флот в прыжке, — сообщил Семьдесят Седьмой, обработав поступившую на флагман информацию.
— Докладывай, — шевельнул ушами Мирр, покидая кресло, ставшее его пристанищем в последние декады.
Развернув проекцию карты, дроид внес изменения в соответствии с полученными данными.
— Адмирал Дилган очистил путь, уничтожив станции контроля и выманив резервные силы, — обозначил произошедшие события Семьдесят Седьмой.
— Хорошо, — кивнул Мирр, смотря не столько на подсвеченный объем, сколько на сходящиеся к Брентаалу и Федалле вектора.
— С потерей Куата республиканцы задействовали в качестве резервов части сил, охраняющих миры ядра и центра… — продолжал докладывать адъютант, сопровождая слова таблицами сводок о потерях.
Мирр лишь молча кивнул, окутывающий его кристалл льда напрочь отсекал эмоции. Не те были ставки, чтобы им поддаваться. Теперь лишь от него зависело — купил ли он сотнями тысяч смертей жизнь миллиардам, или же они погибли зря. Полыхающие светом Силы глаза смотрели лишь на одну точку — Корусант. Семьдесят Седьмой говорил, продолжая докладывать и подсвечивать участки карты, но визоры его прочно прикипели к лапам хозяина. Сосредоточились на выдвинутых когтях, да так и замерли на них.
Бейл Престор Органа наконец определился и начал действовать. Он прекрасно понимал — Палпатин не откажется добровольно от власти, а потому начал готовить переворот. Первым делом он разыскал Ала Каан Каса. Бывший адмирал нынче возглавлял Частную Военную Корпорацию «Самнор-милитари» и обретался на Почечуе. Слетав в гости к коллеге по сенату Стулте Кар Самнора, он нашел в ее лице поддержку и сторонника. Отец сенаторши так же мог быть весьма полезен в планирующемся заговоре против канцлера. Нашлись и другие сенаторы, готовые оказать поддержку делом. Но самым большим успехом Престора стала Мон Мотма. Изрядно дискредитированная Палпатином после событий на Тале, ушедшая в тень, она все же оставалась достаточно значимой фигурой политического Олимпа Республики. Более того, после откровенного разговора выяснилось — она так же предпринимает шаги по организации силы, способной выступить против тирана. Некоторые разногласия в деталях предстоящего противостояния не стали препятствием для заключения союза.
В общем, Бейлу удалось в кратчайшие сроки собрать солидные силы. Если бы не Падме он бы, пожалуй, рискнул выступить открыто, но внесшая разлад в ряды оппозиции Амидала заставила его повременить, а предпринятые Палпатином шаги, вкупе с новым витком военных действий, заставили отложить начало политической, а если придется, и не только политической борьбы. Бейл понимал — сейчас его действия не своевременны и обречены на провал. Так или иначе, пока фронты не стабилизируются — раскачивать лодку не стоило. Потом можно будет поискать контактов с Конфедерацией, вернуться к идее сепаратных переговоров, сейчас же стоило сосредоточиться на укреплении альянса за демократию и поиске союзников.
Именно этим последнее время и занимался Престор Органа. Конкретней — искал подходы к джедаям. К сожалению, выпавшая, и до сих пор толком не вернувшаяся в политику Амидала с мужем, оказались недоступны Бейлу. Впрочем, тут все же больше играла роль некоторая обида. Он честно признавался сам себе, что позволил игре в любовников зайти дальше, чем следовало но, к сожалению, понимания оказалось недостаточно. Жгла его чисто мужская обида. Несвоевременная гордыня не позволяла поступиться. Тем не менее, труды его все же увенчались успехом. Магистр Мэйс Винду наконец-то нашел время для беседы. Бейл не сомневался, что сумеет убедить его присоединиться к заговору.
Подобная уверенность имела под собой ряд веских оснований. Во-первых, собранное на джедая досье и заключение аналитиков однозначно характеризовали Винду как подходящего кандидата. Во-вторых и, пожалуй, в главных, сам Бейл не планировал узурпировать власть. Не то, чтобы ему честолюбия или амбиций не хватало, просто он четко знал предел собственных способностей. Быть канцлером, да еще и в такое кризисное время — это совсем не его уровень возможностей и ответственности.
— Магистр Винду, — доложил интерком голосом секретаря.
— Проси, — выдохнул Бейл, словно перед прыжком в омут. — Меня ни для кого нет, — добавил он недвусмысленное распоряжение.
— Конечно, сэр, — понятливо отозвался секретарь.
Изрядно задерганный и давно, лишь попустительством Силы удерживающийся на грани раскрытия, Палпатин, получив сообщение Энакина хотел отказать порченному материалу но, не иначе как по старой привычке, согласился принять Скайуокера. Этим спонтанным решением он даже сам себя изрядно удивил. «Просто мне надо отвлечься», — посетовал Шив, массируя виски и, с нескрываемой ненавистью, оглядел захламленный стол. Давно уже миновали те времена, когда датапады, голодиски и прочее лежало аккуратно рассортированным по типам с приоритетами. Лишившись доверенных помощников и настроив против себя чиновников с сенаторами, он оказался погребен под ворохом разнообразнейшей информации. Фактически, ему чисто бюрократическим образом мстили. Что-то вроде — раз ты такой умный, то вот сам и разбирайся. Военные хоть и не присоединились к своеобразной аппаратной травле, но опосредованно ее поддержали. Разумеется, без всякого злого умысла. Просто такая обстановка сложилась, что они не могли сонм отчетов и докладов с запросами не породить.
