Чужая земля - Верещагин Олег Николаевич (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Степка, впрочем, над этим не задумывался. Он не помнил другого мира и научился стрелять раньше, чем читать, а в десять лет впервые убил человека… если только можно назвать человеком члена людоедствующей банды, рассматривавшей интернат как источник пищи. С двенадцати лет мальчишка со своими друзьями и сверстниками регулярно принимал участие в операциях «РА» по умиротворению и наведению хотя бы подобия порядка на впавших в дикость землях. Как и все остальные, он очень смутно представлял себе будущее, за которое сражался и жил настоящим — войной, холодом, вечным недоеданием, смертями, короткими перерывами на отдых в относительно безопасных местах, где можно было поспать раздевшись и в кровати, есть с тарелки и даже мыться. Вряд ли он понимал и свою роль в становлении мира Игоря и Борьки, потому что просто не задумывался об этом, когда ночевал в снегу у костра или преследовал человеколовов в калмыцких степях, где приходилось пить конские кровь и мочу.
То, что изменило его судьбу, случилось зимой. Ничего более точного Степка сказать не мог — он не помнил счета "от Рожества Христова", существовавшего до Третьей Мировой и, конечно, ничего не знал о Галактической Эре. Но он сказал, что ему недавно исполнилось пятнадцать, и Игорь грубо подсчитал, что, если Третья Мировая в своей активной фазе шла примерно полтора года, прежде чем рухнули основные сражавшиеся государства, то это была зима 12-го года Безвременья, когда Петр Романов только-только начал объединять вокруг себя разрозненные здоровые силы России.
Итак, той зимой отряд из десяти кадетов на двух старых ГА366 — чудовищах, работавших на бензиновом топливе! — вывозил боеприпасы с обнаруженного в Ставрополе забытого склада. Развалины города считались местом относительно безопасным — там давным-давно вымерло почти все живое, а то, что осталось, не могло представлять особой опасности для ребят, которые были хорошо вооружены, подготовлены и безжалостны.
Степка не смог толком объяснить, кто напал на них. Для него это были просто «бандосы» — так он называл бандитов — причем тоже неплохо вооруженные, а главное — многочисленные. Вражда между «витязями» «РА» и любыми бандами была зоологической, пощады тут никто не давал — и не ждал. Этот случай не был исключением. Кадеты попытались прорваться. Бандиты подбили из самодельных гранатометов оба грузовика, вынудив ребят спасаться на территории развалин. Трое были убиты сразу, один тяжело ранен в ноги. Вскоре у раненого началась гангрена, ампутация (кинжалами, под истошные вопли несчастного) уже не помогла. Сразу после нее парень впал в бессознательное состояние и так и умер, даже не понимая, что вокруг друзья, пытающиеся хоть чем-то ему помочь… хотя помочь они могли лишь одним: не бросать его и оставаться рядом до самого конца несмотря на то, что умирающий был обузой.
В течение двух недель бандиты гонялись по развалинам за тающим крохотным отрядом. Потери банды перевалили за сотню — кадеты куда лучше умели драться, их спаивали дисциплина и дружба. Но в конце концов погибли еще четверо, а пятого взяли в плен и замучили с тупой, страшной жестокостью, характерной для того дикого, похожего на ночной кошмар, времени.
Мальчишки остались вдвоем — Степка и Олег Роменски, македонец по национальности. Почти без патрон, голодные, они прятались в городе еще четверо суток, продолжая нападать на маленькие группки врагов, пока не попали в засаду. Олег был ранен двумя пулями в спину, и Степан утащил его на себе от погони, но это не помогло — на следующее утро Олег умер. Прожил целую ночь, задыхаясь и выплевывая кровь… а потом — умер, и Степан остался один. Он совсем не боялся смерти, но приходил в отчаянье от того, что ему почти нечем драться…
Потом был "Каменный Гость". По крайней мере, так можно было догадаться, хотя сам Степка пожимал плечами — он просто… ну, так, наверное, чувствует себя завязшая в янтаре муха, утонувшая целиком, но еще живая. Он не видел, не слышал, не чувствовал, однако жил какой-то частичкой сознания и испытывал ужас — постоянный и давящий. Сколько так было — кто знает… а потом он просто понял, что лежит на какой-то штуке, похоже и на разделочный лоток на бойне (он видел такие вещи, и знал, что с ним могут сделать). Ну и повел себя соответственно.
Все это Степка Рощин рассказывал, сидя в углу на полу — замедленно, как говорят люди, испытавшие сильнейшее потрясение. Временами он умолкал, начинал дико озираться, щипал себя за руки и щеки и вообще вел, как ненормальный.
А когда договорил — вдруг начал плакать, сжавшись в комок и накрыв голову руками.
Игорь и Борька, конечно, были поражены «оживлением», но их шок быстро прошел — они жили в мире, где происходили еще и не такие чудеса, причем делал их человек. А вот этот плач… Ни тот, ни другой никогда еще не видели плачущим своего сверстника. Но, если Борька просто смешался, то Игорь подошел, встал рядом на колени и положил ладони на виски Степки.
Почти сразу тот затих и, последний раз удивленно всхлипнув, оторвал лицо от колен, огляделся вокруг мокрыми глазами.
— Не надо плакать, — тихо, но твердо сказал Игорь. — Мы русские. Ты русский. Вокруг Россия. А она на все века одна. Не пропадешь.
— И потом, — вмешался Борька, — ты прости, но… но у тебя и там никого… как бы… не было.
— Были, — возразил Степка. — Были друзья. Такое бывает редко — чтоб настоящие друзья…
Борька и Игорь переглянулись. Настоящие друзья — редко? Заговаривается, бедняга…
— Но они уже умерли, — сказал Борька. — Почти три века назад, или даже больше.
— Но для меня-то — совсем недавно! — вскрикнул Степка. — Месяца же не прошло… Боже, три века! — он вдруг издал странный звук — то ли хихикнул, то ли кашлянул.
Возразить ему было нечего, даже и не придумаешь…Но Степка встал и подошел к окну. Посмотрел на улицу, отпрянул.
— Что это? — быстро спросил он.
— Где? — подошел Борька. — Вот это? Это НПЛ. Ну, летающая машина такая.
— А крылья где? Ввввинт… моторы…
— Там реактивный двигатель с изменяемым вектором тяги, — пояснил Борис.
— Вектором?.. — с сомнением повторил Степка. — Это как на "сушках"?
— Точно, — подтвердил Игорь, тоже становясь рядом.
— Значит, это другая планета? — Степан внимательно оглядывался. — Как, вы говорите, она называется?
— Сумерла, — сказал Борька.
— А давно вы сюда пришли?
— Больше десяти лет, — ответил Борька. — Я тут почти всю жизнь живу, а Игорь недавно с Земли.
— А в космос давно люди летают?
— Так это… — Борька посмотрел на Игоря. — По-моему, еще до Третьей Мировой полетели.
— Нет, это я знаю — Гагарин, — помотал головой Степан. — Я имею в виду — далеко… на другие планеты.
— Уже больше двухсот лет.
— Наши первыми полетели?
— Нет, англосаксы. Экипаж Уиллерсона.
— Жа-аль… И что — вся эта планета наша?
— Ну…да вообще-то. И еще много планет.
— Значит, Россия цела?
— Конечно, что с ней случится?
— Мы все-таки победили в войне?
— В какой?.. А, в Серых Войнах? Да, победили. И еще в нескольких.
— С кем? — удивился Степка. — С американца… ну, с англосаксами опять?! Борька в замешательстве оглянулся на улыбающегося Игоря. Ответил:
— Н-нет… не совсем, хотя и с ними мы… Нет, там была еще большая война в космосе, и еще много помельче… и тогда мы воссоздали Русскую Империю…
— Воссоздали? — непонимающе спросил Степан, морща лоб. — Но она же была уже при мне… у нас был император, Его Величество Петр Четвертый Романов… не из прежних Романовых, просто так совпало… Мы же победили в нашей войне, и в этой… в космосе, так чего же воссоздавать?
Борька умолк. Игорь двинулся ему на выручку:
— Ты историю хоть немного учил?
— Немного, — кивнул Степан.
— Ну вот представь себе, что в ваш интернат сваливается твой ровесник тоже из времен Петра, но Первого. Барабанщик какой-нибудь. Ты ему сможешь сразу все объяснить, когда он спросит, чем это вы там занимаетесь?
