Пограничная река. (Тетралогия) - Каменистый Артем (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Андрей внезапно поймал себя на мысли, что скучает о пайке «халвы». Дожился…
Котел наполнили полностью. На глаз в нем ведра два с лишним, — на девятнадцать человек по два литра точно выйдет. Несли вдвоем, аккуратно — ручек нет, если уронят, то придется черпать заново.
Пленники без дела не сидели: рубили сухие стебли прошлогоднего тростника, шарили по склону, уничтожая чахлые кустики. Кир установил треногу, взгромоздил на нее котел, вопросительно оглянулся на подошедшего Прапора. Тот, скинув охапку веток кустарника, устало проговорил:
— Зажигалка у меня сохранилась, но газа в ней осталось на донышке. Андрей, стоит ли сейчас возиться с огнем? Он нам сильно нужен?
— Я просто думал, что неплохо бы кипятку сделать. Правда, кружек нет, неудобно.
— Топлива тут маловато, да и долго ждать кипятка. Все устали. Может ну его — просто спать завалимся? Да и страшновато: мы ушли недалеко, если за нами погоня идет, то могут огонь заметить. В темноте костер очень далеко видно.
— Прапор, если за нами идет погоня, костер уже не навредит — все равно догонят моментально… мы слишком медленно двигаемся. Хотя насчет костра ты, наверное, прав: не стоит с ним возиться. Были бы тут деревья и высокие кусты, еще куда не шло, а этот мусор… Мгновенно выгорит — ночью не согреться возле него будет. Да и зажигалку твою поберечь надо. Огниво у Жмота осталось, он им очаг в поселке разжигал… не догадались у этой твари забрать…
— Во! Я о том же!
— Эх… зря только топливо собирали.
— Почему зря? На траве расстелем: помягче лежать будет.
— Ночью замерзнем — вон, все небо в звездах. Надо лечь потеснее друг к другу, теплее будет.
Лысый, сбросив охапку тростника, хрипло скомандовал:
— Мальчики и девочки — все слышали?! На горшок и спать: завтра у нас будет трудный день.
Народ безропотно принялся укладываться. Андрей, раскидав под собой немного тростника, улегся сбоку от Гнуса. Тот не удержался от комментариев:
— Дрю! У тебя ко мне прямо подозрительная любовь! Ты в сарае вечно мой бок грел, и здесь тоже устроился. Эй, девочки, может вам его на перевоспитание отдать? А то совсем испортился мужик!
— Помолчи уж, — устало попросил Андрей. — Не до шуток: никто смеяться не будет.
— Говорят, смех продлевает жизнь, — Гнус упорно не желал успокаиваться. — А интересно, желудок смехом можно набить? Я уже готов траву жевать. Дрю, а что мы тут жрать будем?
Вопрос, естественно, заинтересовал многих: Андрей физически ощутил, как все насторожились.
Прапор уточнил запрос Гнуса:
— Вы с Киркоровым, когда бегали, что здесь ели?
Андрей, помедлив, нехотя пояснил:
— Я щавель собирал в низинах, барбарис осенью находил — в степи его везде хватает, а весной одуванчиков листья жевал. Бывало, земляника попадалась, а осенью шиповник и боярышник. По ручьям, бывало, дикий лук попадался, а один раз на ревень нарвался. Ящериц иногда ловил, сырыми лопал, чуток подвялив. Однажды было дело, кузнечиков насобирал штук сто, оборвал им крылья и задние лапы. Ничего — на вкус не так уж страшно оказалось. Один раз вообще повезло: гнездо птичье нашел, а в нем яйца. Яйца приличные: белые, с серенькими крапинками. В них уже зародыши крупные были, но вполне съедобно оказалось. Пробовал даже на суслика охотиться — долго караулил его возле норы. Эта тварь осторожная: нос высовывал, но выбираться не хотел. Я по-всякому пытался его достать, и так увлекся, что прозевал подход погони: оглянулся, а дистрофики уже в десяти шагах за спиной. Мне бы еще часик, и я бы его может быть и обманул.
— Ну а Киркоров что жрал? Тоже кузнечиков?
— Что ты ко мне пристал? Кира и спроси: я его не кормил, мы ведь поодиночке бегали.
— Так иногда вы вдвоем побег устраивали — вместе уходили.
— Ну да. Но это мы специально договаривались. Отходили от поселка вдвоем, а дальше разделялись. Думали, что погоня вся за одним пойдет, а у второго будет шанс уйти далеко и затеряться.
— Понятно, — вздохнул Прапор. — Мне так кажется, что щавелем и одуванчиками девятнадцать рыл не прокормить…
— А кузнечики? — спросил Гнус. — Их же здесь полно.
— Забудь. Я тогда часа четыре убил, чтобы наловить их горстку. Мелкие заразы и жрать там нечего. Если весь день на них угробить, может грамм сто и насобираешь. А это крохи… бессмысленно…
— А ручей, куда нас за дровами гоняли? — вспомнил Лысый. — Там земляники полно по склонам, а на берегах дикий лук. Лягушки в воде, рыбешки какие-то шмыгают — мелкие, но много вроде. Сделать из веток и травы ловушки и половить можно попробовать. Жаль, что сейчас не осень: осенью там терна очень много, и барбариса, боярышника, рябины.
— Тоже забудь. Ручей далеко в стороне остался. Да и мало там еды: на одной землянике и щавеле с луком не разжиреешь. А оставаться в том месте надолго опасно: я там видел тропинки и на другом склоне, — возможно, это следы групп аборигенов из других поселений. Они тоже могут приходить за топливом на зиму. Нам нарываться на такой отряд нежелательно. Так что не вижу смысла туда идти.
— А вообще какие планы тогда? — вновь вылез Гнус.
— Планы простые. Сейчас мы все поспим. Утром встанем, и будем идти строго на юг.
— Почему на юг?
— Потому. На юге теплее. И не бесконечно же эта степь тянется? Климатические зоны должны сменяться по пути с севера на юг. Я всегда туда бежать старался, почти уверен, что там обязательно найдется нормальный уголок для человека.
— Дрю, а вдруг здесь вообще нет других людей? Челюсть та, и другие ваши рассуждения, это же не факт еще. Мало ли… Вдруг вся планета заселена этими тварями? Куда не пойдем, везде будут только они?
Андрей ответил не сразу, но ответил, как отрезал:
— Если это так, то рано или поздно нас поймают, и накормят «халвой». Всем спокойной ночи: я уже сплю.
Этой ночью Андрею ничего не снилось. А жаль: если бы хоть во сне покормили стюардессы, было бы неплохо и вообще очень полезно для психики. Жрать хотелось просто смертельно. Временами, пробуждаясь от ночного холода, он жался к телам товарищей, смутно сознавал, что ужасно хочет есть — даже во сне его не покидало чувство голода, но это не мешало ему мгновенно засыпать.
Проснувшись уже на рассвете, услышал, как кто-то пробирается в зарослях тростника. Насторожился, выкарабкался из груды тел, подхватил свой топорик. Увидев, как на противоположном склоне балки показалась удаляющаяся спина Кира, успокоился. Но на душе стало горько. Неужели немой все же решил их бросить?
Не хотелось в это верить.
Ладно — разберемся.
Пройдя к луже, смочил лицо, напился. При свете зари увидел, что вода кишит разнообразной микроскопической живностью. Наверняка и невидимых бацилл в ней немало… причем не обязательно полезных… Ладно уж, хуже поселковой жижи во Вселенной быть ничего не может, а ее частенько и сырую пили — топлива на обеззараживающее кипячения хронически не хватало.
Оглянулся на полянку, предоставившую беглецам ночлег. Народ, несмотря на рассветный холод, упрямо продолжал спать. Лишь Обух бодрствовал, — присев в сторонке возился со своей больной ногой.
Кира Андрей догнал в конце подъема. Стоя на самой вершине, немой внимательно смотрел куда-то вдаль, и на приближающегося товарища не обратил ни малейшего внимания. Андрей, еще не добравшись до него, понял — Кир не собирался бросить отряд. Кир просто хотел осмотреться.
Встав возле него, Андрей посмотрел туда же. Первое желание появилось мгновенно — надо удрать как можно дальше отсюда. Это он сгоряча так подумал: уже второй взгляд привел к новым открытиям, и заставил осознать — спешить с бегством не стоит.
За балкой тянулась степь. Такое же скудноватое серо-зеленое пространство: царство травы и кузнечиков. Ни кустика, ни деревца. Примерно в полукилометре виднелся поселок. Весьма похож на старый, единственное отличие — по периметру тянется забор из кирпича-сырца. Невысокий — метра полтора, но у них в поселке вообще никакого не было. За этим поселением тоже виднелась пирамида. Она была абсолютно не похожа на ту двуглавую громадину, что была у них. Одновершинная, ступенчатая, угловато-нескладная, со сбитой макушкой. Но такая же пугающая — мгновенно вспомнились все запуски.
