Основатель - Раули Кристофер (книги бесплатно txt) 📗
Глава 14
Второе число четвертого месяца 2451 года н.э.
«Основатель» уходил за пределы Солнечной системы.
Он набирал скорость, подбирая последних пассажиров и ловя видеосигналы из Внутренней Системы.
А тем временем в глубине Внутренней Системы восстание на старой базе «Атлантис» типа Л-5 закончилось. Разумеется, наблюдатели из Внешней Системы видели его с начала и до конца. Теперь все закончилось, и конец был ужасен. Штурмовые отряды камикадзе, выведенных в генных лабораториях Пекина, ударили по шлюзам и прорвались внутрь. Они захватывали палубу за палубой старинной базы еще американской постройки. Через два часа сопротивление было сломлено, и оставшиеся в живых капитулировали.
Сразу же были схвачены пять тысяч заранее намеченных политических противников и доставлены к воздушным шлюзам. Их выбрасывали в открытый космос группами по пятьдесят человек, и они исчезали в пустоте.
Началось повторение, Дэйн с проклятием выключил телевизор и долгую минуту глядел на пустую стену.
Больше всего его убивало чувство собственной беспомощности. Он был так ничтожен в масштабах этой катастрофы, что это было просто невыносимо.
Но с другой стороны, что можно было сделать для тех, кто не хотел спасения?
Это были люди, забывшие правило, которому учили своих потомков Толбот и Эмили Фандан. Чтобы сохранить свободу от правления других и от налогообложения, семья должна продолжать движение к внешним мирам. Правительства, оставленные сзади, всегда стремились их настичь.
У Фанданов с «Атлантиса» все время был выбор. Любой из них мог уехать, пока было еще не поздно.
Дэйн был воспитан в почти мистическом почитании всего, связанного с именем Фандан. И от этого чувство поражения и беспомощности вытеснило все остальные.
Всплыли незваные воспоминания. Вот первый день во дворце с Эдвардом после перелета из Резервации на «Фандан-один». Ему отвели комнату, отделанную красным бархатом, восточными коврами, кожей и медью. Дали таинственный горячий напиток, который назывался «крепкий бульон», а потом были три партии в шахматы с дедом. Две французские защиты и яростная защита Бенони. До деда Дэйн не встречался ни с кем, кто играл в шахматы лучше, чем он сам.
— Какой наш цвет, малыш?
— Зеленый!
— Правильно, зеленый. Цвет Земли, которую мы оставили. Цвет денег, которые все еще у нас в руках. Цвет всего лучшего и великого.
У Эдварда была зеленая подушка, которую он всюду брал с собой. Его талисман. Она была набита тысячедолларовыми купюрами. Вещь, привезенная с Земли. Он всегда обещал Дэйну завещать ему «талисман Фанданов» после своей смерти. Как и многое другое, подушка осталась у тетушки Агаты.
Воспоминания замутились. Вернулась бессильная злость. Ни о чем особо не думая, Дэйн вытащил из холодильника бутылку и смешал крепкий коктейль.
Черт знает, насколько легче было бы, если просто пить не останавливаясь, подумал Дэйн и подавил эту мысль.
Нельзя возвращаться к прежнему. За последние месяцы он взял себя в руки. И нельзя допустить опять впасть в то же состояние. То, в котором он был, когда Халифи отобрали у него корабль. Когда руль вырвался у него из рук и исчез во тьме.
Когда они только начали ускорение «Основателя» для тайного бегства. За год до срока. Когда Земля была по другую сторону от Солнца.
И вот тогда, когда он еще не был готов к борьбе, власть взяли Халифи. Ибрагим ввел новые правила.
Потом Халифи принудили Дэйна принять статус пассажира Пурпурного класса, что давало ему как привилегированному пассажиру площадь в пятьдесят квадратных метров.
Многие из владельцев кают были понижены до Кресел. И этот эдикт проводила в жизнь вооруженная команда Амеша.
Дэйн был низложен, власть перешла к Халифи. Двое молодых горячих Фанданов погибли при покушении на Ибрагима.
Следующим погиб Джебедия Боунз, подорвавшись на бомбе, которая могла быть предназначена для Дэйна. Очень скоро после этого исчез Альтер, и даже следов его не удалось отыскать.
И Дэйн ничего не мог с этим поделать. Его низвели на должность «консультанта». Он еще проводил встречи с Аделаидой и Мелиссой и иногда с Берлишером, но в этом было мало смысла.
Дэйн стал просто ничего не значащим пассажиром Каютного класса. И за всю жизнь Дэйна это было самое страшное. С пятнадцати лет он жил только для «Основателя» и с тех же лет знал вкус власти.
Холодная водка была такой вкусной, даже слишком.
Дэйн поймал себя на том, что смотрит на бутылку в холодильнике.
Его спас звонок. Заиграла, открываясь, дверь, и в комнату вплыла Лейла в новом комбинезоне. Она была в рыночном отсеке и принесла сумку со свежими овощами, вином и свеженатертым пармезанским сыром для макарон.
— Сегодня будем ужинать дома, дорогой, — объявила она. — Будем смотреть Силлуэт-шоу по развлекательному каналу. Там будет моя подруга Майлоу. А потом мы пойдем на прием, ты не забыл?
Дэйн вцепился в Лейлу, как утопающий в соломинку. И долго прижимал ее к себе. Его заметно трясло от ярости и бессильной злости.
Лейла учуяла запах алкоголя, и ее пронизала острая боль разочарования. Последнее время он так хорошо держался, и вот… И она поняла, что к нему вернулась все та же старая боль, заставляющая его терзать самого себя.
Он мужчина, напомнила она себе в тысячный раз, а у всех мужчин хрупкое «я», а Дэйн, бедняжка, уже два года подряд получает по своему «я» беспощадные удары от Халифи. И это его медленно, но верно убивает.
Раньше казалось, что он распадается у нее на глазах. Все чаще и чаще вынималась из холодильника водка. Он был одержим управлением той малостью на корабле, которую ему еще удавалось отстоять.
Мучимая умирающей любовью и чудовищной виной, Лейла тогда осталась с ним и помогла ему пройти через худшее. Сейчас она вновь попыталась его успокоить.
— Дэйн, милый мой, не надо предаваться этим мыслям. Все кончено, и ничего поделать нельзя.
Он вздрогнул в ее объятиях, потом высвободился.
— Ты не смотрела последние новости? О конце восстания?
— На «Атлантисе»? Нет, я не знала. Я… — Она попыталась угадать. Ведь она даже не знала, что восстание закончилось. Это было ужасно. Она не могла подумать, что Мировое Правительство на самом деле пойдет войной на космические колонии. — «Атлантис» капитулировал? Не могу поверить, они никогда бы не сдались. Не понимаю.