ИЧЖ— 9 (СИ) - Рус Дмитрий (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
— Парни, — чувствую себя искусителем, как бы странно это не звучало по отношению к демонам, — вы ведь понимаете, что скоро у меня появится еще не одна обгоревшая Щепа Древа. ЧУЖОГО ДРЕВА. Как вы думаете, кому я ее передам?
Последяя соломинка ломаете хребет верблюду сомнений. Стражи скромно и незаметно указывают на себя пальцем, алчно рыкают друг на друга, затем отводят глаза от распластанного тела торговца и, обгоняя друг друга, спешат за угол. Лишь один бросает через плечо:
— Мы это… покурим пока фемиамчик без фильтра. А ты поторопись. И не забудь — я двухсотая Эмблема, а вон тот, с ощипанным хвостом, триста сороковой.
— Я не ощипанный, святую клизму тебе в пасть!
— Признай уже, Хаос коснулся твоего генома! Пора на переработку! И только затянувшийся отпуск ЕГО тебя спасает…
Преругивающиеся стражи отходили все дальше, а ошарашенный торговец провожал их недоуменным и жалобным взглядом. Зажурчавшая струя показывает накрывший матрешкина ужас. Красноватая лужа мочи расплывается под торговцем. Похоже, что я отбил ему не только печень, но и почки.
Ухватив хама за бороду я повернул к себе заплывшее от хорошей жизни лицо.
— Слушай сюда, жертва фастфуда. Ты накосячил, я беру виру. По воле моей и по справедливости. Будут у твоего господина вопросы — готов обосновать. Пусть подходит вечером. Семнадцатая сота, таверна «Памяти Ио». Гнома я забираю, это мой человек!
С руки срывается молния и за полторы секунды сварочной дуги сжирает прикрывающий клеть щит. На остатках энергии разряд плавит пару толстых прутьев и иссякает. Кряхтящий Дурин шустро вываливается наружу. Ойкая и обжигаясь подхватывает кляксы едва застывшего серебра и торопливо скидывает их в сумку. Хех, узнаю своего завхоза!
Подобрав что плохо лежит, он неожиданно протягивает руку в клеть и помогает выйти наружу приземистой гноме. Такая же серокожая, неожиданно миловидная, с толстой косой и татуировкой клана на щеке.
— Мы подружились… — чуть смущенно отвечает Дурин в ответ на мой вопрошающий взгляд.
— Она же зомби?
— Ну так и я не ангел, — логично отвечает Дурин и приобняв глядящую в пустоту даму прижимает ее к себе. — Ее зовут Бранка. Она будет жить с нами! Ты поможешь вернуть ее душу?
Я ошарашенно дернул щекой, но тут Дурин разглядел Матрешкина. Ненависть сверкнула в глазах гнома.
— Моя борода!
— Изымаю… — киваю согласно и сильным рывком отбираю свой дар.
Хм… Вообще-то я думал что она приклеена… Но судя по дикому крику, вееру алых брызг и лишившемуся кожи лица торговца — он успел уже ее приживить. Причем надежно, как свое, чтобы не отобрали…
— А-а-а! — во всю глотку вопил Матрешкин, пугая прохожих анатомическим атласом оголенных мышц лица.
— Больше не теряй… — чуть смущенно протянул я Дурину заботливо уложенную в семь косиц бороду.
Едва заметно киваю, услышав одобрительные аплодисменты кого-то из прохожих. Видать кто-то из темных богов по-своему оценил мой беспредел.
Божественным импульсом жизни приживляю растительность благодарному гному. С непривычки перебарщиваю с силой, отчетливо слышу как впервые за тысячелетие сердце зомби-гнома сделало первый удар. Дурин ошарашенно замер, недоверчиво прислушиваясь к себе. Жавшаяся к нему хрупкая гнома вдруг также проявила интерес к жизни и удивленно наклонила голову.
Торговец Салах Рашут бездумно смотрел в спину удаляющемуся богу и трижды проклятому гному. Сегодня он совершил ошибку. Очень большую ошибку.
За действия раба отвечает его хозяин. Раб позора не ймет, осуждение равных падает на хозяина. Так что сейчас это не Салах лежал на грязной брусчатке в луже собственной мочи, а практически сам Высший Алур-Дай-Син-Поле. Простит ли его Великий? Пустой вопрос…
Торговец всхлипнул от накатывающего ужаса. Подвела его чуйка на опасность, не уберегла от глупой подставы. Привычный приработок обернулся кровавыми слезами. А ведь комбинация была простейшей, банальная трехходовка!
Безликий контрагент отыскал где-то живую собственность юного, едва покинувшего ясли бога. Её даже не пришлось обращать в зомби — ворчливый гном на самом деле оказался поднятой нежитью. Это снижало риски и расходы, упрощая схему до невозможности. Эмблемы Творца и так не брезговали принимать подарки из его рук, но зачем лишние траты?
Салах торговал на рынке не одну сотню лет. И к любому делу он относился максимально серьезно. Кажущаяся простота и сладкие речи гурий личного гарема не могли ослабить осторожность торговца Высшего Боголова. Для того, чтобы крутить дела за спиной хозяина, требовалась чуйка размером с задницу терийского ящера!
Салах не расслаблялся. Жареные семена яростника добавили ему недостающей дерзости и артистизма. Заговоренная кираса прикрыла плоть, а многочисленные амулеты — душу. Он и сейчас чувствовал как вшитый под кожу алмаз щедро тратит силу освятившей его богини жизни и буквально из фарша восстанавливает разрушенную печень. Но особой радости это не добавляло.
Уже звенел на шее астральный поводок и тяжелая поступь его господина грохотом отдавалось в голове. Репутация — это такая вещь, что ни один бог не оставит ее на самотек. Позор униженного раба лег грязным пятном на черную карму Высшего. И он неторопливо шел сквозь миры. Шел, чтобы решить вопрос с подставившим его слугой и тем, кто нанес обиду ему лично…
Высокий кристаллоид не очень внятно синтезировал небесную речь. Тонкие пластины внешних динамиков дребезжали, съедая шипящие звуки. Вот он бережно слевитировал на наш стол золотое блюдо, богато украшенное камнями и филигранной резьбой.
— Подарок от моего господина, Высшего Алур-Дай-Син-Поле, создателя шестнадцати листов, уничтожителя двадцати семи листов и одной малой ветви, а ныне — мастера боголова.
Разумный из свиты Высшего слегка притушил сияние головного кристалла, что было эквивалентом неглубокого поклона.
— Господин сожалеет о проступке своего раба и не держит на вас зла. На словах же просил передать…
Кристаллоид перестроил звуковую мембрану на басы и загремел инфернальными нотками:
— Если я так поступаю со своими — подумай, что я делаю с врагами?
Слуга эффектно сдернул шелковый платок прикрывающий содержимое блюда.
— Камнееда мне в туннель… — ошарашенно прошептал Дурин, роняя на тарелку недоеденную птичью ножку.
— Да уж… — невольно согласился я.
Среди тонкой золотой резьбы покоилась оторванная голова толстощекого торговца. Лицо изрыто глубокими язвами, из которых щедро сочится гной и сукровица. Под кожей шевелятся толстые черви. Жирные мухи семенят по открытым ранам и откладывают целые поляны белоснежных яиц. Из слепо распахнутых глаз медленно текут слезы, внутри залитых кровью белков видны свернувшиеся комками черви.
— Убей меня… — прошептала вдруг голова, вытолкнув черным языком клубок чего-то шевелящегося и влажного.
— Задери меня Хаос! — шарахнулся назад Авось. едва не заваливаясь вместе со стулом.
Сиреневый лишь осуждающе покачал головой, ну а впечатлительной фейки, слава Творцу, рядом не было.
— Серьезное предупреждение… — оценил подарок Элкил, глядя в спину удаляющемуся кристаллоиду, и без особой надежды навешивая на него сигнальную метку.
— Мерзость! — подытожил я и аккуратным порталом отправил содержимое по привычному адресу.
Туннельная Лоза давно теребит мне нерв, требуя свежой божатины. У нее сейчас активный период роста. Каким-то образом обойдя мой прямой запрет, лоза пробилась одним ростком на верхние подземные уровни восьмидесятого. Пугливые шахтеры мгновенно опознали в ней Тот Самый Ужас Глубин и поступили по привычному шаблону — принесли ему в жертву самого хилого из своей компании.
Полуразумный вьюн халяву оценил и укутал копателей своим благословением. Растение укрепляло своды на их пути, гоняло остатки отощавших крыс и выводило на рудные узлы. Симбиоз двух форм жизни состоялся, схема расползлась по ярусу. Вьюн оказался неприхотлив. Первый, кто догадался принести ему напитанного силой сотворенного мяса, получил все тот же стандартный листик на грудь. Д-да, так тоже можно было…
