Пожиратель Пространства - Вольнов Сергей (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Переправили, а на обратном пути заскочили в созвездие Джеймс Браун, где в космопорту на Кисуму – 5 наш чиф Турбо Фан неожиданно отыскал нового субчифа, недостававшего нам в команде.
Оказался новый младший инженер не крысаком шиа—рейцем каким—нибудь, а человеком—женщиной, да к тому же изумительно хорошенькой мулаточкой. Я себя с ней неправильно повёл, до сих пор казнюсь. Редко обманываюсь в женщинах, но в ней – обманулся на полный вперёд! Показалась она мне совершенно доступной, только свистни – подбежит и на спинку опрокинется, ножки раздвинув; а в реале вышло – чуть яиц не лишился. Такой неистовый отпор дала, такую свирепую трёпку, будто я у неё собирался вычистить все личные счета.
Похоже, хотя в это и слабо верится, она ещё девственница. Ничего себе!!! Какое позабытое понятие, в наши—то времена всеобщего падения нравов, грязные, трахнутые во все дыры времена…
Нет, надо было не лезть напролом, а приручить, сделаться неотъемлемой частью её грёз, и потом уже, этак аккуратненько, нежненько и ласковенько…
Жаль, что осечка вышла, теперь она меня за полного маньяка держит. Грубого и уголовного дхорра, а я ничего себе вообще—то хлопец, со мной может быть очень даже приятно. Музычку люблю, к примеру, она – тоже любит, я знаю. Вместе бы и послушали. Моя любимая блинк—рок—группа: интервидовое трио «Водка Втроём», а у тебя, Шоколадка?..
– …и наречены они так в честь названий и имён музыкальных групп и исполнителей, относившихся к этому древне—земному музыкальному течению. По утверждениям некоторых музыкальных теоретиков, оно до сих пор вдохновляет и побуждает творить многих музыкантов—человеков.
Продолжается тем временем деловое обсуждение.
– Я слушала, мне не понравилось… – говорит одна из кирутианских торговых мафиози, кажется, её зовут Срриб. – Именами тех, кто делал подобную музыку, я бы звёзды не назвала, но это – дела воспитания и вкуса, к нашему делу нынче не относящихся.
Я оскорблённо ворчу:
– Интересно, а кого именно леди изволили—ссс прослушать—то… – и ворчание моё звучит неожиданно громко. Испуганно затыкаюсь. Но «мама» Крруб властно велит перевести на спам и повторить сказанное мною. Никуда не денусь, на чужом корыте со своим уставом правА не покачаешь… Повторяю, как могу, на спаме. «Мама», секунду подумав, с интересом спрашивает:
– А они что, чем—то ещё и различаются?!
– Я слушать изволила «Оскаленные Лучемёты», – информирует Срриб. И добавляет, зар—раза ехидная, передразнивая меня: – Ссс.
– А—а, ну тогда понятно, – киваю я. – Если бы моё знакомство с рок—музыкой началось с этих постпост—в—кубе—припанкованных завываний Крэйзи Кока, бездуховного наследника бесноватого Сида Вишеза, я бы потом всю жизнь испытывал стойкий и безусловный рвотный рефлекс при одном слове «рок».
– Объясни. – Приказывает Крруб.
И я объясняю.
Закатываю им музыковедческую лекционную композицию минут на шесть с половиной. С кратким обзором дошедших до нашего времени записей, сделанных в своё время на первых примитивнейших «лазерках», и с коротеньким, всего в несколько фраз, анализом нынешнего состояния в рок—музыке.
Действительно оказавшейся невероятно живучей. Видимо, чувства, которые она будила в нас, человеках, пару—тройку тыщ лет тому назад, не отмерли в нас и сегодня. И проблемы нас волнуют такие же самые.
Вечные. Любовь, Смерть, Смысл Жизни…
Завершаю я патетической агиткой:
– Вечная госпожа и вечная рабыня – МУЗЫКА! Все подвластны ей, и всем служит она. Самый ходовой товар всех времён и народов. Но, и в этом вы совершенно правы, леди, под музыкой могут подразумеваться очень даже различные наборы звуков. И даже НЕ звуков. В зависимости от среды обитания, в которой сформировался потребитель. Однако, что касается проблем восприятия конкретно рок—музыки нечеловеками, то не могу не упомянуть любопытный факт: обитатели галактики семь—семь—семь—ноль девяносто восемь—шесть—пять—восемь—ноль девять, некогда известные в ОПэ как заоны, не покупают у нас ничего, кроме рока и его производных! Они пришли в столь неописуемый восторг именно от рок—музыкальных записей, угодивших к ним с первыми земными экспедициями, добравшимися в те края Пределов. Аборигены переименовали себя из заонов в рокфанов и создали собственный божественный рок—пантеон. Мы должны с почтением и пониманием отнестись к их чувствам, как бы комично ни смотрелись, на наш взгляд, эти маленькие горбатенькие и пузатенькие гуманоиды, пляшущие рок—н—ролл, твист и хип—хоп в дискотечно—молельных залах с громадными изображениями своих божеств Джона, Элвиса, Ричи, Роджера, Виктора, Майкла, Элтона, Пола, Дэвида, Дженис, Джимми, Кож Гарадвака, ч'Гези, Ок Ро Бунка, Хеадониарваеши, Сиеты О, Либивы, Петра Симова, Винджо Белька и прочих. Эти существа дождались своих мессий, и теперь они счастливы, сливаясь в рок—экстазе! Спасибо за внимание, предостопочтеннейшие леди.
Замолкаю и только сейчас соображаю, что выдавал «в эфир» свою страстную речь не на спаме, а на интерлогосе.
Ох, что ж я наделал—то!..
Но не успеваю умереть от ужаса, потому что спиной едва не впечатываюсь в стенку. Кирутианский эквивалент аплодисментов человеков – конечно же, рык в специальной тональности. И меня буквально сносит с места чёртова дюжина слившихся в ураганный хор рыков этих.
У—у—уфф—ф, облегчённо выпускаю я воздух, набранный было для извинений, и судорожно цепляясь за солому. Похоже, интерлогос они успели себе в башки мохнатые загипнопедить.
«Крёстная мамаша» Крруб поднимает обе «забойные» лапы, и оглушительные (мягко говоря!) овации постепенно стихают. В не менее оглушительной (ревущей, я бы сказал!) тишине, наступившей на мои уши после рёва аплодисментов, я с трудом различаю чётко и безаппеляционно приказанное:
– Назначаю твоего малыша—человека, о прехитромудрейшая товарка, профессиональным экспертом в вопросах рок—музыки при дити—дити. Гарантирую пятнадцать процентов комиссионных от любой сделки, совершённой по его совету.
– Тридцать пять, – быстро говорит Ррри. Я – молчу. Я – в отпаде, хотя торговаться—то должен именно Я!!!
– Хорошо, семнадцать с половиной.
– Тридцать.
Крруб, после паузы:
– Двадцать.
Ррри, без малейшей паузы, твёрдо и непреклонно:
– Тридцать.
– Ладно, согласна, двадцать два. По лапам?..
И тут в торг вступаю наконец—то опомнившийся Я, и демонстрирую всему высочайшему собранию, что зовусь «лучшим подмастерьем прехитромудрейшей» не за красивые глазки!
– Двадцать пять, и ни полупроцентом меньше. – Заявляю я таким уверенным тоном, что даже Ррри смотрит на меня изумлённо. – Полагаю, торг в вопросах рок—музыки – неуместен. Это – святое.
Миледи Крруб с минуту, в полнейшей тишине, зырит на меня вылупленными глазками, подслеповатыми, как и у всех кирутианок, рождённых в тёмных дремучих чащобах. И вдруг хлопает себя по бедру, совершеннейше человечьим жестом, и ревёт восторженно:
– По лапам, двадцать пя—я—ать!!!
Бабуля не раз мне говаривала:
«Ты можешь плести что угодно, нести такую чушь, что псевдоковыль в радиусе километра завянет, слушая твои бредни. Но! Ты должен гнать дезу настолько самоуверенным тоном, словно изрекаешь святую истину, вложенную в твои уста самолично Тиа Хатэ. И тебе поверят. А если ты скажешь неуверенным тоном эту самую что ни на есть святую истину, тебя пошлют куда подальше, и окажутся правы. Учись убеждать, малыш. Убедил, что у тебя монополия на истину, значит – продал.»
Похоже, уроки Ррри даром не пропали. Ещё бы. Меня же Солидом Торасовичем Убойко по прозвищу «Бой» звать, а мы, Убойки, сроду дурнями не слыли.
По семейным преданиям, что подтверждает чудом уцелевший файл, разысканный мною в скудной архивной базе данных одной из библиотек столичного Мыколограда (в жалких остатках почти уничтоженного сладымарями информационного наследия), – наши предки прибыли на Стэп в одном из кораблей последнего каравана, прорвавшегося из гибнущей в ядерных взрывах системы Вэлыкого Трызуба.