Бешеный прапорщик. Части 1-20 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— Не, Командир, считай, ты меня снова на службу позвал, а то засиделся я в инвалидах-то… О, а вот и Матюша… Слышь, паря, нам работу важную предлагают, — барышню одну охранять, да дите, когда народится… — Семен оставляет мальчишку вникать в смысл сказанного и обращается ко мне. — Я ж его бою учить начал, как ты нас гонял. Кое-чего уже могёт.
— Так и учи дальше. Там, я думаю, у тебя еще один ученик найдется, жены младший брат. Вот обоих и гоняй, да и им сподручней будет… Если договорились, тогда возьми для начала. — Кладу на стол полсотни. — Бери и не возражай! А то по шее настучу!
— Не, Командир, тебе под руку попадаться — трижды дураком надо быть. — Сибиряк убирает деньги со стола.
— Дядь Сем, а почему — трижды? — Встревает в разговор любопытный Матвей.
— Потому. Первый — за то, что на глаза попался, второй — за то, что проскочить мимо не сумел, ну, а третий — за то, что вовремя не увернулся… И еще просьба к тебе, Командир, великая. Возьми нас на пару дней в батальон, с друзьями повидаться…
Долго посидеть в гостях не получилось, вскоре прибежал посыльный от Петра Всеславовича, один из вохровцев свободной смены, и передал настоятельную просьбу ротмистра снова явиться в кабинет к Павлову. Пришлось быстренько допить чай и, пообещав Семену зайти завтра, шагать обратно к академику. И чего ему там еще понадобилось? Вроде, решили перенести все серьезные вопросы на завтра…
Когда я вошел, Иван Петрович что-то негромко обсуждал с Воронцовым. Завидев меня, машет рукой, типа, присоединяйся.
— Извините, Денис Анатольевич, что оторвали от дел. Тут адмирал Эссен ответил на мою депешу, вот только что получил. — Академик, хитро поглядывая на меня, начинает рассказывать. — Николай Оттович лечился у нас от крупозного воспаления легких, и при отъезде, в знак признательности, оставил свой адрес и просил обращаться к нему безо всякого сомнения, буде возникнет в том нужда. Недавно я попросил его узнать, где служит один офицер, и сегодня мне пришел ответ… Вам никогда не встречалось имя Павел Алексеевич Воронов?
Ну, блин, Вы и вопросики задаете, господин академик! Пытаюсь покопаться в памяти, но ничего даже отдаленно похожего не могу вспомнить.
— И кто же этот таинственный незнакомец? — Сдаюсь на милость победителя. — Я его должен знать? Если да, то — почему?
— Знать — нет, а вот слышать о нем вполне могли. Хотя… Ладно, мне как-то встречалась еще тогда… — Павлов интонацией выделяет наше прошлое-будущее. — То ли статья, то ли передача… В-общем, слушайте. Лейтенант Воронов, один из офицеров экипажа царской яхты «Штандарт». Я о нем вспомнил из-за Вашего батальона…
Так, у меня такое впечатление, что переработался академик, заговариваться начал! Где я с батальоном, и где Российский Императорский флот?.. И вообще, я только с кайзеровским пароходом воевал, больше никаких посудин и в глаза не видел.
— … Денис Анатольевич, дослушайте до конца, а потом делайте такое скорбное выражение лица. Ну, немного оговорился, из-за Шефа Вашего батальона, Великой княжны Ольги Николаевны. Она, как и ее сестры, вела дневник, причем, некоторые фрагменты зашифровывала, и, помимо этого называла кого-то «мое С». Например, Солнце, Счастье, Сокровище, — да мало ли ласковых прозвищ можно придумать. Наши историки докопались до правды. Сопоставив записи в дневнике с кучей других документов, они пришли к выводу, что это может быть только лейтенант Павел Воронов, вахтенный начальник яхты «Штандарт», которую императорская семья считала вторым домом. Причем, по воспоминаниям и мемуарам придворных, он тоже симпатизировал Ольге Николаевне. Возможно, это стало слишком заметно, и Император с супругой разрешили эту ситуацию несколько жестоко по отношению к своей дочери. Воронову было передано, что к его свадьбе с фрейлиной Клейнмихель царская чета отнесется более, чем положительно. Что и было исполнено.
Мда, ситуация, однако!.. Если он действительно любил княжну, променять все на выгодный брак и карьеру?.. А хрен его знает, чужая душа — потемки. Если бы отказался, отправился бы в какой-нибудь медвежий угол дырявым баркасом командовать до дембеля. И, скорее всего, спился бы там от тоски и безысходности.
— Иван Петрович, к чему этот душещипательное повествование? Как я догадываюсь, хотите дать влюбленным сердцам второй шанс? Что для этого нужно сделать? Грохнуть мадам Клейнмихель-Воронову и украсть Ольгу Николаевну, чтобы потом передать с рук на руки новоявленному вдовцу?
— Господин штабс-капитан, хватит валять дурака! Денис Анатольевич, Вы с Келлером на фронте в своем котле варитесь и ни о чем, кроме боевых действий не думаете. — Павлов каким-то усталым движением потирает лоб, будто пытаясь снять невидимую паутинку. — Нас пока очень мало! И любой человек, ставший на нашу сторону, будет на вес золота. Поэтому я и просил адмирала найти этого Воронова. И через свои связи прикомандировать его к Вам. И ведь как удачно все сложилось! С началом войны из состава Гвардейского Экипажа было организовано два батальона. Сначала их определили в Ивангород и Ново-Георгиевск, затем перебросили на Черное море готовиться к десанту на Босфор, а после отмены операции, перекинули под Псков, где они в данный момент и стоят в резерве. Лейтенант Воронов там, служит младшим офицером 1-й роты 2-го батальона. Учитывая то, что они являются прообразом морской пехоты и должны ознакомиться с новыми приемами ведения боя, где-то на следующей неделе он получит предписание отобрать десять нижних чинов и прибыть в Минск в распоряжение капитана Бойко. А дальше уже Вам карты в руки. Присматривайтесь, разговаривайте, прощупывайте на предмет пригодности к нашему делу.
Еще одна проблема на мою голову!.. Хотя, если и вправду остались нежные чувства у княжны и лейтенанта… Она — Шеф нашего батальона, он неровно дышит в ее сторону и будет лично ей предан… А под рукой у него будет пусть и небольшая, но прошедшая у нас обучение, команда…
— Хорошо, с доводами согласен. Будем работать, учить и воспитывать.
— Вот и хорошо. Хотя Петр Всеславович и не очень поддерживает данную идею. — Павлов поворачивается к Воронцову. — И даже имеет некоторые аргументы в свою пользу.
— Нет, Иван Петрович, я не против идеи, но если все так, как Вы сказали, есть ли у них будущее? Она — первая невеста России, он уже женат… Даже если они… У этой пары нет перспектив. Брак будет морганатическим, от Ольги Николаевны отвернется весь Высший Свет, она станет просто частным лицом.
— Ну, ее тетка, Великая княгиня Ольга Александровна, после своего развода с принцем Ольденбургским этим обстоятельством, похоже, ничуть не заморачивается, будучи в счастливом общении с простым гвардейским полковником Куликовским. — Парирует академик. — И императорская семья от нее не отвернулась. Насколько я знаю, с племянницами у княгини очень хорошие отношения.
— А на счет будущего, положения в Свете, и прочей ерунды… — Вставляю свои три копейки в спор. — В одной замечательном произведении за авторством некого господина Ильфа, один из героев, Яшка Анисфельд, говорит римскому легату: «Это мы еще посмотрим, кто кого распнет!». Если кто там… кажется, император Александр I издал Манифест о запрете неравнородных браков, то император Михаил II вполне может эту всю устаревшую ерунду отменить. Согласно веянием времени.
— Вы так уверены в успехе, Денис Анатольевич? — Ротмистр с интересом смотрит на меня. — Сомнения не гложут?
— Всего уже изглодали. А насчет уверенности — «Надейся на лучшее, готовься к худшему». Вот я и надеюсь, и готовлюсь. И батальон свой готовлю. А Федор Артурович, скорее всего, то же самое с корпусом делает.
— Хорошо, оставим этот вопрос пока открытым. — Петру Всеславовичу, похоже, надоело впустую препираться, и он меняет тему. — Мне сегодня от коллег интересная телеграмма пришла. Со мной связались наши «дружинники» из Петроградского отделения. Несколько дней назад к ним пришел некий молодой человек, назвавшийся подпоручиком Бобровским. Заявил, что попал в плен к германцам полгода назад. В лагерь, где он содержался, приезжал какой-то важный чин в штатском, но, по его словам, — с военной выправкой. Господин искал кого-нибудь из раненых офицеров, награжденных орденом Святого Георгия. Ну, а так как сам Бобровский попал в плен раненым, да и не скрывал факта своего кавалерства, он был первым в списке. Господин представился герром Шульцем и в разговоре тет-а-тет предложил подпоручику выполнить деликатное поручение.
