Отступник - Долгова Елена (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— А Костино мнение?
— Костя меня терпеть не может и имеет на то свои причины.
Напарник больше с разговорами не лез, и это меня вполне устраивало. Неприязнь Кости была только составной частью того личного, что связывало нас троих — меня, Ингу и самого Костю, а Лунатика совсем не касалось.
Костя был по жизни циник, как это иногда случается у врачей, но с сестрой носился как с королевой и за нее любому глотку бы порвал. Меня же называл «придурком, годным только драться и стрелять», выражая этим свое мнение максимально точно. Эта заносчивость не мешала Косте до поры до времени оставаться вполне надежным товарищем. Однако после моего развода с Ингой странная дружба с ее братом кончилась дракой, подтвердив Костино мнение обо мне целиком.
Впрочем, факты вещь непреложная. Костя в том, что я не крыса, нисколько не сомневался. Просто, крыса или не крыса, ему было все равно.
— Плохо, когда тебе не верят… — глубокомысленно заметил Лунатик.
— Плохо.
— У нас почему-то всегда между верой и недоверием выбирают второе.
— Традиция такая в отечестве.
— Я бы хотел, чтобы мне верили…
— Угу. А я вот правильным людям верю, а неправильным — нет.
— Это пока ты так говоришь, потому что думаешь, что можешь их отличить.
— Да заткнись ты, Лунатик, и без тебя тошно, — сказал я довольно грубо.
Лунатик если и обиделся, то виду не подал. Он сидел бок о бок со мной, ссутулившись в намокшей снаряге, даже вроде порывался еще порадовать какой-то историей, но я не был настроен слушать.
Дождь прошел так же внезапно, как и начался. Почва быстро высыхала, становилось даже тепло, несмотря на то, что шли уже первые дни октября. Пора было уходить.
— Давай «электру» обыщем напоследок…
Я включил «Велес», и мы подняли артефакт «вспышка», который Лунатик тут же заныкал в карман.
Дальше мы шли гуськом, собираясь держаться прямой дороги, на которой до сих пор сохранился растрескавшийся асфальт. Сквозь этот серый панцирь постоянно с невероятным упорством пробивалась трава. Ее топтали берцами все проходившие здесь мужики, поливал зараженный дождь, временами накрывали выбросы. Тем не менее то здесь, то там поверхность асфальта бугрилась от пытавшихся пробиться наружу растений. В октябре эта трава увядала до весны, но кочки оставались.
— От радиации растет.
— Тут подальше в кусты — грибы по килограмму и ягоды с большой орех размером.
Что бы там ни росло, и сегодня, и завтра есть нам предстояло «почти не просроченную» тушенку и сухари, которые и прочностью, и вкусом напоминали бетон.
Остатки дождя уже полностью испарились, дорога на север пролегала точно по стрелке компаса, казалось, будто ее врезали в эти пологие холмы, заросшие терном, жимолостью и местами — приземистой сосной. Правее и дальше на северо-востоке располагались старые армейские склады и пара примкнувших к ним заброшенных поселков. Поселки и сам склад слыли мутным местом, лезть на рожон не стоило, я настоял на том, чтобы обойти их по краю.
Это было и плохо, и хорошо. На открытом пространстве шоссе мы меньше рисковали влететь в аномалию, но сами становились удобной мишенью для любого противника, включая обычных мародеров. Уцелей у Бархана напарник, этому напарнику ничего не стоило устроить засаду на нас в руине на обочине, а то и прямо в кустах.
— Не придет никто, — будто угадав мои мысли, пробормотал Лунатик. — Плохо ему сейчас. Поправится, вот тогда…
Я очень надеялся, что поправится Бархан не скоро, и выигранного времени хватит, чтобы как следует затеряться в Зоне.
Воздух метрах в десяти правее, над тронутыми желтизной верхушками кустов, внезапно дрогнул и потек наподобие тягучего расплавленного стекла. Стекло это вдруг свернулось в прозрачный водоворот. Листья, захваченные его притяжением, медленно вращались в абсолютном безветрии.
— «Воронка». Ты как хочешь, Моро, а я остановлюсь и немного на местности пошарю… Если «золотую рыбку» найдем, ее можно на блокпосту нейтралов хорошо поменять.
Задерживаться не тянуло. Навязчивая тревога появилась и не исчезала, подсказывая, что убраться отсюда — самое милое дело, хотя в бинокль шоссе и верхушки пологих холмов по-прежнему выглядели тихими и пустыми.
— Всех рыбок не поймаешь.
— Слушай, Моро, я же, тебя спасая, «светляка» совсем потратил. А если подстрелят из нас кого? Без лечебного артефакта это месяц на койке. А лекарства откуда брать, а еду? Продавать почти нечего, осталась только «вспышка», но на нее спрос сейчас никакой. Вот увидишь, завтра-послезавтра у нас не только хорошая тушенка — у нас даже патроны закончатся. Не веришь? На, подержи винтовку. Она мне там только мешать будет.
Пришлось согласиться. Он меня достал. Сталкер всегда сталкер и мимо хабара не пройдет, а Лунатик в таких случаях делался одержимым.
День клонился к вечеру, а мы продвинулись совсем не намного. Я присел на обочине, стащил шлем «Севы» с головы и закурил последнюю уцелевшую в пачке сигарету, потом какое-то время рассматривал палевого цвета небо, кусты, редко растущие сосны и очертания руины возле западного горизонта.
— Ты там смотри не убейся… — бросил я через плечо.
— Не убьюсь, не беспокойся, — ответил он.
Я так и остался сидеть к Лунатику спиной, но при этом хорошо слышал его шаги по траве, его бормотание себе под нос и временами хруст веток.
— Ну как, нашел?
— Что-то не ладится.
— Бросай это дело.
— Не толкай под руку, дай полчаса. Сам знаешь, что торопиться вредно.
Он был прав. Спешка могла Лунатика убить, и мне сделалось неловко. Еще какое-то время он повозился, потом потрескивание прекратилось, затушенное налетевшими вдруг порывами ветра. Этот ветер гудел и шумел довольно громко, мотая туда-сюда верхушки кустов. Меня почему-то клонило в сон так, что я даже нечаянно вырубился на минуту-другую и проснулся внезапно, будто меня толкнули.
— Лунатик!
Он молчал.
Я не стал больше окликать напарника, а пошел к нему сам, держа болт и «Велес» наготове. Аномалия «воронка» располагалась в густых зарослях, хотя в непосредственной близости от нее эти заросли оказались почти полностью измочаленными. В кустах было темнее, чем на шоссе, под ботинки попалось мягкое и багровое — часть туши убитого аномалией зверя, а может, и не зверя. «Мясо» лежало здесь давно, его уже начали расклевывать вороны.
— Лунатик!
«Велес» теперь неистово и тревожно стрекотал. Совсем рядом чувствовалось мощное шевеление воздуха.
— Не молчи, черт! С тобой все в порядке?
Он снова не отозвался.
Под ноги мне снова попал кусок рваного мяса, я опустился на колени, посветил в заросли фонарем и убедился, что на обрывках кожи еще сохранилась сероватая шерсть зверя. Лунатик не погиб и погибнуть беззвучно не мог. Он бы наверняка закричал. Среди измятой травы на некотором удалении от «воронки» я заметил пряжку от его комбинезона. Почва тут была влажной, а трава не очень густой, следов много, и все они явно человеческие. Ребристые отпечатки ботинок Лунатика отличались от следов «в елочку», оставленных сапогами, и от крупных следов «в пупырышек», вдавленных в почву чужими кроссовками. Именно эти кроссовки сделали бесшумными шаги чужака.
— Лунатик! — заорал, надеясь, что он все же ответит издали, и я засеку направление, однако парню скорее всего заткнули рот.
Что случилось, то случилось, и было оно паршиво. Настолько паршиво, что, пожалуй, столкновение с разъяренным живучим Барханом и то выглядело привлекательнее.
Я не нашел ни одной стреляной гильзы, даже крови почти не оказалось, если не считать нескольких чуть подсохших брызг на траве.
Кто бы тут ни поработал, сделали они это мастерски.
Скрытно и бесшумно подошли с восточной стороны. Заметив их на слишком близком расстоянии, Лунатик по какой-то причине голоса не подал, вместо этого метнулся к дороге, едва не попал в аномалию и повернул назад. Потом, загнанный и прижатый похитителями к «воронке», он достал нож и кого-то ранил. Финку с характерной наборной рукоятью, испачканную бурым, я нашел чуть подальше в кустах.
