Разрушитель Небес и Миров. Арена (СИ) - Бард Олег (книги онлайн .txt) 📗
Доносится легкий шелест травы, и из-за деревьев к нам выходит девушка.
Виктория, 19 лет, сержант, «Доминанта», маг-псионик
Прямые русые волосы по пояс. Зеленые глаза, тонкая талия, хотя формы толком не разглядеть под мешковатым камуфляжным костюмом. На груди едва заметно фосфоресцирует какой-то арт — это что, система его подсвечивает? Скорее всего, работа «режима исследования». Она смотрит на нас бесстрастно, словно мысленно взвешивает каждого, вертит из стороны в сторону. Под маской безразличия начинает проступать недовольство:
— Господи, ну и дерьмо мне снова досталось. Встали, пошли за мной, — она щелкает пальцами и поворачивается спиной.
От такой наглости мы деревенеем, переглядываемся. Виктория оборачивается:
— Вы плохо слышите? Встали и пошли! Я ваш командир, так что подчиняйтесь или сдохните.
Глава 13. Доминаторы
Илай бычится, упирает руки в боки, Хелен прячется за него:
— С хера нам тебя слушаться? — его глаза наливаются кровью, как у впадающего в ярость быка. Он и похож на быка: здоровый, мускулистый, весь какой-то бугристый, с выпуклым крепким лбом, с широкой сильной шеей. Вот только вместо смертоносных копыт — большие угловатые кулаки.
Виктория презрительно отвечает:
— Мое слово для вас закон. Без меня вы тут никто, да и умрете очень быстро. Если будете скромными и смирными, мы поладим, и вас ждет немного снисхождения. Если нет — только боль. Много боли, а затем — все равно смирение… или смерть.
Ого, сколько пафоса! Я потираю пульсирующий висок, вдумываясь в смысл ситуации. Эта девица тут давно, неплохо бы наладить с ней контакт, хотя бы узнать, что это за Арена — и не гладиаторами ли нам предстоит быть на ней.
— Иди ты к черту, мегера! — продолжает бычиться Илай. — Еще только бабе я не подчинялся!
Это он, кажется, зря. Губы Виктории кривятся в ухмылке:
— Дерзишь? Что ж, ладно.
Илай ведет себя неразумно, все сильнее настраивает ее против нас. Рио вертит головой и не понимает, как себя держать. Да что там, я и сам пока что не понимаю, но все же говорю:
— Слушай, нас недавно наизнанку выворачивало, в судорогах бились... И тут вдруг ты, вся из себя суровая повелительница. Мы ж ничего не понимаем, объясни хоть что-то. Что такое Арена?
— Ага, объясниться было бы неплохо, — вворачивает Илай.
— Боец, не спрашивай! — машет рукой она. — Я лучше знаю, что делать, ваша задача подчиняться.
Он все никак не может смириться, раздувает ноздри:
— Почему это?!
— Судьба у вас такая, и она зависит от меня, уяснили? Повторяю: я ваш командир. Ммм, ненавижу нубье! Короче, кто поумнее, тот идет со мной, тупые остаются. Не сопротивляйтесь, я все равно сильнее недоделков вроде вас, — развернувшись, она шагает прочь, повиливая бедрами.
Она ненавидит нубье, а я — таких вот зарвавшихся стерв. Вчетвером остаемся стоять, провожая ее взглядом. Чем грозит неповиновение? Ясное дело, ничем хорошим, но мы ведь не рабы, чтобы просто пойти за ней.
Однако мои ноги не соглашаются с разумом и проносят меня вперед несколько шагов прежде, чем я осознаю, что происходит. Вспоминается Серк, заставивший Бориса себя заколоть. То есть у Виктории такие же способности?
Зафиксировано ментальное воздействие!
Сила воздействия превосходит твое сопротивление на 35%.
Меня обгоняет Рио. Нижняя часть его тела подчиняется Виктории и шагает следом, верхняя остается за ним, так что он вертится, размахивает руками, будто старается ухватиться за воздух.
— Что происходит? Я не хочу! — он хватается за дерево, обнимает ствол.
Илай и Хелен топчутся на месте, обхватив друг друга. Неужто у этой стервы хватит сил, чтобы подчинить нас всех?
Вся воля уходит на то, чтобы побороть внушение. Начинает ныть голова, с каждой секундой боль все сильнее, словно ее мощность регулируют тумблером. Перед глазами двоится, но я не сдаюсь. Рио бьется лбом о дерево, однако не отпускает ствол. Илай сидит на земле, трясет головой, покачиваясь из стороны в сторону, щеки блестят от слез. Хелен сначала стоит неподвижно, а потом, болтая руками, шатающейся походкой зомби направляется за Викторией, которую уже не разглядеть между колючим кустарником.
— Сука! — орет Илай и, упав, катается по земле, загребает ее руками.
Мир плывет, малейшее движение вызывает болевой взрыв, и перед глазами пляшут разноцветные мушки. Начинает подвывать Рио, а я уже готов молиться о том, чтобы поскорее свалиться в обморок, но это вряд ли входит в планы Виктории, ей нужно заполучить нас, и мы будем корчиться до тех пор, пока либо не взорвется голова, либо она не отменит команду. Учитывая, как тут относятся к юнитам-игрокам, если мы передохнем, никто не расстроится…
Черт! Мысли лихорадочно скачут, не могу толком думать.
— Да и фиг с тобой! — орет Рио и срывается с места — маменькин сынок не выдержал страданий.
Да и я уже готов к тому, чтобы прекратить пытку. Стискиваю зубы. Здравый смысл спрашивает: а в чем, собственно, смысл сопротивления? Я собираюсь выжить, вернуться, убить Ганка. Значит, надо быть гибким. Словно считав мое намерение, боль отступает, перед глазами светлеет. Я делаю шаг к кустам, где скрылась Виктория.
— Идем, — говорю Илаю.
Кажется, что сейчас он в ответ заносчиво скажет, мол, лучше сдохнуть, но нет, на его потном лице облегчение, хотя в глазах тоска. Илай встает, громко хрустнув коленями, и ковыляет за мной.
Понемногу отпускает, остается лишь слабость после борьбы с чужаком, забравшимся в мозг. Виктория ждет нас на поляне, опершись о ствол дерева-свечки, похожего на тую. А может, это она и есть. Напротив Виктории столбом замерла Хелен, напоминающая марионетку, которую кукловод перестал дергать за нити, хотя и не отпустил их. Наш приход не вызывает у Виктории эмоций, по крайней мере, она не выдает своих чувств.
— Разрешите присесть, белая госпожа? — Илай сверлит ее ненавидящем взглядом.
Если бы наши взгляды убивали, она была бы уже мертва. Непостижимым образом Виктория смотрит на громадного Илая сверху вниз.
— Не разрешаю. Ты, черный мальчик, стой, остальные — по желанию.
Из солидарности мы тоже стоим, переглядываясь. Она рядом со мной, можно дотянуться… С трудом подавляю желание врезать ей. Интересно, а получится?
— Срал я на тебя, — Илай плюет ей под ноги и садится в траву. И сразу же начинает морщиться, тихо покряхтывать, но делает вид, что все в порядке, хотя видно, как ему нелегко. Вот ведь упрямый дурак! По его рубахе расползается красное пятно, и до меня доходит, что это кровь, бегущая из носа, и надо его выручать.
— Илай, а ничего, что мы все стоим, ты один расселся тут?
Глупо звучит вопрос в этой ситуации, но ничего лучше в голову сейчас не приходит, а он лишь рад — только и ждал предложения подняться. Вскакивает, рукавом размазывает кровь по лицу и озирается с таким беспомощным видом, словно это потерявшийся ребенок в незнакомом лесу.
— Вы можете ненавидеть и проклинать меня, — говорит Виктория таким тоном, словно зачитывает приговор. — Ваша задача — выжить на Арене, моя задача — победить, у меня не получится без вашей помощи, а вам все равно придется искать когорту, чтобы примкнуть к ней. Я еще не самый жестокий командир, и вам придется смириться с тем, что вы переданы мне.
Тупая стерва! Разве так набирают команду? Мы уже ее ненавидим, ей нравится нас унижать, мы это понимаем, поэтому будем слушаться только из-под палки внушения. Но пусть чувства пока подождут, нужно лучше разобраться в происходящем.
— Вика, а что мы…
— Виктория! — злобно шипит она, кажется, вот-вот кинется и ужалит, как змея. — Викой меня даже родная мать не называет… не называла! Еще раз: Вик-то-ри-я!
С каждым выплевываемым мне в лицо слогом в голове толчками расходится боль. Такое впечатление, что стерва-фюрерша сейчас начнет топать ногами и размахивать кулаками у меня перед носом. Морщась от тягучей тяжести в затылке, я слегка пожимаю плечами:
