Падальщики. Непогасшая надежда (СИ) - "AyaS" (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Наши датчики приходят в движение, и если присмотреться, то среди буковых стволов можно увидеть стаю волков, чьи белоснежные мохнатые тела мелькают в тенях лесов. Мы часто видим здесь целые стаи косуль, они такие прыткие и осторожные. Наша экипировка их пугает, поэтому едва учуяв запах автоматного дула, пороха, электросхем, они резво вскакивают с лугового лежбища и прыгают вглубь лесов. Генетическая память подсказывает им, что мы для них опасность похуже волков. Мне жаль, что они меня боятся. Я бы хотел войти в их круг доверия, через них я мог бы стать ближе к Матери-Природе.
Летом здесь все пестрит красками: зеленые леса, бирюзовые озера, красные и оранжевые орхидеи. Не усмотришь всех деталей, не охватишь своим примитивным взором столь величественную красоту бытия без человека. Зимой же эта местность превращается в самое настоящее царство льда и замершего времени. Леса покрываются толстым слоем снега, озера замерзают, как и водопады, чьи воды останавливаются, словно их заморозили быстро и внезапно. Время остановилось. Как и история всего человечества.
Мы по обыкновению молча разглядываем потрясающий пейзаж с высоты холма. Эта картина навсегда врезалась мне в память: на фоне бескрайних лесных пейзажей, под лучами ласкового солнца, окруженные бесконечным птичьим гомоном, с высоты холма взирают на протекающую внизу бирюзовую каскадную реку солдаты в плотной громоздкой экипировке, в шлемах с дисплеем и камерой, с тяжелыми черными винтовками на плечах, в жилете с бронепластинами, набитом гранатами и патронными магазинами, неприкосновенным запасом для чрезвычайных ситуаций, в прочных ботинках с высоким голенищем и с лицами, спрятанными за черной балаклавой, чтобы оставлять, как можно меньше открытой поверхности пахнущего тела. Футуристический вид бойца больше соответствует какой-нибудь далекой отсюда планете, где атмосфера токсична, местная флора враждебна, и каждый шаг на неизведанной земле влечет за собой непредсказуемые смертельные последствия. Но нет. Это не далекая от Земли планета. Это - Земля. Мы собственную планету сделали токсичной для нас. Об этом мы и думаем, все сорок человек в экипировке Падальщиков.
Мы скорбим.
Именно здесь сердце зажимает в тугие тиски от сожаления за то, что мы потеряли по своей глупости. Мы променяли эти божественные красоты на набивание желудка и удовлетворение алчности. Нам никогда не вернуться сюда в образе прежнего человека. Мы должны измениться. Природа дала нам выбор: если хотите вернуться назад - вам придется уничтожить демонов внутри себя, иначе не пущу. Дворец природы действительно великолепен, и я чувствую, что мы еще не готовы к возвращению. Мы по-прежнему слишком трусливы.
Словно соглашаясь с моими мыслями, Падальщики один за другим покидают площадку обзора и с лицами полными погребальной печали спускаются вниз.
Деревня находится в небольшой долине в паре километров от Плитвицких озер, рядом протекает горный родник, из которого мы и добываем питьевую воду на базе. Но вкус у них разнится. Я проверял. Система фильтрации убивает первородность воды, делает ее безвкусной, безжизненной. Поэтому первое, что я делаю - набираю свои фляги водой из родника, чтобы принести эту святость домой.
После Вспышки города полегли очень быстро. Такое средоточие людей на одном клочке земли - раздолье для вируса. Я знаю, что на города сбрасывали целые химические бомбы, которые выпускали разные виды смертоносных газов: хлор, иприт, зарин, синильная кислота. Они убивали не только мара, но и людей - меры эвакуации сильно отставали от распространения заразы, а потому в городах оставались еще миллионы людей. Удивительно, как быстро были отменены международные конвенции, запрещающие использование отравляющих веществ на людях. Но человечество готово было заплатить такую цену за спасение своих остатков. К сожалению, мы только еще больше погрязли во грехе, потому что мара обладают воистину необыкновенной скоростью регенерации тканей. Так что спустя несколько часов после того, как газы оседали и испарялись, мара восставали из мертвых во второй раз.
Так наш страх снова сделал нас убийцами самих себя.
Те люди, что решили попытать счастья далеко за пределами городов, выиграли себе шанс на жизнь. Мара долго добирались до деревень, а до столь отдаленных и изолированных, как эта, и подавно несколько лет. Но все же добирались. Мара чует наш запах, природа дает хищнику все инструменты для успешного выслеживания добычи, коей стал человек.
Самыми живучими из нас стали военные, сплотившиеся в группы. Причем далеко не образцовые военные, а дезертиры, оказавшиеся умнее и дальновиднее своих маршалов. Они проанализировали исход войны наперед и поняли, что мы терпим неизбежный крах цивилизации, а потому ринулись спасать свои семьи. Военные базы, подобно Желяве - стратегические объекты, простой люд не знает их точное месторасположение. Военные карты засекречены и доступ к ним есть только у солдат. Поэтому фактически мы все - потомки военных преступников, которых законы уничтоженной цивилизации приговаривали к тюрьме или расстрелу. Так, то, что прежним человеком называлось трусостью, превратилось в здравомыслие. Достаточно тонкая грань, не правда ли? Хватило всего лишь мелкого вириона, чтобы сместить все положительные нравственные ориентиры на то, что еще пять минут назад считалось преступлением.
Первородный грех все равно повторился, потому что мы снова создали свою маленькую цивилизацию от семени преступника. Судьба, заготовленная для нас Всевышним, всегда однообразна: рождение от греха, взлет и падение. Этот замкнутый круг будет продолжаться до тех пор, пока мы не отработаем свою карму. Порочная жизнь, полная бессмысленной жестокости и садизма, где сильный эксплуатирует слабого, где милосердие проигрывает жадности, где бескорыстие уступает эгоизму, где равнодушие становится лозунгом, а страх провозглашается властелином, явно не претендует на успешное завершение кармы. И вот мы снова на дне, и я благодарю Вселенную за то, что она подарила нам еще один шанс. Возможно, он последний. Возможно, очередной. Я не знаю, но мне хочется верить, что наконец наступил тот момент, когда мы перейдем на новый этап колеса жизни. Я был бы счастлив, если бы застал этот момент перерождения человечества.
Но мой дух противится моей надежде. Уж слишком много боли мы причинили целому миру, чтобы нас простили всего за каких-то сорок лет страданий. После всех тех зверств, что мы творили с нашей живой матерью Природой, с ее другими детьми, с самими собой, я бы мучил нас тысячи и тысячи лет.
Когда я смотрю Хроники, я ужасаюсь живодерской стороне человека, как существа, вышедшего из одного и того же природного лона, что и остальные звери, но посчитавшего себя богом, в чьих силах вершить судьбу целого мира. Мы вознесли себя к небесам, надели корону и принялись сортировать всех живых существ на нужных, любимых и расходных. Так началось наше проклятье.
Сегодня зараженные убивают наших детей, потроша их тела и перегрызая их глотки, как когда-то человек отбирал дитя у коровы и вел его на бойню в трехмесячном возрасте, чтобы насытить свой желудок. Что чувствовала священная мать всего живого, когда осознавала, что ее дитя, такое прекрасное и неповторимое - всего лишь пища для другого? Что бы почувствовали вы, если бы вашего ребенка отбирали у вас сразу после рождения, а потом вы увидели его дымящееся тельце на тарелке перед людоедом?
Наше проклятье началось, когда мы перестали видеть ценность жизни, отличной от нашей.
Во время одной из стычек с группой мара два года назад, на моих глазах один из них вгрызся в живот беременной женщины. «Святотатство против жизни! Монстр! Чудовище! Порождение ада!», - скажете вы. Он вырвал из нее ребенка и выбросил на землю, а сам впился в ее матку, где собрались тысячи кровеносных сосудов, которыми он стремился насытить свой голод. Зародыш едва успел сообразить, что ожил, как острые зубы других мара уже перемалывали его мелкие мягонькие косточки. Знаете, откуда на нас напало это проклятье? Из яичной индустрии, где едва вылупившихся птенцов, сортировали по половому признаку, и цыплят-мальчиков заживо скидывали в дробительную установку, где из них делали фарш. Заживо. Они едва успевали осознать свое появление на свет, свое чудо рождения, как бездушные руки сбрасывали их в мерзкую машину, отдавая в руки болезненной смерти.
