От альфы до омеги (СИ) - "Lorain" (книги .TXT) 📗
Она быстро взглянула на Рикгарда.
— И что же, они не поняли, что ты пластиковая?
— Пластика в моем организме менее двух процентов…
— Знаешь, что…
— Они не поняли. Они взяли меня за мелкое хулиганство.
Ее глаза непонятно блестели.
— Делать им нечего. В тех кварталах даже грабить больше нечего… — пробормотал Рикгард. — Ну, хорошо. Ты разыграла эту сцену, притащила меня в участок, выбралась с моей помощью… Молодец. Будь я твоей учительницей…
Рикгард замолчал. Возможно, у железки куда больше мозгов, чем он думал поначалу. Придумать такую хитрую комбинацию, завязанную на чисто человеческих эмоциях, может только настоящая плутовка. Не омега.
А что, если она хотела, чтобы полиция ее нашла? Плохо спряталась, не замела следы, обвела вокруг пальца дурака-сержанта... И все это ради того, чтобы снова уцепиться за Рикгарда.
Или это лишь безумная догадка? Что такого может от него понадобиться беглой омеге?..
— Вы помогли мне выбраться, — девчонка остановилась. — Спасибо. Простите, что опять вас втянула. Я еще с вечера сосканировала ваши данные, а потом… Словом, простите меня еще раз. Я собиралась к воротам… Туда я и пойду.
Какое внезапное облегчение... Значит, она больше не будет его шантажировать и использовать, когда вздумается?
— И все? Я свободен? — Рикгард усмехнулся.
Девчонка снова слабо улыбнулась и выдала то, чего он совсем не ожидал:
— Можете катиться на все четыре стороны.
И протянула ладонь для рукопожатия.
Сумасшедшая. Эта синтетическая дурочка сумасшедшая, если думает выбраться из города без документов. Да еще и в форменном платье Центра, пусть даже без значка Сената. Молокосос в участке в таких вещах не разбирается, а вот охрана на воротах омегу опознает сразу. Выйти из города у нее ни единого шанса.
Или она опять напрашивается на его сочувствие? Но ничто ведь не мешает ему развернуться и уйти прямо сейчас.
— Ой, — вдруг испугалась она.
Девчонка остановилась и опустилась на колени. Вынимая руку из кармана, она выронила какой-то блестящий предмет.
— Опять помехи, — поморщилась она.
Взглянув на безделушку в руках девчонки, Рикгард подобрался, как кот перед прыжком.
— Это что такое?
— Нашла в том доме, в квартале рыбаков, — пожала плечами она. — Среди осколков. Мои системы среагировали, как будто пошли помехи.
Рикгард так и встал, не сводя взгляда с омеги, а она держала, держала эту свою безделицу.
— Ты знаешь, что это такое? — уточнил он.
— Я заглянула внутрь, и там как будто бы другой мир. Или тот же, но выглядит он совсем по-другому. Я не знаю, — она пожала плечами.
Значит, все-таки... Рикгард задержал дыхание.
— Я что-то сделала не так? — спросила девица.
— Как ты заглянула в этот... другой мир?
— Хотите посмотреть?
Навстречу им из-за угла показались женщина и зареванный мальчишка. Рикгард покосился на них и взял девчонку за локоть.
— Пошли.
— Куда?
— Я знаю одно заведение недалеко отсюда… Тихое местечко, там нас никто не тронет и не услышит. Расскажешь там, — очень тихо сказал он, все косясь на прохожих. Посторонившись, он пропустил мать и сына, а потом снова впился глазами в девчонку.
Уж теперь ее отпускать нельзя. Ни за что.
Девчонка покорно кивнула, и Рикгард вдруг подивился, какая она выходила разная — то кроткая и послушная, как сейчас или этим утром, то наглая, хитрая, как минуту назад в полицейском участке. Какая она на самом деле? Сыграть она может любую, это ясно, но что же у нее внутри, на изнанке? Как к ней подступаться? И что она может сделать по его приказу?
Его «местечко» скрывалось в фабричном квартале, в одном из грязных подвалов под облупленной вывеской, названия на которой было уже и не разглядеть. В это заведение Рикгард когда-то ходил на встречи с торговцами слухами. Мрачноватые, подозрительные типы чаще всего оказывались мошенниками, но иногда среди них попадались и те, кто говорил правду. Наводки, добытые в этом омерзительном, но безопасном для темных личностей месте он ценил на вес золота. Когда-то давно он ловил аномалии и в Эмпориуме, слушая таких людей, как тот самый старик из мансарды, но теперь правдивых слухов не осталось, да и «информаторов» тоже. Лет пятнадцать назад такие торговцы невольно подарили ему одну за другой три звезды. Теперь они перевелись, а вот «местечко» все стояло.
Четыре удара в дверь и через секунду — еще три. Зеленая створка распахнулась на пол-ладони.
— Четырехглазый омар, — сказал Рикгард.
Девчонка даже не удивилась: видно, сразу поняла, что это пароль. Дверь распахнулась целиком. В темном коридоре было дымно и душно, и как только створка за их спинами захлопнулась, в помещении стало еще темнее и жарче. В конце прохода мутно тлела навесная красная лампа. В круге ее света виднелись тяжелые бархатные занавеси, которые закрывали проход в главный зал.
— Восьмую кабинку на полчаса, — попросил Рикгард. — И что-нибудь выпить. А молодой леди — горячий шоколад. Или какао?
Он глянул на девчонку, но та пожала плечами. А может, она вообще ничего не пьет и не может? Черт их разберет, этих омег. Но знать, что девчонка не человек, не должен никто.
— Шоколад сгодится, — кивнул он хозяину.
Сухой и узкий, как старая палка, человек неохотно кивнул. В полумраке красного коридора его морщинистое лицо казалось исполосованным шрамами.
Он провел их до конца узкого прохода, а оттуда — мимо затворенных ширм, к восьмой кабинке. Внутри их ждали два маленьких диванчика, плотно придвинутых к столу, на котором тлела такая же, как и в коридоре, круглая красная лампа.
Девчонка забралась на свой диванчик с ногами и принялась крутить фитиль лампы.
— Оставь лампу. Сломаешь — заставят платить как за три, — заметил Рикгард, садясь напротив. — Зачем ты это делаешь?
— Мне любопытно. Омеги должны изучать мир, — объяснила девчонка, усаживаясь ровно.
— А теперь рассказывай, — кивнул ей Рикгард. — Здесь безопасно. Мамонты, бандикуты, дронты — сюда никто не сунется. А лампу все-таки не трогай.
Она отдернула руку и озорно улыбнулась.
— Бандикуты и дронты вымерли, — сказала она тут же.
— И мамонты тоже. Ты не понимаешь шуток?
— Понимаю. Но забавным выдумкам я предпочитаю достоверную информацию.
Рикгард молчал, рассматривая омегу. В полумраке ее лицо казалось взрослее и серьезнее, но глаза светились хитро и насмешливо.
— Расскажи мне про аномалию, — попросил он нетерпеливо.
Она рассказала.
Девчонка и вправду держала в руках аномалию, она могла ее переносить, трогать ее и даже растягивать, словно резиновую. Она делала то, чего Рикгард просто не мог себе представить, и он бы ни за что ей не поверил — если бы не видел все это своими глазами.
Аномалии были бесплотны. Они были призраками старых Возмущений, разношерстными, разномастными, не похожими друг на друга, но в одном все-таки сходными: они состояли из вещества, точной картины о котором отдел Ликвидации не составил даже за многие годы. Но даже в неясной и довольно приблизительной характеристике значилось четко: плотность этого вещества равнялась плотности газа. А удержать в руке клочок газа — задача гиблая.
Рикгард слушал ее жадно, внимательно, не перебивая. А еще следил за тем, как верно движутся ее губы, как щурятся глаза, как забавно она поводит носом; ее руки повторяли сказанное сами по себе, легко и непринужденно, словно она никогда не училась жестикулировать и подбирать этим движениям правильный рисунок; иногда она ерзала на месте, устраиваясь поудобнее, поправляла прядку или на мгновение поворачивалась к ширме, слушая поступь хозяина «местечка». Когда тот принес напитки (всем своим видом выражая отвращение к такому дешевому заказу), девчонка заблаговременно замолчала, а потом, когда хозяин вышел, заговорила тихо, зная, что он рядом и может ненароком ее услышать. Она делала все, что сделала бы обыкновенная, живая девушка, и, вспоминая «средненьких» омег и даже тех, среди которых он выбирал себе стажера, Рикгард в очередной раз никак не мог поверить, что у этого существа — всего лишь шестерка. Даже Мариэлла, которая так пыталась выглядеть томной, сильной, волнующей, не былаею, а лишь казалась. Сейчас, слушая омегу и впервые рассматривая ее внимательно, Рикгард видел разницу. Видел и ничего не понимал.
