Имперец. Том 3 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич (книги серия книги читать бесплатно полностью txt, fb2) 📗
Лобачевский-старший недовольно скривился. Ох уж эта юная самодеятельность, все-то хочет сделать по белому да по-честному. И откуда только такая наивность берется, не мальчик ведь уже.
— Андрей, у них наверняка возникли, как это говорится, «непредвиденные обстоятельства» с финансами, — покровительственным тоном произнес Лобачевский-старший. — Взяли в аренду шикарный офис, обставили его, денежки-то и кончились. Там же руководители-то и смех и грех: сирота да девка.
— Отец, — раздраженно прервал излияние снисходительной желчи Андрей, — у ребят действительно проблема с помещением. Но не потому, что деньги на нем кончились, а потому что ночью его взорвали.
Лобачевский-старший, помешивающий в это время сахар в чашке с кофе, удивленно дзынькнул ложкой.
— Взорвали? — не скрываясь, удивился глава рода. — Ты уверен?
— Утром мне об этом сказал Александр, — уверенно заявил Андрей.
— Пф! Мало ли что он там тебе сказал… Наверняка ищут, что можно оставить в залог для корпоративного кредита…
— Я склонен ему верить, отец, — спокойно произнес наследник рода. — Но ты, думаю, можешь обратиться к боярину Нарышкину. Если ночью был взрыв в помещении Мирного, тот об этом наверняка знает.
— Поучи еще меня, — буркнул Лобачевский-старший. — В общем так, команду я для них целую неделю держать не буду.
— Отец, я дал слово.
— А надо было думать, прежде чем что-то обещаешь!
Андрей знал, что больше жажды наживы у его отца только страх потерять аристократическое лицо. Все же по меркам империи титулом они обзавелись недавно и все еще доказывали окружающим свое право на принадлежность к высшему социальному слою.
— Отец, это будет выглядеть как слабая позиция внутри рода, — заметил наследник.
Лобачевский-старший недовольно цокнул, вынужденно соглашаясь с доводом.
— Ладно, до конца недели, — нехотя произнес он. — Но с оплатой за простой!
— Отец!
— Вот именно, я — отец, глава рода. Пустишь контору по миру без меня своей наивной простотой!
Андрей помолчал, борясь с желанием вызвериться на отца или по старой привычке согласиться с его решением. Выбрать юноше не удалось, так что он нашел третий вариант:
— Поговорим об этом позже, а сейчас мне пора, — произнес наследник и нажал отбой.
— Мамкин делец, — буркнул Лобачевский-старший, возвращаясь к чтению увлекательных новостей про новейшие интегрированные платы.
В это же время телефон на столе зажужжал. Раз, второй, третий. Илья Алексеевич совсем по-плебейски матюгнулся и взял трубку, чтобы посмотреть, что же заставляет ее так неистово вибрировать.
А пролистав сообщения, почувствовал, как глаза лезут на лоб.
Взрыв на Хамовнической набережной…
Авария с участием наследника Темниковых…
Нападение на особняк Распутиных…
И, самое восхищающее и пугающее одновременно — арест Григория Распутина.
Давненько никого из аристократов под конвоем мордой в пол не увозили бравые гвардейцы императора.
Лобачевский-старший дураком не был, а потому, проникнувшись изобилием событий за ночь, решил все-таки удостовериться и черканул текстовое сообщение боярин Нарышкину.
«Виктор, здравствуй. Не будешь ли ты так любезен подсказать, господин Мирный как-то связан с произошедшим ночью? Встал вопрос о сохранении команды под его проекты»
Ответ пришел далеко не сразу.
Илья Алексеевич успел допить чай, погрузиться в очередную научную статью и даже подумать о том, не пора ли отобедать, когда, наконец, телефон прожужжал входящим сообщением от Нарышкина.
«Я бы сохранил»
Илья Алексеевич долго-долго пялился в это короткое предложение, затем отложил мобильник и ткнул в кнопку стационарного телефона. Его помощник секретарем не был, но некоторые, особые поручения Лобачевский-старший мог доверить только ему.
— Костик, а будь любезен, — заговорил Илья Алексеевич, — подбери какой-нибудь подарок от меня боярину Нарышкину. Нужно сказать ему очень и очень большое «спасибо».
Разговоры
— Вы слышали, Григория Распутина арестовали?
— Да вы что⁈
— Я слышал. Говорят, его увели заломанного, как какого-то простолюдина!
— Это дурной знак. Если гвардия не церемонилась, то и император не будет…
— Ну почему же сразу дурной? Знак прекрасный. Лучший, можно сказать, из всех знаков связанный с этой семьей.
— Отчего же?
— Оттого, друг мой, что все имущество Распутиных после усечения голов отойдет короне. А там, если правильно поговорить с Всеволодом Алексеевичем, то можно будет что-то и себе приобрести по бросовой цене.
— А и действительно, прекрасный знак. Мне всегда нравился их текстильный заводик в Покровском.
— Да, знаете, недурственное производство. Но я больше склоняюсь к посевным площадям, они так удачно граничат с моими.
— Господа, вы делите шкуру неубитого медведя. Смею напомнить, что у Григория есть сын. Даже если отца казнят, наследник рода уже совершеннолетний.
Один из собеседников недовольно цокнул:
— Да тот наследник недалеко от своего папаши ушел. Наверняка во всех делах замазан, а может, и свои делишки уже начал проворачивать. Если Григорий не сторгуется за жизнь сына, то и наследника ждет участь незавидная.
— Говорят, у Распутиных был компромат на половину влиятельнейших людей Российской империи. Если Григорий отдаст его императору, то, возможно, и сторгуется.
— Ну, вы как хотите, а я комплимент Всеволоду Алексеевичу от своего имени все-таки отправлю. Мне не сложно, а в дальнейшем может и пригодиться.
— И то верно.
— Дело говорите, да.
Императорский Московский Университет, Александр Мирный
— Алекс, у меня для тебя есть небольшой презент.
Иван заявился спустя три дня после моего визита к Распутину.
Я в этот момент сидел в общаге в своей комнате и превозмогал очередную сонную литературу по юриспруденции. И время от времени задавался вопросом, как я вообще опять оказался за партой. Иван же, отсутствовавший большую часть времени эти дни, явился с рожей такой довольной, что хотелось скормить ему лимон.
— А? — переспросил я, поднимая голову от параграфа про нечто, не отложившееся в моей голове.
— Собирайся, заводи свою ласточку, поехали, съездим в одно местечко, — скомандовал цесаревич.
— Если твой презент ходит на высоких шпильках и имеет почасовую оплату, то я сегодня не готов, — честно признался я, широко зевнув.
Иван в ответ закатил глаза:
— Ты иногда говоришь, как старый дед. Погнали, там нет девиц, зато есть то, что тебе точно надо, — продолжил он увещевания.
Пришлось вздохнуть и подняться на ноги. Все равно я был не способен сегодня грызть гранит науки.
— Пиджак нужен? — уточнил я.
При этом рассматривая гардероб, заметно пополнившийся не без участия Василисы.
— Форма одежды — неформальная! — все с тем же довольным настроем заявил Иван.
— Ла-а-адно… — протянул я, натягивая рубашку, джинсы и свитер.
Распихав ключи и документы по карманам куртки, я вышел вслед за цесаревичем из общаги. Тот едва ли не пританцовывал на ходу.
— Далеко ехать-то? — уточнил я.
— Да не, — отмахнулся наследник престола, — немного на юг по Большой Донской и налево на Черемушки.
Мы сели в мой уже порядком заскучавший за эти дни «Руссо-Балт», и машина рванула с места.
— Отлично водишь, где ты так успел научиться? — спросил Иван, подбирая музыку в моей магнитоле.
— Врожденная способность, — усмехнулся я в ответ, плавно ведя машину сквозь плотный вечерний поток. — Как там Григорий Васильевич?
— О… — протянул Иван, развалившись в пассажирском кресле. — Поет фальцетом, оправдывается изо всех сил. Но без шансов. За такие выходки даже в просвещенных Европах монархи сносят башку без сантиментов. А Он, — Иван указал пальцем в потолок, имея в виду отца-императора, — вообще кротостью характера не отличается. Семейная особенность, знаешь ли, монарший гнев.
