Война на пороге твоем - Самохин Дмитрий (читаем книги .TXT) 📗

— Что здесь происходит? — рявкнул я. Тщедушный мгновенно обмяк и опустил руки.

— Я узнать хотел, когда закончится это издевательство надо мной! В конце концов, я живой человек и хочу домой! Я больше не могу находиться на этой планете! А они специально тянут с ремонтом моего судна! — истерично заверещал Давыдов.

«Передайте вашему товарищу, что его корабль скоро будет готов. И он сможет оставить нас»,— прошелестел в моей голове голос.

Я повторил это Давыдову. Хлюпик успокоился, мирно развернулся и исчез в своем номере.

«Скажите, на что он так обиделся? Мы вовсе не медлим с ремонтом — просто неисправности очень сложные».

Я крякнул с досады, но промолчал. Такому наглецу, как Давыдов, я бы не то что корабль не стал ремонтировать — запихнул бы в кучу его железа и отправил на маршевых двигателях в вечное путешествие на родину!..

Ночь… Длинная ночь… Ночь на планете, где все чужое, но в то же время так напоминает родину… Ты слышишь трепет свежего летнего ветерка, пробравшегося через открытое окно и блуждающего по комнатам, понимая, что он создан искусственно, специально для тебя. И ты не доверяешь ему: а вдруг он понадобился для того, чтобы скрыть стук вражеских шагов, несущих боль и смерть?.. Ты слышишь пение птиц за окном, оно чарует, завораживает и усыпляет, но ведь это запрограммированные звуки! И начинаешь невольно думать: кому может быть выгоден твой сон? И не смыкаешь глаз, и озираешься по сторонам, ожидая увидеть в ночных сумерках блеск вражеских глаз, вороненое дуло пистолета, снабженное трубкой глушителя…

Вначале мы с Ренатой предавались ласкам и любви— той любви, на которую способны лишь люди, ежедневно и еженощно балансирующие на тонкой дощечке над пропастью, зная, что каждый новый день и новая ночь могут принести смерть одному из них. Потом она заснула, положив голову мне на плечо, а я остался лежать неподвижно, боясь побеспокоить ее сон. Вперив взгляд в потолок, по которому скользили тени костлявых деревьев, что росли за окном, я ожидал чего-то убийственного, гибельного для нас…

Все же сон нашел ключик и ко мне. Я смежил глаза и растворился в своей памяти, которая услужливо выбрасывала из подсознания тайну за тайной, словно заархивированные и отправленные на самые пыльные стеллажи до той поры, когда понадобятся…

Высокий белый купол с движущейся картиной, изображавшей младенца, который на глазах вырастал, становился мужчиной, покрывался бородой и шрамами, старел, умирал, повис над моей головой. Я стоял по центру храма перед шестью старцами, что восседали за полукруглым столом. Они смотрели на меня ожидающе и одновременно с вызовом. Они боялись задать вопрос. А я не смел начать общение первым. Но я знал, что я — Император, что передо мной — главы шести рас Джантшун…

Пауза затянулась. Храм жизни ждал движения. Поднялся самый старый из присутствующих. У него была плешивая голова и длинный крючкообразный нос, но из-под густых черных бровей сверкали юные глаза.

— Скажи нам, Пресветлый Путь Джантшун, чем можешь ты порадовать нас, Знающих Путь?

Старец начал официально. Он назвал меня не по имени, а императорским титулом — Пресветлый Путь Джантшун. О себе и своих товарищах также сказал официально — Знающие Путь… Что может предвещать это мне?

— Я чувствую, что дни Джантшун могут когда-нибудь закончиться. В мире появилась угроза нашему существованию. Я хочу подготовиться к любому повороту событий…

Мой голос звучал спокойно. Я повернул голову, чтобы обозреть всех сидящих за столом Поколений, и обнаружил свое отражение в зеркале, висящем за спиной одного из старцев. Зеркало не могло находиться в Храме Жизни, но оно было здесь. Я увидел в нем высокого худого мужчину с черной бородой, в которой поблескивала седина, с густой гривой волос, схваченных золотым обручем со сверкающим драгоценным камнем.

— Да! — обреченно протянул старец. — Болезнь мира движется к нам. И мы не сможем противостоять ей. Но мы можем заложить программу нашего возвращения после гибели. Я правильно понял твою идею, Скан Джун Таш?

— Ты правильно понял меня, Знающий Путь, — согласился я.

— Что можешь сделать ты?

— Все, что только в моих силах, — уклончиво ответил я.

Пусть сами гадают, что именно в моих силах.

— Ты говорил о Планете-Мавзолее шести рас и Генной Библиотеке? Я верно улови.1 суть твоего плана?

— Верно, Знающий Путь.

— Ты избрал шестерых джантшун для Мавзолея? — продолжил допрос старец.

— Пока нет.

Я почувствовал, что этот вопрос очень неприятен мне.

— Хорошо, оставим пока эту тему, Скан Джун Таш. Старец опустился в свое кресло. Поднялся другой.

— У меня есть вопрос к тебе, Пресветлый Путь Джантшун.

— Задай его, Знающий Путь. Ибо я здесь, чтобы ответить на все ваши вопросы, — покорно согласился я, испытав раздражение, которое, впрочем, тут же подавил.

— Ты отправлял послов к Ушедшим Из Мира? Вот чего я ждал и боялся. Поскольку далее последует вопрос, ответ на который — я знал это — сомнителен.

— Да.

— И они вернулись?

— Вернулись.

— Что ответили Ушедшие Из Мира? Так и есть…

— Они не стали разговаривать— с нами.

Старец взъярился. Его лицо перекосилось от злости. Он треснул кулаком по столу и вскричал:

— Что они думают?! Что возомнили о себе?! Я молчал, потому что отвечать было нечего.

— Что значит —промолчали? —прозвучал голос первого старца.

— Они не стали общаться с послами. Дали им опуститься на Центральную Планету системы — Артерию, встретили их, позаботились, чтобы гости ни в чем не знали нужды, но никто не вышел на связь, никто не выслушал, с чем они прибыли. Никого, кроме Низовых Камней, послы не увидели. Попытки связаться с Артериальным Кряжем успехом не увенчались.

Старцы молчали. Наконец один из них поднял руку и произнес: