Звездочка-Во-Лбу (Чакра Кентавра) - Ларионова Ольга Николаевна (чтение книг .TXT) 📗
— Запретные боги?
— Почему — запретные? Они сейчас просто никому не нужны, вот о них потихоньку и забывают.
— Тогда — подземная тюрьма? Но и по интерьеру не похоже, да и останков узников не обнаружилось. Скорее это походит на убежище, помните, в левой ветви лабиринта кувшины с зерном и вином? Мне трудно судить, я не археолог, но стоят они тут не полторы тысячи лет. Меньше.
— Значит, кто-то из рода Муров нарушал закон и спускался сюда… Впрочем, в королевских архивах об этом ничего не говорится. И планов подземелья никто не знает. Мы можем беспрепятственно войти в любой из замков Джаспера, это привилегия членов королевского дома, но подземелье запретно и для нас.
— Но почему, почему?
Кукушонок, давно уже хохлившийся, как от ветра, сделал такое движение, словно хотел взлететь.
Никто не обратил на него внимания.
— А когда это подземелье построили? — спросил Юхан.
— И на это ответить трудно, — пожала плечами Сэниа, — Во всяком случае, пещеры существовали всегда, Затем стали брать камень для строительства замков — старинных замков, настоящих, от них сейчас вряд ли две-три развалины сохранилось… Тогда возник древний лабиринт.
— У нас на Земле так же. Древних лабиринтов полным-полно, но вот таких, как этот — ни одного. Он тянется до дворца?
— Не исключено. Хотя… Из всех современных замков дворец был построен последним. Уже после Нисхождения ночи.
— Послушай, Сэнни, мы уже полгода слышим об этом кошмаре, но ни разу не было времени толком расспросить, что же у вас приключилось?
— Это очень грустная история, муж мой, но мы сейчас в достаточно невеселом месте, так что мой рассказ прозвучит кстати… Я постараюсь быть краткой, тем более что никто не оставил подробных записей. Не до того было.
— Ты все-таки поподробнее, сестренка, — попросил Юхан.
— Были возведены замки, потом выросли города, прошло время рыцарей, эпоха купцов, век Просветления Разума; затем наступила эра Великой Техники. Все это получилось как-то сразу, сумбурно… То стояли полуручные станки, то начали строиться промышленные гиганты. И между ними — всего сотня лет! Только Джаспер был способен на такой немыслимый скачок.
Юрг задумчиво почесал в затылке:
— Думаешь — только Джаспер? Ну, ну…
Она посмотрела на него с серьезностью взрослого человека, который отбирает у ребенка сломанный драгоценный прибор.
— Я просто надеюсь, что только Джаспер мог быть способен на подобное сумасшествие. Потому что за следующие пятьдесят лет мы буквально отравили нашу планету. Реки, моря, воздух — все было загажено, леса вырублены, звери истреблены. Разумеется, были и достижения — ведь джаспериане владеют даром мгновенного перехода через ничто, и теперь этот дар был использован для путешествий во Вселенной. Было привезено немало полезного — семена, дающие небывалый урожай, некоторые металлы; тогда же с какой-то из планет другой галактики привезли и крэгов.
— Так они — не автохтоны? — подскочил Юрг.
— Нет. Потому-то для них и является самым горячим желание уйти на какую-нибудь пустынную планету, чтобы доживать там свой век в гордом и всемогущем одиночестве. За это они и служат человеку всю его жизнь… Но давай по порядку. Итак, мы лишились естественных условий — непомерно разросшееся население приходилось кормить искусственными продуктами, в дома подавался очищенный воздух, вода синтезировалась… Тогда-то самые богатые семейства стали создавать свои усадьбы-крепости, рассчитывая вести там натуральное хозяйство. Но и скот, и семена уже претерпели необратимые изменения. И люди начали умирать от этой нечеловеческой еды, питья и воздуха. Я не знаю, как называлась эта болезнь, но она тоже была стремительна в своем развитии и прежде всего накинулась на тех, у кого не было усадеб-крепостей… Что ж, этими людьми никто не дорожил — на их место встали сервы, которых сотнями штамповали заводы. Но я думаю, что о подземелье как идеальном убежище вспомнили именно тогда. И начали приводить в порядок.
— А зачем столько золота? — спросил Юхан. — Вон даже потолки в пещерах — и те обшиты плиточками. И проклятье…
— Да, не вяжется, — покачал головой Юрг. — Вряд ли в подземелье хотели отсиживаться на случай восстания бедноты, и без того благополучно вымирающей от тотальной аллергии. Нет, здесь что-то поглубже…
— Мы опять перебили тебя, сестричка, — сокрушенно проговорил Юхан. — Ты уж прости нас, мужланов.
— Собственно, досказывать осталось немного. Против этой болезни, для которой у нас нет названия, нашли лекарство. Обрадовались. Сколько-то там лет принимали — не то десять, не то двадцать. И ничего. А потом началась повальная слепота… Дети — и те рождались слепыми. Наверное, человечество прекратило бы свое существование, если бы не крэги. С самого начала кто-то подметил, что если крэг — а их содержали как ручных животных — садится на плечи и кладет клюв на голову человека, тот сразу становится в несколько раз зорче. Попробовали то же самое со слепыми — зрение к ним вернулось! Правда, видели не они сами, а крэги, но как-то это передавалось в мозг человека. Я не биолог, тонкостей не знаю — может, Гэль объяснит?
— Нет, — покачал головой юноша. — Мы не знаем, на каком принципе основана передача информации, а крэги не разрешают себя исследовать. Поэтому и невозможно создать прибор, заменяющий живого крэга. Так что мы, знахари, тоже ничего не знаем.
— Ну, а потом был заключен Великий Уговор, и крэги стали служить людям…
— Но при чем тут подземелье? — крикнул Юрг.
Он нутром чуял, что все это как-то связано, однако ни одной зацепочки пока не находилось.
Пестрый крэг снова встрепенулся, словно хотел сняться со своего привычного места. Юрг рассеянно погладил его.
— Ни Уговор, ни Запрет, ни Древние Законы не были записаны. Это сделали гораздо позднее, когда планета снова зажила нормальной жизнью. Немногочисленные семейства укрылись в замках-усадьбах, и человечество, возможно, вернулось бы на несколько тысячелетий назад, если бы один из мудрецов не взял в свои руки то, что мы сейчас зовем координацией экономики. Его имя не сохранилось — было не до историографии, но его честь все короли Джаспера не имеют собственного имени. Вот так появилась наша семья.
Она проговорила это просто и спокойно, но все невольно склонили головы. Увенчанная аметистовой короной из перьев, освещенная тусклым факелом, она, казалось, притягивала к себе тяжелый свет, нисходящий с золотого потолку; Юрг смотрел на нее — преступившую древние законы своей земли, проклятую и отверженную, отрекшуюся от своего королевского рода, — и, может быть, впервые по-настоящему понимал, какая же сказочная царевна досталась в жены ему, Иванушке-дурачку…
— Вот, собственно, и все, — закончила она свой рассказ. — Теперь мы живем на зеленом Джаспере, и дышим чистым воздухом, и пьем прозрачную воду, и больше войны, больше чумы боимся одного — ужаса перенаселения…
«И дичаете в одиночестве!» — чуть было не вырвалось у Юрга, но он вовремя промолчал. Наступила долгая пауза. С зеленым Джаспером было все ясно, но вот подземелье так и осталась тайной за семью печатями.
— Иди-ка отдохни, сестренка, — сказал Юхан, наклоняясь к ней. — Лица на тебе нет.
Они с Юргом были одного роста и примерно одинакового телосложения, так что в полутьме подземелья их легко можно было и спутать; но когда Юхан обращался к принцессе, он сразу становился как-то выше, шире в плечах, будто птица, расправляющая крылья над птенцом. Он протянул руку, и, словно испуганный его движением, сиреневый крэг поднялся в воздух и перелетел на какой-то ритуальный бунчук, торчавший в углу. В одно мгновение из владетельной принцессы мона Сэниа превратилась в беспомощную девочку, доверчиво и слепо поднимающую чуткое лицо навстречу чужому дыханию. Эти превращения Юрг каждый раз воспринимал как болезненный удар и привыкнуть к ним не мог, да и не хотел. Была в этом какая-то чудовищная несправедливость.
— И верно, постарайся поспать, — проговорил он, поднимаясь и на руках перенося ее за импровизированную перегородку, сооруженную сервами. — А я схожу на разведку.
