Кореллианская трилогия-3: Полет над бездной - Аллен Роджер Макбрайд (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Могу сообщить вам, что одна система называется Южными Коническими Горами, а вторая — Северными Коническими. Можете сами сообразить, которая из них северная, а которая — южная. Время от времени находятся желающие подняться на них, но даже в нулевой зоне дело это непростое. Вам жизненно необходимо узнать что-то еще? К примеру, название судов на дне пересохшего озера?
— Нет, — ответил Ландо, задумавшись о чем-то своем. — Пожалуй, это все, что я хотел выяснить.
— Вот это да, — не удержалась от ехидного замечания Сонсен. — Пожалуй, я тоже как-нибудь улучу пяток минут, чтобы узнать все самое существенное о вашей родной планете.
— Гммм? Что? Ну, что вы! Вы меня простите. Я вовсе не это имел в виду. Просто теперь, как мне кажется, я понимаю, что происходит.
— Вы успели понять это за какие-то пять минут? Вы на меня не обижайтесь, но наши ребята из СРИТО бьются над этой проблемой немного дольше, но так ничего и не узнали.
— Что еще за СРИТО? — полюбопытствовал Люк.
— Насколько я могу понять, в данном контексте упомянутая аббревиатура обозначает Службу Разведки и Технического Обоснования, — охотно вмешался Трипио.
— Я уверен, что у вас есть толковые люди, — отвечал Ландо. — Я никого не хотел обидеть. Речь идет об иной точке зрения. Вы смотрите на эти сооружения как бы изнутри. У меня же есть возможность взглянуть на них извне и…
В этот момент Арту озабоченно засвистел. Его видеокамеры поднялись кверху, затем он повернулся к Трипио и издал серию сигналов, но в такой быстрой последовательности, что Люк не успел понять их значения.
— Хорошо, Арту. Я узнаю, хотя прерывать людей — это знак невоспитанности. — Обратившись к Дженике Сонсен, Трипио спросил: — Прошу прощения, администратор Сонсен, но мой коллега желает узнать, причем срочно, произошли ли две предыдущие вспышки Точки Накала мгновенно, или же яркость света увеличивалась постепенно.
С каждой минутой Сонсен все больше удивлялась поведению своих незваных гостей.
— Любопытные у вас дройды, — проговорила она, не обращаясь ни к кому в особенности. — Насколько мы можем судить, яркость увеличивалась постепенно — приблизительно в течение получаса. Точно сказать трудно, поскольку никого из наблюдателей не осталось в живых. Разумеется, самописцы тоже сгорели.
Арту нервно закачался на своих колесиках и тревожно засвистел, мотая головой.
— Ах ты, Господи! — воскликнул Трипио. — Я совершенно согласен. Мы должны немедленно покинуть Станцию.
— Что? — спросил Ландо. — Почему? Что случилось?
Трипио неуклюже повернулся к Люку и спросил:
— Неужели вы ничего не заметили! Ах, прошу прощения. Ваши глаза приспосабливаются к изменениям в освещенности, поэтому вы и не видите этого. Интересное свидетельство того, насколько отличаются наши системы восприятия.
Ландо уничтожающим взглядом посмотрел на эту дройду протокольную.
— Трипио, — произнес он деланно спокойным голосом. — Если ты сейчас же не объяснишь, в чем проблема, я тебя сейчас же обесточу и выведу из строя твой модуль речи. Что стряслось?
Трипио хотел было возмутиться, но затем передумал:
— Все очень просто, капитан Ландо. Дело в том, что яркость Точки Накала за последние пять минут увеличилась на пять процентов.
— Анакин! — закричал Джесин. Он ощущал присутствие младшего брата и был твердо убежден, что и тот чувствует, что Джесин поблизости от него. Но все это при нынешних обстоятельствах не имеет никакого значения. Джесин уверен, что Анакин перепуган и чувствует себя виноватым в том, что он натворил.
Ну и ситуация. Если хоть один ребенок во всей истории Галактики должен понести наказание, то это, конечно, Анакин Соло. Как все они старались, чтобы эта подземная камера оставалась для всех посторонних секретом! А уж Анакин так ее рассекретил, как невозможно было бы сделать даже при желании.
Правда, вряд ли его можно винить в произошедшем. Разве мог мальчуган представить себе, к чему все это приведет? Он ни за что не стал бы делать ничего подобного, если бы знал последствия своего эксперимента. Ведь это же еще несмышленыш, который любит забавляться с машинами. Джесин вспомнил ряд эпизодов из своей жизни, когда родители обошлись с ним гораздо милосерднее, чем он опасался. Конечно, то, что он тогда натворил, не идет ни в какое сравнение с этим землетрясением, которое устроил Анакин. Но ведь смысл-то был тот же. Джесин всегда считал, что ему тогда просто повезло. Теперь он уже не так в этом уверен. Возможно, родители просто оказались людьми понятливыми.
— Анакин! Выходи! Никто на тебя не сердится! — кричал он брату. Конечно, он лукавил. Чубакка наверняка не в восторге от затеи малыша. Да и тетушка Марча не испытывает особенного удовольствия от того, что ее ховер превратился в туман, а на виске рана. Если же когда-нибудь удастся починить Кьюнайна, то вряд ли дройд будет доволен тем, что натворил Анакин. Но сказать, что все в бешенстве, нельзя. Может, на него и злятся. Но не так, чтобы очень.
— Ну, выходи же! — Джесин прекрасно понимал, что искать Анакина или гоняться за ним нет смысла. Он просто убежит и снова спрячется. Надо уговорить его выйти добровольно.
— Я хочу здесь остаться, — отозвался мальчуган.
Уже хорошо. Хоть откликнулся. Джесин знал брата: ему нужно, чтобы его отговорили от его намерений.
— Ну, иди же, Анакин! — продолжал настаивать Джесин. — Не можешь же ты скрываться всю жизнь.
— Почему не могу? Могу.
— Но ведь начинает смеркаться.
По каким-то причинам, известным только тем, кто строил это сооружение, того ровного яркого освещения этой камеры, когда она имела конический вид после того, как наверху открылось небо, больше не существовало. А дело шло к вечеру.
— А как быть с едой? — гнул свою линию Джесин. — Ты ведь проголодался?
— Чуточку.
— Да не чуточку, а очень проголодался, — сказал Джесин. — Вот что я тебе скажу. Иди сюда, возьми что-нибудь поесть, а потом можешь опять спрятаться от нас.
Разумеется, предложение было глупое, но оказалось, что не только смелость, но и глупость города берет. Анакину была предоставлена возможность спасти свою репутацию.
Наступила долгая пауза — тоже добрый признак. Анакин обдумывал предложение. Подождав минуту, Джесин принялся за свое:
— Анакин, возвращайся в лагерь, вернее, к кораблю и возьми поесть. — Мальчик поправил себя: чего приглашать кого-то в лагерь, если лагеря больше нет. Все, что находилось за пределами корабля, сгорело дотла.
— А я правда могу вернуться, а потом снова уйти, если захочу? — спросил Анакин.
— Будет так, как ты захочешь, — отозвался старший брат, отлично понимая, что ему ничего не стоит сдержать обещание. Ведь Анакин никого не спрашивал, когда убежал и спрятался в первый раз. Захочет убежать снова — убежит, никого не спросив. Разве если только установить круглосуточное дежурство или запереть где-нибудь в отсеке, заварив при этом люк. Да еще неизвестно, удастся ли его укараулить даже сторожу при запертой двери.
— Ну, хорошо. Подожди секунду. — В следующий момент у входа в коридор показался Анакин. Остановился, посмотрев на старшего брата.
— Все же в порядке, Анакин. Честное слово. — Конечно, порядка особого не наблюдалось, но малыш понял, что имеет в виду Джесин. Анакин пошагал к брату. Сначала неуверенно, потом бросился к нему бежать со всех ног. Подбежал к Джесину, обнял его, тот крепко обхватил его руками в ответ.
— Ты меня прости, Джесин. Я не хотел ничего такого. Честное слово.
— Знаю, знаю. Но то, чего ты хочешь, подчас расходится с тем, что у тебя получается. — Джесин поймал себя на том, что и слова, и интонации у него получаются отцовские. И он понял, что думает не столько о том, как поступили бы на его месте отец или мать, а о них самих. Возможно, с ними тоже какая-нибудь беда приключилась. Известно лишь одно, что они оставались в Корона-хаусе, когда Чубакка посадил их на «Сокол» вместе с Кьюнайном и Эбрихимом. Неужели они все еще там? А что, если папин кузен Тракен запрятал его в какое-нибудь другое место? Может, им все же удалось сбежать? Джесина охватило острое чувство вины. Почему он раньше не думал о родителях? Не тревожился о них?
