Лорд 3 (СИ) - Баковец Михаил (читать книги онлайн без .TXT) 📗
— Увести, — коротко произнёс майор Шлоссер, следователь военной полиции, который расследовал беспрецедентный случай кражи огромных ценностей неизвестными лицами.
— У меня был приказ, — всхлипнул капитан, когда два дюжих ефрейтора подняли его со стула под локти и потащили в коридор, — приказ… я клянусь… я не виновен, — понимание своей участи лишило его сил и конвоирам пришлось на себе волочить его из кабинета, где проводился допрос, в камеру.
Впрочем, майор уже потерял к нему интерес. В очередной раз он уткнулся в документы, собранные на данный момент по происшествиям. Он пытался найти кончик нити, которая позволит распутать клубок и… и принять правильное решение. А то слишком много странностей и намёков на то, что раскрывать преступление будет опасно, как минимум для карьеры. От этого занятия его отвлёк гость, что без стука вошёл в кабинет. В отличие от майора, затянутого в мундир, он был одет в костюм «двойку» из тёмно-серой шерсти и чёрное пальто.
— Здравствуй, Фриц, можно похвалить за что-то? — сказал он с порога, только закрыв за собой дверь.
— Только за то, что есть несколько, как говорят русские, козлов отпущения, на которых можно свалить немалую часть вины, — спокойно произнёс он и вопросительно посмотрел на гостя. — А как у тебя с успехами, Генрих?
— Всё плохо, — тот не удержался от тяжёлого вздоха. Он прошёл к столу и уселся на железный табурет, где ещё недавно давал показания гауптман.
— Не нашёл следов?
— Скорее, наоборот. Я нашёл патрульных из полевой жандармерии, которые останавливали грузовики с драгоценностями. И знаешь, что они сказали?
— Не тяни, Генрих, говори. Я уже устал от загадок, — сморщился майор.
— Старшим там был некий штандартенфюрер из третьего управления РСХА. Мало того, он предъявил документы личного порученца Гейдриха! Ты представляешь, что это значит?
— Представляю. И сейчас тоже удивлю тебя, — тихо сказал Фриц. — В нападении на штаб участвовали бойцы, которые предъявили документы офицеров четвёртого управления из отдела D. Свидетели, те кто выжил, клянутся, что документы у них подлинные, со всеми пометками и тайными знаками.
Оба немецких офицера замолчали, обдумывая услышанное друг от друга. Если бы они обладали телепатией и решили заглянуть друг другу в голову, то узнали бы, что их мысли несколько раз пересекались. Одновременно оба они думали о том, кто мог решиться на такой шаг и настоящие ли документы у порученца Гейдриха или его кто-то подставил? Кто-то обладающий огромными возможностями и владеющий всей информацией по РСХА. Ещё они гадали о пожаре, уничтожившем половину здания, где располагался минский штаб. В частности, главным вопросом был, погибли ли секретные документы в огне или их некто выкрал? Если это сделали русские диверсанты, то в скором времени запахнем жареным аж в самом Берлине! А уж здесь, недалеко от фронта и вовсе запылает жаркое пламя. Или это дело рук тех, кто забрал ценности? Таким образом, заметая следы и переводя внимание следователей в совершенно другом направлении.
Глава 11
Первыми словами — да и мыслями тоже — по возвращению в Цитадель были ругательства. Да и как по-другому было реагировать на свежие следы артобстрела, которые торчали тут и там на территории лагеря? От тех, кто оставался здесь я узнал, что вчера днём немцы повторили артиллерийскую бомбардировку. К счастью, обошлось без убитых и разрушенных построек. Всего на территорию лагеря упали четыре снаряда, чьи осколки повредили два Древа фей и половину изб, лишили меня всех застеклённых окон и тяжело контузили две дюжины фей. Сейчас пострадавшие летающие крохи отлёживались под присмотром товарок. В этот раз немцы пригнали из Полоцка восемь гаубиц, буксируя те с помощью грузовиков. И шустро отвезли назад после часа обстрела.
— Ладно, сквитаемся скоро, — скрипнул я зубами от злости. Впрочем, злость была из разряда «да как они вообще посмели?», а не той, которая требует отмщения за потери и урон. Основной удар немецких артиллеристов был нанесён всё по тому же квадрату со взлётной полосой. Результат: десятки внушительных воронок и множество поваленных и изувеченных деревьев. Для меня — пшик! Только немного пострадали — ну, почти — мои нервы. А вот немцы затратили тысячи и тысячи рейхсмарок на боеприпасы, ресурс орудий, моторесурс и бензин грузовиков. Но всё равно наказать их надо. И сделать это показательно. Например, не просто уничтожив машины с гаубицами, а забрав их себе. Сделать это будет не просто, но вполне мне по силам. — «И нужно будет купить ещё рунных камней с маскировочными амулетами для увеличения безопасного периметра вокруг моих баз».
Озеров с Шелеховым пришли в дикий восторг, когда я вернулся с трофеями. Больше всего их обрадовали карты и документы из минского штаба. Их ауры бушевали и кипели, как фонтанирующие гейзеры на горячих источниках. Я легко читал удовольствие, предвкушение и лёгкую зависть в мой адрес. Картины с прочими статуэтками их заинтересовали постольку-поскольку.
— Товарищ Киррлис, я хочу сегодня ночью принять самолёт, чтобы переправить в Москву те документы, которые вы захватили у врага. Это возможно? — обратился ко мне Озеров.
— Уже вечер.
— Я знаю, — кивнул он. — Самолёт подготовят быстро ради такого дела.
— Полоса разбита снарядами, да и оттепель добавила своё. Сумеет самолёт опуститься?
— А это мой второй вопрос, — вздохнул военинженер. — Есть возможность привести её в порядок? Прилетит лёгкий У-2. Ему особых условий не нужно, лишь бы ям не было. И не грязь, чтобы колёса не тонули.
Я ненадолго задумался. Отогнал мысль про то, что Прохор в каком-то роде прав оказался, когда сказал, что москвичи обязательно сядут мне на шею, увидев, что я иду им навстречу. Ещё немного подумал и кивнул:
— Пожалуй, кое-что я смогу сделать. Но, Илья Иванович, в ближайшее время не стоит ко мне подходить с новыми просьбами. У меня хватает своих дел, которые важнее ваших. Мне ещё готовить груз вольфрама по договоренностям с вашим правительством. И к наступлению готовиться. И… да много чего ещё нужно сделать, а вместо этого придётся засыпать воронки и морозить землю.
— Это особый случай, товарищ Киррлис. Самому стыдно с таким к вам подходить…
«Ага, как же, — хмыкнул я про себя, оценив ауру собеседника, — прям так и стыдно».
— …. буду вашим должником.
— Я запомню, Илья Иванович. А сейчас мне нужно работать.
Тот вежливо кивнул, попрощался и быстро покинул мою комнату. И только когда за ним закрылась дверь, я вспомнил, что так и не спросил у него о решении из Москвы по поводу военнопленных в большом концлагере в Витебске. Демоны, да я вообще забыл о нём! А ведь там сейчас один из моих людей живёт, собирает информацию и сильно рискует, ведь от случайности никакая магия не спасёт.
— Ай, ладно, потом узнаю, — поморщился я. После этого посмотрел на старшую фею. — Василиса, передай остальным феям, чтобы занялись восстановлением взлетной полосы.
— Будет выполнено! — пропищала она и вылетела из комнаты.
Только я закрылся в кабинете и приступил к работе по восстановлению магической матрицы, как у меня опять случились гости. На этот раз пришла Мария. С собой она привела молодую женщину. Вроде бы одну из той пары, которую я отбил в Минске от полицаев.
Внучка беролака лично попросила за свою новую знакомую. Нужно было принять у той клятву верности и позже одной из первых провести через Очаг, когда будет построен Зал воинов и Загон грифонов. Как я понял, Мария прочила Берту в грифоньи наездники, которыми сама грезила с самого момента, когда услышала о них от меня.
Заодно я узнал историю своей… хм… своего нового вассала. Берте недавно исполнилось двадцать пять лет. До войны работала в библиотеке, с началом войны не успела эвакуироваться и осталась с матерью в городе. В основном из-за неё и осталась, так как родительница не пожелала бросать дом и вещи. В дальнейшем они обе сто раз пожалели о своём решении. Некоторое время женщины жили, перебиваясь редкими заработками и распродавая вещи. Но в один день дом сгорел с остатками имущества. В конце января умерла мать Берты. Просто не проснулась утром. Сама девушка сумела устроиться на работу к немцам, обстирывая их за еду и иногда за несколько марок. Так прошли два месяца, пока полторы недели назад её не арестовали, обвинив в том, что она еврейка. Чёрные волосы и тёмно-карие глаза подвели свою хозяйку, как говорят местные, под монастырь[EP1]. Побои, изнасилование полицейскими в тюрьме, голод и жажда — всё это ей пришлось перенести. За день до нашей встречи её и ещё несколько сотен евреев повезли на расстрел. Люди в грузовиках до самого последнего момента даже не догадывались о назначенной им участи. Лишь когда их привезли к оврагу, где из-под снега торчали голые тела мертвецов, у них открылись глаза. Кто-то попытался мольбами разжалобить своих палачей, другие впали в оцепенение, кое-кто попытался убежать, но был убит на месте. Прочих согнали к краю оврага и ударили по ним из пулемётов и винтовок. Потом немцы добивали раненых. Напоследок бросили в овраг несколько гранат, сели в машины и уехали в казарму. Берта сама не знала, как выжила. Во время расстрела все пули пролетели мимо. Потом её не тронули контрольные пули гитлеровцев. Ещё позже ей повезло не задохнуться под телами и выбраться из-под них на свежий воздух. Всё случившееся за последние дни едва не свело с ума девушку. Впрочем, она и так пребывала в сомнамбулическом состоянии. Иначе никогда бы не пошла назад в Минск, в свой сгоревший дом. Там её увидела соседская семья, которая спрятала Берту, напоила и накормила горячим. Увы, но кто-то либо заметил, как девушка вернулась домой, или людям не повезло попасть под облаву. Главу семьи полицейские убили на месте, а женщин решили показательно повесить. На их счастье появился я.
