StarCraft: сборник рассказов - Геролд Девид (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗

— Он опять начинает бредить. Пора сделать ему еще один укол?

— Вы знаете о спорах больше, чем мы. Решайте сами. — Я знаю немногим больше вашего. Наверное, это ему не повредит. Он же морпех. — Да, но он не из этих твердолобых дуболомов, с которыми мы обычно имеем дело. — Он морпех. Делайте укол.

Что?

Мы думали, что участвуем в операции по спасению. Мы перегруппировались, сделали для раненых, что могли, и вызвали транспортный корабль для убитых.

Вызов был отклонен даже несмотря на то, что «Скион» должен был вернуться в систему уже через несколько часов. Нам сообщили, что корабль не предназначен для полетов в атмосфере, а десантные шлюпки никто не пришлет, пока ультралиск не будет уничтожен или не окажется на другой стороне планеты.

— Ультралиск может надвое порвать любой десантный корабль, — жестко подытожил офицер, с которым они связались. — Доложите, когда разделаетесь с ним. Вот дерьмо. Это был мой тщательно продуманный и взвешенный ответ.

То же самое я повторил, когда нас атаковали снова.

Это оказался не ультралиск. Из-за деревьев высунулись копья, что удивило нас почти так же, как наш друг с костяными клинками. Кто будет рассчитывать на копья против МПК брони морпехов? Самое страшное, что они могут нам сделать, это поцарапать уши, если кто-то сумеет сорвать шлем. Мы организовали подавляющий огонь, и я послал четверых нейтрализовать эту местную форму жизни, которая приняла нас за мишени.

Они вернулись, приведя с собой трех человек, одетых в то, что некогда было лабораторными халатами. Двое мужчин и женщина. Они бормотали что-то бессвязное, часто упоминая Великого. Но все трое были страшно напуганы кем-то, кого называли доктором.

Кто такой доктор?

— Ван Рийн! — крикнул один из них. Он выглядел совершенно безумным, изо рта шла пена, вены на лбу вздулись так, что, казалось, могли лопнуть. Он кусал свой язык, когда морпехи несли его, и я боролся с желанием пристрелить бедолагу, просто чтобы заткнуть. Но решил не подавать ребятам плохой пример. Может, они и не самые умные, но все же не животные. В большинстве случаев.

— Кто такой ван Рийн? — спросил я.

— Доктор! Нам нужно назад, чтобы стать следующими!

— Следующими для чего?

— Следующими для Великого! — орал одичавший, плюясь кровью на все вокруг. Я пожалел, что открыл визор перед допросом.

Пришлось немного отойти.

— Ты работал в лаборатории? С доктором?

Один из наших, капрал Блоджетт, внес ясность:

— У нас написано, что этот Герхард ван Рийн был главным в лабораториях. Да, сержант, что думаешь о Туи?

— В смысле?

— Ну, он бежал по ущелью, палил по деревьям и орал.

Я понял, о чем он. Туи свихнулся и помчался под лезвия ультралиска. А теперь у нас было трое ботаников, которые, похоже, хотели это повторить, если это и значило стать следующими для Великого.

Но что-то здесь не сходилось.

— Отведите нас к нему, — приказал я.

Женщина, до этого хранившая молчание, внезапно заговорила:

— Подождите. Вы здесь главный?

— Он командир, — сказал Блоджетт.

Она хотела приблизиться ко мне, но остановилась, увидев шесть направленных на нее стволов С-14.

— Нам надо поговорить, — сказала она.

— Так говорите, — ответил я.

— Только наедине, — настаивала женщина. Она выглядела очень напуганной, но боялась явно не меня. — Пожалуйста.

Парни начинали хихикать. Я знал, о чем они подумали, но не стал реагировать. — Идемте сюда, — сказал я, и мы немного отошли. — Я слушаю.

— Меня зовут Вера Лэнгридж, — начала она.

— Хорошо, Вера Лэнгридж.

— Я была одним из ведущих специалистов на станции. Мы исследовали, как слизь зергов повлияла на местную экосистему.

— Так.

— Как раз тогда мы узнали о спорах.

Я на секунду задумался.

— О тех, что в лабораторных отчетах?

— Вы их видели?

— Мы прочесали лаборатории перед походом в джунгли. Так что насчет спор?

Вера оглянулась на двух своих приятелей, все еще окруженных морпехами и несущих какую-то чушь про возвращение к доктору и желание стать следующими. «Ты не понимаешь!» — кричал один из них морпеху, лицо которого выражало полное безразличие к пониманию чего-либо вообще.

— На меня они не действуют.

— Не действуют?

Мысли вихрем закрутились в моей голове.

— А как они действуют?

— Все еще пытаюсь понять, но… о нет. Вы и ваши люди. Вы открывали визоры после прибытия на планету?

Я задумался.

— Да.

— Значит, вы уже заразились.

— Доктор, полагаю, теперь и вы тоже. — Нет, мой иммунитет пока не подводит. Каждый час проверяю свое состояние. — Мы все должны оставаться в изоляции, пока в штабе не закончат исследование. А может, еще дольше, все зависит от результатов. — Это разумно. У нас есть объект Докс, пораженный спорами, и я — объект, оставшийся невредимым. Пока причины явления остаются загадкой, я бы поместила в карантин всех. — Тогда поторопитесь с выяснением причин.

Нет такого слова, которое я ненавидел бы больше, чем заразиться.

— Заразился чем? — я сорвался на крик.

— Это просто слово, — был ответ, — оно может значить не то, что вы думаете. — Мертвый — тоже просто слово. Но его значение мне вполне ясно. Так что это за чертовы споры и что они делают? — Я вспомнил о странном чувстве, возникшем после той перестрелки, похожем на галлюцинацию, но более мощном. Как будто я на пороге чужого сознания, настолько инородного, что его даже трудно назвать сознанием… Это и есть действие спор? Я заразился уже тогда? Меня не покидало ощущение, почти неуловимое, что в моей голове поселилось нечто, существующее отдельно от меня. Это круто меняло ход всей операции.

— Я не знаю наверняка, — сказала она.

— Сержант, — окликнул Хаддави.

Я перевел взгляд с Веры на него и увидел, что, пока мне сообщали о заражении спорами всей команды, в лабораторию стал возвращаться персонал. Ученые шли неорганизованной группой, на всех были различные комбинации искромсанной лабораторной одежды, вроде той, что мы видели на Вере и двух ее спутниках. Выделялся только один субъект в центре толпы: высокий человек, у которого на лице было больше растительности, чем на затылке. Его белый халат выглядел вполне прилично. А на лбу был вырезан символ: скрещенные гнутые линии. Шрамы выделялись на морщинистой коже, порозовевшие и раздраженные, как будто он что-то в них втирал, чтобы не дать им зажить.

— Я Герхард ван Рийн, — сказал он. — Вы незваные гости, и вам здесь не рады. Немедленно покиньте планету.

— Как только получим то, за чем пришли, — ответил я.

— И за чем вы пришли?

— За вами. И всеми остальными.

— Исключено, — сказал ван Рийн. — Мы здесь вместе с Великим. Верните этих троих.

— Не хотите уходить — не надо. Но у меня тут раненые бойцы, которых нужно перенести на возвышенную местность и отправить отсюда подальше, пока не вернулся ультралиск. Хотите стать закуской — флаг вам в руки.

— Вы ничего не поняли! Великий здесь ради нас, а не мы ради него. Один за другим мы становимся частью единого целого, в той мере, в какой ценен каждый из нас, — ван Рийн вздернул подбородок и приложил свою пятерню к груди, — Я, разумеется, сольюсь с Великим после того, как мои чада проделают этот путь.

— Да он псих, — Хаддави сказал так, чтобы услышали все.

Я слишком поздно поднял руку, чтобы призвать его к тишине.

— Очень скоро ты поймешь, — отозвался ван Рийн. — Узришь Великого.

— Нет! — завопили лаборанты. — Он не должен быть первым!

— Терпение, дети мои, — усмехнулся ван Рийн. — Великий вернется нескоро. И ему нужно совершать свои таинства.