Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ) - Буланов Константин Николаевич (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Потому экипажам ушедших на "промысел" вспомогательных крейсеров испанского флота следовало лишь надеяться, что добыча не успела ускользнуть в открытый океан раньше, чем начался сезон охоты. А все остальное для его открытия уже было сделано. И пусть особо большой прибыли этот первый удар не мог принести, он имел все шансы поставить большую и жирную точку в противостоянии с американскими браконьерами, что уже третий год вело пароходство "Иениш и Ко". Конечно, впоследствии открывшуюся нишу непременно должны были занять новые искатели приключений на свою пятую точку или выйти на промысел на новых судах старые. Но, как минимум, после такого ответа внушать не опасения, а настоящий животный страх, мысли о походе к русским берегам были должны.
На оставшихся же в Маниле минных крейсерах полностью закончили монтаж вооружения, что было до поры до времени укрыто под углем в трюмах сопровождавших их товарных пароходов, после чего русские добровольцы приступили к обучению испанских моряков, занявших почти все матросские ниши. Кочегары, подносчики снарядов, наблюдатели, просто матросы - более чем две трети положенного по расписанию боевому кораблю экипажа были набраны из числа испанских моряков с кораблей, что уже вряд ли имели шанс когда-либо выйти в море. Лишь командиры кораблей, механики, наводчики и минеры из числа прежних экипажей сохранили свои места. Все же прочие перешли на грузопассажирский "Маука", чтобы в будущем составлять хоть часть экипажа трофейных судов. Как ни крути, а у испанцев на Филиппинах моряков, да и солдат тоже, имелось не бесконечное количество. И все они должны были вскоре пригодиться именно здесь. Потому с "пиратской флотилией", как мгновенно окрестили пятерку рейдеров, ушли всего сотня испанцев, часть из которых обязана была остаться на самих кораблях, дабы отыгрывать роль экипажей, случись им столкнуть с каким-нибудь любопытным английским крейсером, послать командира которого куда подальше попросту не получится.
Параллельно же с обучением команд и подготовкой кораблей к боевым действиям, пришлые варяги занялись обследованием вод, где им предстояло принять бой. Конечно, у местных моряков имелись карты, как минимум, прибрежных вод основных портов, но у принявшего командование минным дивизионом Протопопова, который нисколько не стеснялся слушать советы Лушкова и Керна, развилась некоторая фобия на мели, стоило ему ознакомиться с предоставленной испанцами информацией.
Манильский залив, несмотря на весьма солидную площадь, по большей части являлся весьма мелководной акваторией. Так, тот же "Кристобаль Колон", что до поры до времени скрывал факт своего нахождения в местных водах, хоронясь на якорной стоянке у одного из необитаемых островов, мог бы пройти разве что в бухту Субик, либо бросить якорь у самой Манилы. А вот все прочие порты залива и подход к арсеналу в Кавите для его 7,32 метров осадки становились недоступными в силу недостаточных глубин. И даже некоторое уменьшение этой самой осадки, в результате демонтажа ряда орудий, выгрузки боеприпасов и заполненных едва на треть угольных бункеров, не могло сильно повлиять на возможность корабля бороздить воды Манильского залива, как вздумается его капитану, подобно низкосидящим канонеркам и малым крейсерам. Впрочем, это же условие касалось крупных американских кораблей, а потому у тех же минных крейсеров и даже у бывшего "Пьемонта" всегда оставался шанс забиться куда-нибудь под берег, чтобы укрыться от огня больших дядь. Не просто же так в совершенно другой истории добиванием кораблей испанской эскадры занимались американские канонерские лодки, тогда как крейсера поостереглись даже соваться на рейд Кавите, где торчали из воды охваченные огнем верхние палубы "Рейны Кристины" и "Кастильи".
В результате, как бы смешно это ни звучало, в качестве наилучшего "поля боя" оказалось выбрано то же место, что в уже не случившейся истории. Причем даже одна из причин была точно такой же - небольшие глубины, позволявшие гибнущему кораблю не пойти на дно вместе со всем экипажем, а спокойно лечь на грунт, не уйдя под воду даже верхней, а то и жилой палубой. Во всяком случае, это относилось к относительно крупным кораблям. От тех же минных крейсеров на таких глубинах над водой могли остаться торчать разве что мостик да кончики мачт с дымовыми трубами. Но и это было неплохо, ведь за них можно было держаться в случае чего! Да и догрести до земли оказавшимся в воде морякам представлялось вполне возможным. Вот только в отличие от испанского командующего, что подобным образом постарался спасти большую часть своих моряков в заранее проигранном сражении, что давалось исключительно в целях сохранения лица, русские добровольцы эти реалии прикидывали к делу сохранения будущих трофеев. Не один только Дьюи прекрасно понимал ту непростую ситуацию, в которой, по сути, оказалась американская эскадра. На столь огромном удалении от родных баз, имея всего один боекомплект, и не имея за спиной каких-либо ремонтных мощностей, он мог рассчитывать уцелеть, лишь всухую выиграв у испанцев первый и единственный бой. Ведь возвращаться в тот же Гонконг, имея за кормой только и ждущие возможности совершить ночную атаку минные крейсера, да еще и в случае повреждения части кораблей артиллерийским огнем испанских крейсеров и береговых батарей, виделось настоящим провалом.
Мало того, что в случае неудачи до английской колонии имели все шансы не дойти как минимум самые тихоходные корабли его эскадры и закупленные в Гонконге пароходы, так еще и деваться после ему было попросту некуда - либо интернироваться у англичан до конца войны, либо идти на прорыв, чтобы очередной ночью вновь отбиваться от атак минных крейсеров. А самоходных мин к грядущей военной компании, памятуя их расход в боях с итальянцами, успели подготовить вполне достаточно, солидно ограбив пару крейсеров Российского Императорского Флота. Впрочем, и не самоходных мин тоже оказалось в изрядном количестве. Помимо сотен мин Герца, что сохранились в Асэбе со времен Итало-Абиссинской войны и прибыли на борту "Владивостока" в Манилу вместе с обещанным подкреплением, в тех же трюмах оказались запрятаны под углем первенцы внедрения прогресса в дело постановки подводных минных заграждений. Все то множество мин, что оказались изъяты с российских броненосцев, были переделаны под постановку с рельс посредством монтажа тележек, игравших также роль якоря. Нечто подобное и так уже предлагалось к внедрению офицерами РИФ, а знания Ивана Ивановича лишь подстегнули процесс внедрения подобной системы на вооружение. Правда, пока подобных мин имелось не более 300 штук. А специализированного корабля для их постановки не существовало вовсе. Но относительно низкобортный "Арктический лис" оказался весьма удачной платформой для размещения рельс и потому уже спустя неделю после прихода в Манильский залив оказался полностью подготовлен к исполнению роли минного транспорта, благо освобожденная от орудий и минных аппаратов верхняя палуба позволяла разместить на корабле до семи десятков мин одновременно. А уж как выставлять минные поля и банки, Георгия Федоровича Керна, принявшего под командование "Арктического лиса", не надо было учить. Он и сам мог обучить подобному кого угодно. Чем, впрочем, в ожидании своего часа и занимался, обсуждая план минирования залива с испанскими коллегами.
И если с приходом обещанного метрополией подкрепления от русских контр-адмирал Патрисио Монтехо у Пасарон смог, наконец, перестать мысленно хоронить себя и свою эскадру, особенно убедившись в профессионализме новых подчиненных, которые ему на самом деле вовсе не подчинялись, то когда к Филиппинам прибыл конвой, с главным, по его мнению, действующим лицом грядущего сражения, он просто-напросто выдохнул с облегчением. Причем, информацию о скором прибытии аж целого броненосного крейсера ему сообщил даже не одни из испанских офицеров, а Николай Николаевич Протопопов, что говорило о гораздо большем доверии министра к этому русскому, нежели к одному из своих. С одной стороны, подобное положение вещей виделось весьма обидным, ведь контр-адмирал Сервера и сам, как ни крути, являлся высшим офицером Армада Эспаньол. А тут такое недоверие! С другой стороны, Монтехо и сам прекрасно знал, что сохранить что-либо в тайне на их флоте попросту невозможно. Все секреты в мгновение ока разбалтывались излишне общительными офицерами и матросами, не взирая на степень этой самой секретности. И вот тут действия командующего уже можно было оценивать, как очень грамотный ход - ведь русские "добровольцы", как никто иной, были заинтересованы в победе испанского оружия. Стало быть, не стали хвастать перед знакомыми причастностью к самой настоящей военной тайне! Особенно такие бывалые "добровольцы"!
