Вечный союз - Форстен Уильям P. (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Эндрю выждал, пока собрание успокоится. Время близилось к полудню, когда сенат завершал свою работу, и Михаил намеренно приурочил свой уход к этому моменту. Однажды он просчитался, покинув заседание перед ответственным голосованием по поводу прав на владение железной дорогой, но больше подобных ошибок не повторял.
— Джентльмены, объявляется перерыв до завтрашнего утра.
Эндрю со вздохом откинулся на спинку кресла, постукивая обломанной ручкой молотка по краю стола. — Эх, жаль, я не пристрелил этого ублюдка, когда была возможность. — Ганс, облокотившись о стол, смачно сплюнул жевательный табак в маленькую плевательницу, которую таскал с собой в парламент.
— Я только что говорил себе то же самое. Что ты хочешь — демократия в действии. Думаю, Эйбу не раз приходила в голову подобная мысль.
— Что у нас еще на сегодня? — спросил Эндрю Джона Буллфинча, бывшего лейтенанта с «Оганкита», не пожелавшего дезертировать вместе с остальной командой. Теперь он служил личным адъютантом и секретарем Эндрю и прекрасно справлялся с этими обязанностями.
— Сейчас посмотрим, — отозвался молодой человек высоким голосом. Когда он говорил, его кадык прыгал вверх и вниз. — В два часа у вас встреча с президентом Калином. В три — инспекционная поездка на новый завод по производству мушкетов. Затем…
— Затем он должен уделить время своей жене.
Эндрю с улыбкой поднял голову. Подойдя к Буллфинчу, Кэтлин оперлась на его плечо и, отобрав у него ручку, перечеркнула составленное расписание.
— Все мероприятия отменены лично мною с одобрения президента. Калин велел тебе взять выходной до конца дня.
Она стрельнула в Эндрю озорным взглядом своих зеленых глаз и, подойдя к мужу, обняла его.
— Если бы я была президентом, то велела бы арестовать этого Михаила и повесить его на городских воротах, — заявила она и оглянулась на Ганса, надеясь найти у него поддержку.
— У нас ведь республика, Кэтлин.
— А целый год до этого ты правил страной единолично в качестве военного диктатора.
— Да, но больше не правлю, — вздохнул он.
— Если бы ты с самого начала дал женщинам право голоса, Михаил никогда не прошел бы в сенат.
— Мне, пожалуй, пора идти. — Ганс поднялся на ноги.
— Ганс Шудер, я не понимаю, почему вы отмалчиваетесь. Если бы вы поддержали меня, мы могли бы уговорить моего мужа включить этот пункт в конституцию.
— Я всего лишь солдат, мадам. В политику я не вмешиваюсь, — неловко оправдывался Ганс.
— Увы, какого еще ответа можно было от вас ожидать? — усмехнулась Кэтлин. — Как бы то ни было, дорогой, — обратилась она опять к мужу, — ты еще неделю назад обещал мне поездку за город. Экипаж ждет на улице, и отказы не принимаются.
Поднявшись, Эндрю испытующе осмотрел фигуру жены.
— У меня впереди еще два месяца, и Эмил сказал, что свежий воздух пойдет мне на пользу.
— Ну раз я получил приказ о выступлении, придется подчиниться, — развел руками Эндрю.
Протянув руку Кэтлин, он покинул вместе с ней зал заседаний. Проходя мимо кабинета Калина, он было замедлил шаги, но жена утянула его дальше по коридору, через открытую наружную дверь и вниз по широким ступеням на центральную площадь.
В Суздале кипела жизнь. Еще утром летний ливень умыл город, и поднявшийся затем свежий северо-западный ветер принес с собой явственно ощутимый запах лесов. Эндрю с удовлетворенной улыбкой огляделся. Трудно было представить себе, что именно с этой площади 35-й Мэнский полк вместе с 44-й Нью-Йоркской батареей шли тогда в последний бой с Тугарами. На месте старого разрушенного дворца поднялось новое правительственное здание, построенное из добела отмытых дождями бревен и украшенное по традиции завитушками и прочими резными узорами, столь дорогими русскому сердцу. Внутренние помещения здания были отведены сенату, Верховному суду и президентской администрации. Спустившись по ступеням, Эндрю ответил на приветствие гвардейцев 1-го Суздальского полка, стоявших в почетном карауле у подножия лестницы.
Площадь была загромождена купеческими палатками, в которых торговали как традиционными русскими товарами, так и новыми, появившимися после войны.
Звон большого соборного колокола разнесся по площади. Толпа, теснившаяся на ярмарке, затихла и устре-мила выжидательный взгляд на циферблат новых часов, установленных на соборе.
Когда минутная стрелка достигла цифры двенадцать, послышался громкий перезвон колоколов, дверцы на часах распахнулись, и в них появился деревянный медведь с флагом Республики Русь в лапах. Зрители разразились аплодисментами. За большим медведем вышла процессия медвежат, каждый из которых нес флаг какого-нибудь города республики: Новрода, Вазимы, Кева, Нижила, Мосвы и других. Появление каждого флага бурно приветствовалось находившимися на площади гостями столицы, но, когда последний медвежонок представил на всеобщее обозрение красно-золотой флаг Суздаля, площадь потонула в овации.
Затем медведи с флагами исчезли, и их место заняла одинокая фигура, встреченная презрительным свистом, — вырезанное из дерева изображение тугарина. Тут же из дверцы чуть пониже часов выскочил русский солдат с поднятым мушкетом; рядом с ним человечек в синей форме катил пушку. Из пушки и из мушкета вырвались облачка дыма, и тугарин упал на спину и исчез под ликующие крики толпы. Сделав свое дело, оба солдата спрятались в укрытие. И наконец, появился еще один персонаж в длинном одеянии, с нимбом над головой. Вся толпа истово перекрестилась, когда Перм обратился к ней лицом, а затем, повернувшись, удалился вслед за медведями.
Устроив еще одну непродолжительную овацию, толпа стала расходиться.
— По-моему, они никогда не устанут восхищаться этим творением Винсента! — сказала Кэтлин. — Весь город гордится им. Надя, жена Василия, говорит, что городской совет Новрода тоже решил устроить у себя нечто подобное, но еще более впечатляющее. Так что между городами завязывается настоящее соревнование за то, у кого часы лучше.
— И к тому же это приучает людей заводить часы и следить за временем, — прибавил Эндрю, кивнув на целый ряд прилавков, торгующих часами. Вокруг них толпился народ.
Измерение времени на этой планете оказалось непростым делом. Все началось с того, что один из помощников Винсента взялся починить принадлежавшие Эндрю заржавевшие карманные часы, которые, как и все остальные, вышли из строя при прохождении через световой туннель. В конце концов молодой человек справился с этой задачей и стал в результате настоящим часовым мастером. Однако день в Валдении был на один час короче, чем на Земле, а год почти на сорок дней длиннее. В обществе разгорелись бурные дебаты по поводу того, сколько часов должно быть в сутках — двадцать три или двадцать четыре. Винсент, который первым занялся часами и ввел их в обиход, утверждал, что при двадцатичетырехчасовых сутках будет легче следить за временем и рассчитывать работу шестерен, и в конце концов победил в этом споре. Хотя Эндрю сознавал некоторую нелогичность этой системы, она импонировала ему тем, что как бы возвращала тот час в сутках, который был украден у них при перемещении с Земли.
Достав свои часы, полученные им еще в 1863 году в подарок от товарищей по роте, в которой он начинал службу в полку, Эндрю проделал ежедневный ритуал их заведения, установив стрелки на час вперед, после чего опять спрятал в карман жилета.
Когда они спустились по ступеням — единственной уцелевшей части старого здания, — им пришлось отвечать на посыпавшиеся со всех сторон приветствия. Многие до сих пор глядели на Эндрю с восхищением, доходившим чуть ли не до обожествления. Часто они дарили цветы — русская традиция, к которой он никак не мог привыкнуть, но Кэтлин просияла, когда группа детей устремилась к ним, весело щебеча, и преподнесла ей букет. Наклонившись, она поцеловала самую маленькую девочку, и та, покраснев от удовольствия, поспешила ретироваться.
Прежде чем помочь Кэтлин забраться в экипаж, Эндрю придирчиво осмотрел его. Коляска была почти такой же, к каким они привыкли у себя дома, с рессорами и легкими металлическими колесами, но значительно тяжелее, скорее русской конструкции, чем американской. В нее была впряжена очень крупная лошадь, некогда возившая на себе тугарина в его странствиях по степи.
