Город. Хроника осады (СИ) - Резвухин Евгений Юрьевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
Грозно стрекочет пулемет, выплевывая длинную очередь. Падают пустые гильзы, скатываясь по повозке и слетая под ноги солдатам. Свинцовый дождь веером хлещет по крышам, воспламеняя солому, впивается или рикошетито стены, горящим факелом устремляется высоко вверх. Но ни одна, НИ ОДНА пуля не достигает плотных порядков симерийцев.
– Стенли, ты что творишь! – кричит не своим голосом капитан. – Бей их!
Гот оборачивается на бесполезно растрачивающего боезапас лейтенанта и замирает, пораженный жутким зрелищем. Его добрый друг и прекрасный офицер едва узнаваем. Глаза так широко распахнуты, искажая лицо и кажется, вот-вот взорвутся. Все тело бьется в судорогах, пальцы продолжают сжимать гашетку, будто нарочно уводя дуло от истинной цели.
Драгуны стреляют из карабинов на полном скаку, управляя лошадьми одними ногами. Падает, пронзенный пулями ленточный Стенли, остальные оторвать обезумевшего лейтенанта от пулемета не успевают.
Капитан бьет навскидку из винтовки. Филигранный выстрел выбивает солдата из седла, не задев лошадь. Та, разгоряченная, продолжает бег и с размаху перепрыгивает перегородившую улицу повозку. Майклу приходится отвлечься, разминаясь с разъяренным животным.
В этот момент лавина достигает готов. Вот она – настоящая сила кавалерийской лавы. Несколько симерийцев падают, пораженный хаотичными выстрелами, но вала это не останавливает. Прибой захлестывает разведку со всех сторон, пожирает, пережевывает и выплевывает окровавленными ошметками. Трубач не перестает играть смертельную пьесу над истерзанной деревней. Монархисты выскакивают со всех сторон, с соседних улиц и домов.
– Стойте! – во всю мощь легких кричит на симерийском Майкл, молясь быть понятым и услышанным. – Остановите это безумие!
Он первым поднимает винтовку над головой и первый же бросает на землю.
– Нет смысла гибнуть тут, – обращается капитан к своим людям, видя нерешительность, а то и гнев. – Мы проиграли. Пожалуйста, сложите оружие и клянусь честью, я всех верну домой.
Солдаты нехотя, зыркая глазами на победителей, подчиняются. Лязгая, у копыт симерийских коней быстро растет куча из винтовок и сабель. Пятеро человек уже точно не вернуться домой, не смотря на клятвенное обещание. Среди распластанных, по зверски зарубленных тел Майкл видит и Френсиса. Несчастный парень лежит, будто куклу обняв рацию, впоследней попытки защитить связь с Родиной.
"Эти жертвы не напрасны, – уговаривает себя капитан, – мы выполняли долг"
Проследив за сдачей, Майкл первым делом бросается к Стенли. Лейтенант лежит на земле, изредка дергаясь и исходя пеной.
– Врача! – понимая, что симерийский далек от совершенства, отчаянно пытается дозваться офицер. – Пожалуйста, помогите ему!
Однако монархисты или не понимают гота или делают вид. С гораздо большим удовольствием они роются в вещах пленных, вываливая содержимое мешков прямо на землю. Кто-то не гнушается обшарить карманы трупов. Несколько солдат, с муравьиной деловитостью карабкаются на повозку. Их особенно интересует пулемет, ленту ощупывают, будто впервые видя.
"Меня победили дикари, – сокрушается, коря себя за оплошность гот. – Варвары!"
Под мерное постукивание копыт к месту действия приближаются конные. Капитан замечает офицеров, а среди них (о ужас!) молодую девушку, почти девочку. Эти полоумные ее нарядили в солдатскую форму. Неужели она и правда на службе?
– Я готов принести глубочайшие извинения, – человек в погонах подполковника чуть наклоняется к даме. – Не думал, что сейчас в Академии учат такому.
– Пустое, – прокуренный голос девицы повергает в шок. Она хмурится, глядя на агонизирующего Стенли и задумчиво крутит локон. – Если по чести, мне повезло, эти готы такие мягкокожие. Попробуй я вот так копаться в голове курха, у самой мозги вскипели бы.
– Полагаю, нам всем сегодня повезло, – улыбается мужчина уголками губ и хлопает по шее всхрапнувшего коня.
В гущу сражения Швецов так и не попадает, не смочив клинок в крови. Отстав от наступающих взводов, штабс-офицер своевременно заворачивает два отряда на фланги. Из сомкнутого кольца не выбирается никто.
"Хотя трупов могло быть и больше", – потирая подбородок, думает Алексей.
Драгунам и правда, очень повезло. Бой принимает от силы половина вошедших в Федоровку готов. Остальных кавалеристы вытаскивают из домов и погребов, застав на грабежах и насилии.
– Господи, он же умрет! – причитает над едва дышащим Стенли Майкл. – Да что вы за люди такие?!
Только сейчас Швецов оборачивается и несколько секунд, сузив глаза, смотрит поверх головы готского офицера.
– Розумовский! – кричит подполковник.
– Я! – на зов скачет ротмистр, пыхтя трубкой, чем изображает бегущий по рельсам паровоз.
– Выдели людей, нужно переправить пленных в Ольхово и оружие, все что есть. А сам останься тут, организуй оборону. Мага, – под недовольный вздох девчонки, – я тебе передаю.
Ротный бегло осматривает местность. Поселок расположен удачно, просто центральные ворота в Ольхово. В ближайшие километры, что к северу, что к югу реку так просто не перейти. Удовлетворительно крякнув, Розумовский направляется выполнять приказ.
– Вы удивили меня, барон, – возле Алексея появляется Максим. Обычно холодный и сдержанный майор улыбается до ушей. Заговорщицки наклонившись, он шепчет. – Скажите, господин подполковник, вы же почувствовали это? Вкус настоящей битвы?
Как Швецов ни старается сдержаться, губы сами размыкаются в оскале улыбки.
– Добро пожаловать в первый драгунский, – начальник штаба весьма доволен собой и в конец обескураживающе, впервые добавляет, – командир.
Последнюю, жеванную фразу граммофона о мире прерывает выстрел.
Симерийское царство. Ольхово.
Спустя два часа
Потрепанные шеренги первого драгунского выстраиваются конным порядком на площади. Собираются многие, на некоторых вот даже сочащиеся кровью бинты. Но люди, несмотря на изнуренность, голод и раны гордо держаться в седлах. Ольхово – вот они мы! Как же разительно отличается первый день приезда. Ныне горожане толпами, оставив выдранные ставни и выломанные двери домов, высыпаются на площадь приветствовать батальон. Из окон солдатам машут руками, кто-то забирается на ветви деревьев или облюбует крыши.
Швецов почти сливается с вечно неряшливыми кавалеристами. Обычно белоснежный, накрахмаленный подворотник пропитан потом вперемешку с грязью. Подполковник сдирает его, выдрав при этом верхние пуговицы. Но на лице уставшего, едва удерживающего смыкающиеся веки офицера застывает полуулыбка.
"Надо же, – посмеивается, глядя на особо помпезную процессию Швецов, – и эти тут"
Являются все значимые граждане Ольхово. Впереди, конечно же, сам граф Малахов, нарядившийся по особому случаю. На ленточной перевези красуются, переливаясь серебром и самоцветами ордена. Военный фрак, расшитый пуговицами, дополнен треуголкой с высоким плюмажем. Рядом многочисленные домашние и друзья семьи из благородных, кто-то держит укрытый рушником каравай. Ольга, поддерживаемая дворецким, прячется за спинами мужчин, натянув широкополую шляпку на глаза.
Отец Димитрий, настоятель Ольховской церкви выносит переносную колокольню. Торжественный перезвон дополняют прекрасные детские голоса храмового хора. Над площадью, подхваченная народом, льется повторяющаяся снова и снова здравица.
– Начинаем, – коротко и не громко обращается командир к майору Максиму.
Начальник штаба, не произнеся ни слова, кивает и так же безмолвно отдает распоряжение. Ольхово пора встретиться лицом к лицу со своим кошмаром.
– А ну пшел! – стоящий в общей колоне Михаил чувствует очень болезненный, прямо по лопатке,тычок. – Шевелись давай. Родину продавать, так бежали, а отвечать не торопишься.
Шахтер проглатывает беспочвенные оскорбления. Он то продал? Миша уверен, честный труд за гроши на шахте куда полезнее дефилирования в богатых нарядах и кружеве. Это они, вместе с мясниками из армии довели страну, а не честные трудяги, потребовавшие прав и свобод.
