Вернувшийся к рассвету (СИ) - Ясный Дмитрий (бесплатные версии книг .txt) 📗
Эта справится. Олег поискал взглядом мальчика с фотографии, по себя отмечая, что что-то ему мешает, царапает непривычностью. Какой-то неестественный в этом океане гама островок тишины.
'Чёрт! Именно в этом же отряде тот самый переросток Калявин из второгодников! Да ещё и поздний, пошедший в первый класс в восемь лет'.
Олег устремился к двери в третью палату.
В палате стояла тишина. Не мёртвая, не напряженная, другая. По-деловому сосредоточенная и сконцентрированная. В палате ели. Наплевав на все правила поведения в лагере, группка 'деловых' - Олег приклеил ярлык не задумываясь - уронив на бок тумбочку и рассевшись рядком на кроватях, поглощала абрикосовый компот, закусывая его рассыпающимися в пальцах пряниками. Рожицы малолетних гурманов были липкие и довольные. Остальные пионеры в палате, в процессе поглощения вкусностей участвовали лишь взглядами и сглатываемой слюной. Совершенно не удивившись, Олег обнаружил в этой тёплой компании и второгодника Калявина и интересующего его Олина.
-Так и что же здесь происходит? Нарушаем правила внутреннего распорядка лагеря, молодые люди?
Звякнула уроненная на пол банка с остатками компота, испуганно заворочался на кровати, прогибая панцирную сетку и валя на себя соседей, второгодник Калявин.
Олег грозно смотрел на провинившихся, воплощая в себе в глазах пионеров ужас неотвратимости наказания и возмездия за страшное преступление - поедание пряников и распитие компота прямо в палате!
Кто-то из застигнутых Олегом детей испуганно ойкнул, кто-то шумно сглотнул. Только Олин, вдруг глупо хихикнул и ответил, давя в себе рвущийся наружу смех:
-А мы тут, знаете, всё плюшками балуемся...
Но тут же посерьёзнел, как-то незаметно быстро, ловко огибая колени сидящих, оказался возле старшего вожатого и произнёс, твёрдо смотря Олегу в глаза:
-Товарищ старший пионервожатый...
Не закончив фразу, Олин требовательно посмотрел на вожатого и Олег невольно представился:
-Олег Юрьевич.
Олин задумчиво кивнул, словно принимал услышанное к сведению и продолжил:
-Олег Юрьевич! Банка с компотом открылась случайно, а пакет с пряниками порвался об застёжку сумки. Пропало бы всё, а жалко. Ведь холодильников в корпусе нет и продукты хранить детям негде!
Сказано это было таким обвиняющим тоном, что Олег несколько растерялся и даже почувствовал свою прямую вину за отсутствие холодильника в отряде. Цугцванг. Надо что-то говорить, да только что? Но тут в палату внеслась запыхавшаяся Васнецова, а Олег краем глаза заметил разорванную простыню на соседней койке.
-Васнецова!
-Да, Олег Юрьевич! - напугано пискнула девушка, одновременно бледня и краснея от строгого тона старшего вожатого.
-Как же вы так следите за лагерным имуществом? Разберитесь, что произошло с простынею. А вы.... - Олег обернулся к замершим пионерам.
-А мы уже всё убираем и моем пол! Ведь, правда, ребята?
Гул согласных голосов и стремительные фигуры, испаряющиеся с недоеденными пряниками в руках в дверном проёме, были ему ответом.
'М-да... Интересный пацан этот Олин. Соображает быстро и как надо. Ловко он меня с темы сбил!'. Олег закинул руки за голову. То, что в палате его сделали на раз, и инициатива в разговоре принадлежала мальчишке, от себя он скрывать не собирался. Молодец, что ещё сказать, смог.
Олег качнулся на стуле и уставился в светлеющую темноту за окном: 'А глаза у него обычные и никакой тени в них нет. Намудрил тут что-то товарищ капитан! И вообще, спать пора ложиться, утро уже. Завтра посмотрим, что смена грядущая нам готовит!'.
Олег захлопнул журнал и с наслаждением потянувшись, вышел из комнаты совета дружины.
На улице было светлело, и несмелый рассвет красил в свои цвета край неба.
Глава шестая.
Я сидел на краю спортивной трибуны и болтал ногами, обозревая свои владения. Грозные, неприступные замки, поля, леса, реки.... Нет, рек у меня нет, но если Первый городской пруд сойдёт за море, то я обозревал и море. Мои верные легионы спали, набираясь сил, а их верные и преданные мне генералы и маршалы, расчертив землю, играли в 'ножики'. В доски трибуны, представляя себя храбрыми индейцами, им кидаться уже надоело, да и кончик у ножа 'рыбки' обломили. Пока выигрывал Юрка Синицин из третьего отряда. Похожий на татарчонка, задиристый и подвижный как ртуть, с отличным глазомером, он с каждым броском ножа расширял свои владения, заставляя противников балансировать на одной ноге при их броске. Мой соотрядник, прозванный мною Конанном-варваром, второгодник Колявин Витька подпирал плечом трибуну, щурился на солнце и старательно наглаживал живот. У него сегодня выдался удачный день - он съел двойную порцию котлет и выпил три стакана компота. Поэтому на мир он взирал с позиции сытого и довольного кота и лениво наблюдал за ещё неназванными мною участниками игры - Семёном Тиминым из третьего отряда и братьями, Коляном с Лёхой Лавочкиными, из второго. Если коротко, то возле трибуны присутствовал весь спортивный комитет пионерской дружины лагеря 'Ленинец' во главе со мной.
-Дим, мальки чё-то долго не возвращаются - может мне пойти поискать?
Это Илья из второго отряда. Он не состоит в комитете, но всегда с нами. На меня он смотрит хмуро и исподлобья, словно я ему сто рублей уже сто лет должен, но на это не стоит обращать внимания - характер у него такой, угрюмый и необщительный. На самом деле он обещает вырасти в неплохого человека, такого же как и его отец, который вечно пропадает по командировкам за границами. В рассудительного, честного и как стена надёжного. А беспокойство за малышей из пятого отряда, объясняется просто - у него трое младших братьев и привычка заботиться о них, стала его вторым я.
-Не надо, Илья. Вон они уже бегут.
Запыхавшиеся, с расцарапанными и измазанными травяным соком коленками, с паутиной на ушах, малыши лопоухими щенками пронеслись наискосок через футбольное поле и замерли передо мной, задрав головы, шумно дыша и поедая меня глазами. Взметнулись к головам маленькие ладошки в пионерском салюте, я соскочил с бортика и ответно отсалютовал, бросая резко вниз и в сторону, поднятую ко лбу ладонь. Один из малышей завистливо вздохнул и попытался повторить моё движение. Не получилось. Почти все в лагере старались скопировать мой жест, но не выходило - не было за их плечами тысяч просмотренных фильмов, где подобные красивые движения ставились актёрам лучшими хореографами.
-Докладывайте, товарищи юные бойцы!
-Товарищ старший командир игры!
Воздуха хватило только на первую фразу, затем малыши дружно сделали перерыв на вдох и закончили воплем, вспугнувшим греющихся на солнце ворон:
-Мы нашли!
И на тон ниже:
-Место, товарищ командир! Оно у ....
-Молчать!
Мой голос стальным лопнувшим тросом хлестнул по дернувшимся от испуга малышам, суровый взгляд придавил к земле, заставляя вжимать их головы в плечи. Я медленно и строго спустился с трибуны и в гулкой тишине подошел к замершим мальчикам.
-А если завтра война, а если завтра в поход? А вам вдруг доверят военную тайну и вы, что, тоже её первому встречному расскажете?
-Но вы свой, вы же наш, товарищ старший....
-Да! - я обрываю начавшего лепетать правого юного бойца - Я свой, я наш. Но!
Я поднимаю свой указательный палец вверх, к чистому синему небу, и золотой луч солнца рождает на его кончике маленькую искорку:
-Но вы обязаны хранить тайну, где находится захваченный врагом наш раненный лётчик ото всех и даже от меня! И если вы с этим справитесь, то вот тогда вы и станете настоящими юными бойцами!
А теперь сбавляем градус пафоса в своей речи и успокаиваем готовых зареветь малышей. Я приседаю на корточки и, проникновенно глядя в их расстроенные глаза, кладу ладони на тонкие плечи мальчишек и тихо говорю:
