Гладиаторы ночи - Голицын Максим (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Не обращая внимания на дождь падающих на арену золотых монет, она, слегка наклонившись, очищала песком свое оружие от крови и слизи.
— Послушай, приятель, — спросил Тэш, оборачиваясь к темноволосому гладиатору, — откуда здесь женщина?
— Это Кироэ, — отвечал тот, устало вытирая-лоб, — дочь сенатора.
— Кого? — не понял Тэш.
— Ну, одной очень важной особы. Говорят, он участвовал в заговоре против Высшего Совета. Сенатора казнили, а его сына и дочь, лишив всех прав, превратили в рабов, которыми заинтересовался Ланистра — содержатель гладиаторской школы. Брат ее два месяца назад погиб на арене.
— А сам-то ты как сюда попал? — поинтересовался Тэш.
Тот пожал плечами.
— Я горец. Если нас ловят, мы обязательно попадаем на арену. Только зря ты все это спрашиваешь.
— Почему? — удивился Тэш.
— У нас так не принято. Как ты потом сможешь драться насмерть с человеком, которого знаешь?
Тэш поражение уставился на собеседника.
На миг ему показалось, что он ослышался. Как можно сражаться с людьми, которые дрались с тобой бок о бок, и еще минуту назад твоя жизнь зависела от их ловкости и храбрости, а порой и от их самоотверженности? Тэш поневоле начал воспринимать их как друзей. Здесь, в незнакомой стране, среди мрачных тюремщиков, Тэш вдруг остро почувствовал, как необходимы ему надежные товарищи. А иначе — к чему сражаться и стараться ускользнуть от смертельной опасности? Неужто только на потеху равнодушной толпе, которая так же восторженно примет его победу, как приняла бы его смерть?
Но скучающая праздная публика — это одно, а люди, которые сражались с тобой плечом к плечу, — совсем другое. Черт возьми, ему ведь даже в голову не могло прийти, что теперь их могут натравить друг на друга, и опять толпа на трибунах будет вопить и топать ногами…
Тэш все еще смотрел в одну точку, занятый невеселыми мыслями, когда раздался громкий скрежет, и решетки, запирающие восемь ворот, поднялись. Отряд вооруженных стражников высыпал на арену и, окружив гладиаторов, начал загонять их по своим камерам.
Тэш тоже оказался в кольце вооруженных людей, которые грубо выталкивали его с арены. Он даже не успел перемолвиться словом с великолепной бесстрашной амазонкой и теперь гадал: обратила ли она на него хоть какое-то внимание? Ему казалось, что сам он проявил недостаточно храбрости и ловкости.
Один из стражников больно кольнул его в спину мечом, выведя тем самым из задумчивости.
Тэш не сопротивлялся. Он чувствовал себя так, словно из него вытянули все жилы. Миг возбуждения и предельной собранности схлынул, и наступила апатия.
Он не представлял, сколько времени длилось это сражение. Солнце, словно издеваясь над ним, находилось все в той же точке.
Оставив за спиной раскаленный песок арены, Тэш окунулся в прохладную мглу коридора, и решетка за ним с грохотом захлопнулась. Пошатываясь, он брел по холодным каменным плитам, слыша неторопливые, уверенные шаги сопровождающих его стражников. Он так устал, что даже не испытывал к ним злобы.
Дойдя до своей камеры, он устало повалился на солому. Перед глазами мелькали события сегодняшнего дня: странный гладиатор, таращивший свои белесые глаза; Кироэ, уперевшая стройную ногу в бок чудовища; копье, дрожащее в блестящей черной плоти; кровь на песке…
Когда он заснул, ему снилась все та же арена. Больше у него ничего не осталось.
Сенатор Реши — секретарю парламента Кринасу. Конфиденциально
Приветствую тебя, уважаемый Кринас, и долгих тебе циклов жизни. Некто, именующий себя Ранкастом — надеюсь, ты знаешь, о ком идет речь, — сообщил, что материал для следующих отборочных туров будет поставлен на восьмом цикле малой Луны. Как тебе известно, технические возможности наших кураторов нам, увы, недоступны, и остается только полагаться на то, что мы справимся с их материалом своими скромными силами. Помнишь тот случай, когда привезенный ими из некоего другого мира чудовищный зверь камня на камне не оставил от второй башни и его удалось усмирить лишь огнем? Принимая во внимание всю политическую необходимость дружеских взаимоотношений с нашими уважаемыми кураторами, я все же позволил себе высказать Ранкасту некоторые сомнения относительно принятых в последнее время указов, предписывающих посылать на гладиаторскую арену не только уголовных, но и политических преступников. Идти против воли государства — непростительный грех, но для членов семьи такого почтенного и высокорожденного человека, как, скажем, сенатор Кироэ, умирать на арене, словно какое-то отребье, унизительно. Не лучше ли все-таки ограничиться публичной казнью, в соответствии с нашими старинными законами, и не подвергать принародному унижению членов уважаемых семейств?
В ответ на мои скромные замечания Ранкаст лишь рассмеялся и высокомерно ответил, что политическая ситуация меняется, поскольку в этом мире нет ничего вечного. Древние законы хороши, когда от них есть какой-то толк.
— Уважаемый Кринас! Быть может, в глубине души я с ним и согласен, поскольку некоторые нормы и принципы, морально устарев, становятся мертвым грузом, отягощающим в прошлом гибкую и жизнеспособную политическую систему, однако любые попытки насильственного изменения традиций еще никогда ни к чему хорошему не приводили, а наоборот, вызывали возмущение в обществе. Именно эти традиции наряду, конечно, с армией и тайной полицией — единственное, что держит народ хоть в каких-то рамках. Ты, конечно, знаешь, что горцы, как всегда, неспокойны.
Они объединили свои разрозненные силы, поскольку среди них нашелся некий человек, принявший на себя функции единого вождя. Только появления яркого лидера у горцев нам сейчас и не хватало! Но, впрочем, я отклонился от темы… Так вот, говорю я ему: «Коль скоро, почтенный Ран-каст, в этом мире нет ничего вечного, не следует ли наконец отменить цензуру на технические новшества?» Наши кураторы владеют средствами, которые мы и представить себе не можем. Но ведь у нас есть ученые, которые попытались бы разобраться в них. В конце концов мы могли бы пользоваться более простыми изобретениями. Зачем было уничтожать чертежи и модель управляемого летательного аппарата? Только потому что мы, по мнению кураторов, можем обойтись тупоголовыми драконами, которых и прокормить-то проблема. Почему наши наставники отправили на арену изобретателя взрывчатого порошка? Иногда, уважаемый Кринас, мне в голову закрадывается подозрение: чем бы ни объяснялись эти меры — исторической необходимостью, всеобщим благом или национальной безопасностью, — за ними скрывается иная, более прозаическая причина. А вдруг, не приди к нам кураторы тогда, в незапамятные времена, мы и сами бы уже владели сложнейшими аппаратами и могли бы летать если и не к отдаленным звездам, то по крайней мере к нашим двум лунам. Мне однажды довелось поглядеть на них в некое устройство, и уверяю тебя, что эти небесные тела очень похожи на нашу планету. Джунгли отвоевывают у нас все больше жизненного пространства, границы цивилизованного мира неуклонно сжимаются, а вдруг бы нам удалось основать свои колонии на той из лун, на которой я заметил голубоватую дымку, указывающую на наличие пригодного для дыхания воздуха? Кураторы завозят сюда множество устрашающих созданий для арены — частично отлавливают их в здешних джунглях, частично доставляют из отдаленных миров, несмотря на то, что эти жизненные формы могут представлять серьезную опасность для граждан империи. Помнишь ту страшную эпидемию, которая разразилась после того, как корабль кураторов, груженный материалом для арены, разбился в горах, не успев пройти своего обычного карантина? Большинство древних и уважаемых родов было поставлено тогда на грань вымирания, я не говорю уже о простом народе.
Иногда я задумываюсь: так ли не прав был мятежный сенатор Кироэ?
Цикл Синей Ящерицы, восьмой круг малой Луны
Он уже догадывался, что на следующий день ему скорее всего дадут отдохнуть. Так оно и вышло. Но отдых неожиданно превратился в пытку. Пребывание в четырех стенах сводило его с ума. «Гладиаторы не живут долго, — подумал он, — пожалуй, можно считать это утешением».
