Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович (мир книг .TXT) 📗
Утку освободил, сеть снял, а поднявшись выше по течению, заметил на берегу две цветастые шатровые палатки. Это была временная база заброшенных вертушкой тостопузиков. Пили они, судя по увиденному в бинокль, страшно, тут уже не до рыбалки. Поставили сеть и забыли, сволочи. Натуральное вредительство. Такое здесь не прощается, поэтому я без зазрения совести в тот же день сообщил о происшествии участковому, который выехал на место с поселковой братвой и лагерь хлопнул.
Конечно, сейчас в тайге уже нет тех былых, выверенных столетиями порядков взаимоотношений людей как с природой, так и между собой, время дикого капитализма наложило на здешние нравы свой негативный отпечаток. Многие теперь живут в тайге лишь сиюминутным шкурным интересом. Однако кое-что всё-таки осталось.
После исчезновения эвенка я, стараясь быстрей обрести былое спокойствие, решил покидать спиннинг рядом с лодкой и неожиданно для себя поймал хорошего ленка, которого, конечно же, взял трофеем. И началось! Ленок клевал как бешеный, на время заставив меня забыть о тайменях, я решил, что никуда они из своих любимых ям не уйдут. Затем попалась приличного размера щука, какого-то чёрта вышедшая из травы к стремнине. Её я выпустил с наказом больше не лезть под горячую руку. Хотя никакой горячей руки на самом деле не было. План по ленку быстро выполнялся, обещая сэкономить время рыбалки, однако я совершенно не чувствовал ожидаемого азарта и законной рыбацкой радости. Её место заняло растущее раздражение и даже злость.
Что вокруг происходит, чёрт возьми?
Выслушав более чем странные рассказы Петра и Ильяса, я настолько растерялся, что даже не представлял, с какого конца начинать думать. Конечно, отправляясь в глухомань, я был готов к некой мистике места и разговоров о ней, здесь без этого никак. Легко быть атеистом в бетонных городских джунглях, но тайга диктует свои правила. Здесь чтут приметы, местные легенды и мифы, без усмешки воспринимают разговоры о таинственном и не дают смеяться другим. А когда поживешь в подобном уголке хотя бы пару недель в одиночку, то начинаешь и сам соблюдать некие правила, обычаи, принимаешь локальные мистические допуски — вне зависимости от того, над чем ты так смело насмехался в аэропорту в ответ на приколы друзей, провожающих тебя в дальний путь.
И началось всё с таинственного нападения на сотрудников СБ золотодобывающей артели. Я трижды обдумал всё, чему оказался невольным свидетелем, и ныне был твёрдо уверен: такое страшное рассечение человек не мог нанести. Да и любой здешний хищник не мог, нет таких чудовищ в эвенкийской тайге. Даже если рассуждать о том, что столь искусно умудрился взрезать жертву какой-то медведь-мутант… Почуяв кровь, косолапый не стал бы на том останавливаться! Скорей всего, он уволок бы вскрытое тело в какую-нибудь яму для созревания, они это кошмарное дело практикуют… И уж во всяком случае медведь непременно должен был обшарить открытую машину в поисках чего-нибудь съестного. В этом инциденте неизвестное чудовище молниеносно полоснуло человека, словно серпом, и на том нападение закончилось, труп остался на месте. Но зачем тогда оно вообще нападало, с какой целью?
Казалось бы, истории, услышанные из уст соседей по территории, ясно подсказывали решение загадки: это дело рук и зубов мифических злых духов, вырвавшихся на свободу после всей этой гадской космогонии! Но я был абсолютно не готов такую дикую подсказку принять. Одно дело мистика суеверий за беседой у костра, другое дело — чистая фантастика на деле. Во всяком случае, пока не готов.
Интересно, что скажет Ильяс с Димой Новиковым, если я донесу им послание сумрачного эвенка?
Точно! А Сарсембаев-то и не знает! Срочно рассказать! Меня предупредили, а я должен предупредить друзей. Надо собраться вместе и всю эту метафизическую лабуду обсудить. Может, даже за чаркой.
Произнесённые вслух решительные слова помогли собраться, прекратить действовать механистически, раз за разом взмахивая спиннингом, и принять нужные сейчас решения. Прекратив таскать серебристых ленков, счёт которым был уже потерян, я быстро переключился на другую цель. В течение получаса из ям были вытащены два больших тайменя, и, хотя план формально был ещё не выполнен, я начал сматывать удочки.
Ничего не радовало, и всё злило. Эта река, неожиданно потерявшая всю свою прелесть, это низкое свинцовое небо над головой, прохладный ветер и холодная вода — всё стало раздражающим фактором, в гробу я видел такую рыбалку! Мне что, настолько нужна лично выловленная рыба? Да ничуть! Я легко могу заказать спецборт, и сюда притащат что душе угодно, любые деликатесы!
— Трахома! — бросил я в сердцах, вспомнив редкое словечко, которое для выражения негативных эмоций использовал герой одной из прочитанных мной книг.
Так, завязывай, Никитос, не задалась рыбалка. Не твой день.
Оттолкнувшись от камней и не забыв забрать такие полезные рога, я запустил двигатель, бросив напоследок неизвестно кому:
— Да пошли вы все к лешему.
Обратный путь всегда короче, тем более когда идёшь вниз по течению.
Сейчас мне хотелось одного: как можно быстрей оказаться внутри своей надёжной и уютной крепости на маленькой скале, проверить крепостную артиллерию, поднять ворота над рвом, после чего облегчённо выдохнуть, выталкивая из себя нервозность — дома! Интуитивно удерживая илимку на середине реки, я размышлял, что зимой в тайге всё-таки спокойней, причём даже ночью. Медведи спят в своих берлогах, листвы нет, подлесок почти не мешает обзору, а отраженные от чистейшего белого снега солнечные лучи пробивают всё вокруг. И слышимость зимой особая — каждый шаг, каждый хруст сразу улавливается в морозной лесной тишине.
Зачем я сам себя обманываю? Зимой своя мистика, свои страхи, которые порой тоже накатывают на одинокого человека, пусть и слабей, чем, например, осенью.
Что-то вдруг вспомнилось зимнее… Бывало, намашешься в глубоком снегу лопатой, натаскаешься так, что и не замечаешь, как быстро начинает темнеть. Оглянулся — пора домой, устал. Вот осталась последняя сотня метров, и уже всем телом чувствуется стремление к горизонтали, как в фантастическом романе «Операция Тяготение», хватит ходить, ложись уже, отдохни! Снег хрустит под огромными серыми валенками… Да так громко, что становится жутковато, быстрей бы в дверь, да в покой гнезда. Щеколда с обратки главного входа кованая, старая, кем-то на брошенном зимовье подрезанная и мне проданная, дикая вещь! Такая шерстистого носорога выдержит, бегали тут когда-то эти доисторические зверюги… Где моя люля мягкая? Вот она, люля, пузырится толстой пуховой периною, дурачки говорят, что спать на такой вредно. Хе-хе! Врут, подлецы, очень даже полезно на такой спать, особенно если ты с мороза и устал от физической работы, как верховой олень-учуг. Ружьё на стену, поближе к кровати. Что там, на дворе, тихо? Вот и ладненько! Всё, сейчас свечку выдохом пригашу, и полетим над тайгой в сладком сне… Нет, зимой всё-таки спокойней одинокой душе.
Зверей по берегам в этот раз я не заметил, даже если они и были. О своём думал.
Через положенное время вдали показалось чёрное пятнышко избы хозяйства Новикова. Вряд ли он за это время тут появился, поздновато для поездки. Неуютное у него жилище, краткосрочное. Разве что недельку прожить, готовясь выйти на маршрут… Ну, так для этих целей и поставлено.
Одновременно с этим событием произошло ещё одно — вдалеке справа показалась точка летящего на небольшой высоте самолёта. Неразборчивый поначалу силуэт быстро обернулся хорошо узнаваемым бипланом — ух ты, это же Ан-2! Я впервые увидел эту знаменитую машину над Таймурой. В Каменных Крестах нет оборудованной грунтовой ВПП, хотя некогда «Аннушки» сюда летали, присаживаясь прямо на поселковом футбольном поле, где и сейчас энтузиасты по выходным увлечённо гоняют мяч.
Самолёт направлялся всё туда же, на юг. Сейчас тут других направлений воздушного движения не бывает. Дался им всем этот проклятый метеорит… Нашёл я, что называется, тихое местечко для уединения! Ах да, у них же, как рассказывал Ильяс, вертолёт в тайге пропал. Вот и гонят авиатехнику, начинают проводить поисковые мероприятия. Белый с синей полосой Ан-2 проплыл над рекой, я уже собирался приветственно помахать ему вслед, как неожиданно биплан резко изменил курс. Опустил левые плоскости, пилот зашёл на достаточно крутой вираж.
