"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Ижевчанин Юрий (книги .TXT, .FB2) 📗
Пир знати состоялся во "дворце" (пока что большом доме) графа Таррисаня. Самым большим зданием в строящемся городе был белокаменный храм, но в освящённом месте устраивать такое было нельзя, а у гетер неприлично. Царь Атар оглядывал пиршественный стол. Вперемежку с родовитыми особами из союзных государств сидела его знать. Конечно, род самого Атара был высочайшим: прямой потомок Императоров и королей. Но из остальных знатью, причём низшей, в Империи считался только барон Тринь Таррисань, да и он потерял свои владения, попав под Имперский Суд. Все другие были вновь выдвинувшимися. Принцы Лиговайи, братья царицы, в Старквайе считались дворянами достатка ниже среднего. Граф Лазанский Урс Ликарин, Гроза Гор, вообще по происхождению крестьянин-гражданин. Бароны вышли из мелкого дворянства или из простых граждан-воинов. Правда, бывших крестьян среди них больше не оказалось. А вот среди новых дворян крестьян было большинство. Горожане показали себя не столь доблестными бойцами. Цеховых мастеров и подмастерий по приказу царя берегли, ставили в задние шеренги строя. Купцы по природе своей трусоваты. А вот крестьяне стояли впереди, и случаев отличиться у них было намного больше.
Первоначально, как и полагалось по старкским обычаям, мужчины и женщины пировали в соседних залах. Пока вино не особенно ударило в голову, мужчины могли обсуждать серьёзные государственные дела, а женщины — свои не менее важные женские проблемы. Затем начинались пение и танцы, и в значительной степени обе залы смешивались. Гетеры и художницы даже имели право возлечь за пиршественный стол рядом со своими избранниками, со стороны дам такое поведение считалось слишком откровенным и в большинстве случаев постыдным.
В числе дам были также две дочери князя Лангиштского, четыре дочери агашского царя и ещё четыре девушки из его рода. Их история в принципе типична для агашских порядков. Ашинатогл не был здесь чем-то особенно выделяющимся среди других царей. Скорее он оказался даже более гуманным, поскольку был уверен в своей силе, воле, харизме и уме.
Когда Ашинатогл бежал из заточения и поднял восстание, чтобы вернуть себе трон, который, как считали почти вся армия и население, принадлежал ему по праву, его поддержал младший брат Турнготлин. Брат особенной волей и умом не отличался — он просто любил Ашинатогла и ненавидел ничтожного Турнгоклитла, которого знать посадила на трон. Кроме того, сразу же присоединился к восставшему его дядюшка Тукультининур, по возрасту не намного его превосходивший. Повстанцы легко заняли столицу, пытавшийся бежать братец-царь был схвачен. Ашинатогл лично убил всех его детей (включая девочек, чтобы не было семени от подлеца и труса), а затем снёс голову неудавшемуся царю. Такой исход считался в Агаше почётным. Все считали, что новый царь поступил правильно. Царствующий братец уже убил большинство братьев, а оставшихся царь и два его союзника также обезглавили лично.
Как и полагалось, Ашинатогл затем дал союзным принцам командование южной и северной провинциями: наиболее угрожаемыми направлениями. Тукультининур, отправленный на север, показал себя бездарным полководцем при набеге Единобожников. Ашинатогл отругал дядюшку, хлестнул раза три плетью и сместил его, но казнил всех ничтожных взрослых двоюродных братьев, разбежавшихся в первой же битве. Самого дядюшку он заточил в горной крепости, в прекрасном месте, с отличным садом внутри крепостных стен, оставив ему лишь семь красивейших жён.
С младшим братом Ашинатогл поступил более жёстко. Как только дошли смутные слухи, что тот готовит заговор, он велел ослепить Турнготлина (тем самым лишив его возможности занимать престол), но также оставил в живых и поселил вместе с семью жёнами в тщательно охраняемом дворце в горах вблизи от Калгашта. Детей своего брата Ашинатогл, пока у самого не родилось четыре сына, забирал себе, как только их отрывали от груди, но затем всех сыновей брата казнил, чтобы не было проблем с престолонаследием. Так же он поступил и с детьми дядюшки. Девочки же воспитывались в царском гареме, а затем царь, если сам не соблазнялся племянницей либо двоюродной сестрой, выдавал их замуж. Вновь родившихся сыновей охранники везли к царю и по дороге "нечаянно" роняли в пропасть, после чего хоронили со всем почётом. Это избавляло царя от неприятной обязанности самому отрубать головы младенцам.
Две племянницы и две кузины царя прибыли с ним, поскольку выдать свою дочь за Атара Ашинатогл не мог: жениться на племянницах у старков было нельзя. Но накрепко привязать два царства друг к другу династическими браками он был твёрдо намерен.
Желая показать уважение старкским обычаям, князья Аникара и Логима также привезли с собой по жене (независимо друг от друга выбрав ту, с которой развестись было не жалко) и по дочери. Захватил две жены и пару дочерей с собой также союзник Атара, верховный хан пуников Чюрююль, прибывший на празднество с целью войти полноправным членом в союз. Так что женское общество тоже оказалось смешанным. Позади пиршественных столов стояли переводчицы: священницы и трое Древних, которые справлялись с этим делом гораздо лучше.
Женщины агашцев были одеты по немного смешанной моде: головы не были повязаны платками, лица открыты, платья без рукавов и с умеренно широким вырезом для шеи. В женском обществе они такого наряда не стеснялись, но кто со стыдом, а кто в нетерпеливом ожидании, думали о том моменте, когда начнутся взаимные визиты и танцы и они предстанут в открытой красоте перед чужими мужчинами. Горянки сняли лишь платки. Их длинные платья были с рукавами и полностью закрытыми, но изящного покроя, подчёркивавшими стройность стана, пышность бёдер и грудей. Степнячки были в шароварах, блузках и коротких халатах без рукавов. Обнажать руки и плечи им было привычно, так что они чуть-чуть стеснялись лишь непокрытой головы и полностью открытого лица.
Во время разговоров старкские женщины и девушки больше всего интересовались: бывает ли у их новых знакомых любовь? Агашки и горянки стеснялись даже говорить на эту тему. Агашки из состоятельных семей всю жизнь проводили в гаремах, из мужчин видели лишь отцов, братьев, мужей и сыновей. В знатных семьях даже братьям не разрешали видеться с сёстрами и разговаривали они лишь через занавес из материи. Горянки же просто были шокированы откровенностью вопросов северянок. А вот степнячки неожиданно оказались словоохотливыми. Ведь в быту кочевников женщину не запрёшь в гарем, как делали все состоятельные семьи в Агаше. В горах и в Агаше считалось, что женщина обязана хранить девственность до свадьбы и абсолютную верность своему мужу. На практике, конечно, всё было не совсем так, но все делали вид, что другого просто не бывает, а когда всё-таки случается, виновниц побивают камнями либо сдирают с них кожу заживо. Такие случаи, естественно, тоже время от времени происходили…
У кочевников женщину не изолируешь от жизни. И мужчины вынуждены часто отлучаться из стойбища: то пасти скот, то в набег, то пытаться отбить скот и добычу после удачного набега на их стойбище. И обеспечить охрану стойбища даже самый грозный воин не может: хитрые соседи могут подстеречь тот момент, когда он со своими нукерами отлучился. Так что захват жён и невест друг у друга был обычным явлением.
Степнячки рассказали: в степи спокойно принимают, что невеста ещё до свадьбы предаётся любви со своим женихом, и даже калым за это не снижают. А вот если жених, побывав в лоне невесты, попытается увильнуть от свадьбы, тут уж весь род невесты, а то и всё её племя восстанут на такого. Более того, не очень осуждается, даже если девушка отдаст девственность доблестному батыру, а не жениху. Правда, семья её в этом случае ругает и наказывает, но в основном потому, что размер калыма резко снижается.
