Линия Грёз - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
– Повтори.
Кей повторил.
– Мы попробуем, – решил догарец. – Ты имеешь просьбы, не выходящие за рамки разумного?
– Мой сын… мы были рядом, когда вы взяли челнок. Наша судьба должна быть сплетена.
– Хорошо. – Догарец повернулся и зашагал к дверям, старательно переступая через дёргающихся, стонущих людей. Кей дождался, пока дверь за ним закрылась, после чего, с трудом удерживая равновесие, поднялся на ноги. Тело болело, а в ушах стоял тонкий звон – последствия стан-удара. Но он бродил по залу, пока не увидел Артура, навзничь лежавшего на полу.
– Привет, – сказал Артур.
– Привет, – согласился Кей, усаживаясь рядом. – Чему ты улыбаешься, дурачок?
– Ты меня не убил.
– Если тот, кого можно назвать королём Пендрагоном, до меня доберётся, я не найду оправданий. У меня их нет даже перед самим собой. – Кей улёгся на пол, повозился, принимая позу поудобнее. – Разминай пальцы, Арти, чтобы не затекли кисти.
– Ладно.
Лежавшая в метре от них женщина открыла глаза. Одна щека у неё была пунцово-красной, обожжённой. Когда взгляд женщины приобрёл осмысленность, она дёрнулась и закричала:
– Сука! Сука! Ты убил Рики, тварь!
Связанные руки мешали ей добраться до Кея. Тогда она плюнула ему в лицо. Кей повернул голову, стирая плевок об пол, и просто сказал:
– Ты ещё поймёшь, как много я для него сделал. А теперь замолчи, иначе я убью и тебя.
Но женщину его слова не успокоили. Она продолжала биться в истерике, пока из-под потолка не блеснула вспышка станнера.
После этого даже стоны стали тише.
6
– Вы дали им уйти, – сказала Изабелла. Для тех, кто её хорошо знал, этот спокойный тон был предвестником надвигающейся бури. Ахар подошёл ближе.
– Я позволил пассажирам, выпущенным вами с планеты, занять свободные места в челноке. – Капитан лайнера не собирался каяться в несуществующих грехах. – Это моё право.
Ахар сделал лёгкое движение и капитан, сложившись пополам, отлетел в ноги своих людей.
– Вот ваше право, – сообщила Каль. – Почему вы не объявили о сбросе челнока на Инцедиосе?
Зашедшийся в приступе кашля капитан больше не стремился к дискуссии.
– Отвечать! – рявкнул булрати. Он обожал свою работу – та давала ему возможность повелевать людьми. Порой теми самыми, кто сокрушил его цивилизацию в годы Смутной Войны.
– Это… это не требуется уставом…
Изабелла склонилась над задыхающимся человеком:
– Старина, ты же не тот наивный юноша, каким впервые был в этом теле. Ты научился перестраховываться, не надо пищать об уставе.
Моторы брони взвыли, когда она подняла капитана в воздух. Держа на вытянутой руке, окинула взглядом команду.
Команда жалась к стене. Ей предстояло стать козлом отпущения для аристократа, униженного в присутствии плебеев.
– Я… я обращусь к властям, – прохрипел капитан. – Вы не на Инцедиосе…
– Служба выражает волю Императора на всех мирах, – вступил в разговор Номачи. – Мы вправе…
– Заткнись! – Свободной рукой Изабелла подхватила капитана между ног. – Ты хочешь быть мужем для своих жён или евнухом в чужом гареме?
Закованные в металл пальцы легонько сжались.
– Это Рад, Рад Гарч! – завопил капитан, делая несложный выбор между просто унижением и унижением, помноженным на боль. – Он платил мне за секретность!
Прежде чем капитан договорил, невзрачный человечишко, стоявший в задних рядах команды, метнулся в услужливо открывшуюся дверь.
– Взять! – запоздало крикнула Каль. Маржан и Т/сан уже бросились в погоню, опередив даже Ахара. Изабелла брезгливо выпустила капитана, оглянулась на оставшихся с ней людей и спросила: – Кадар, напомни-ка, какое наказание положено для работорговцев?
– Согласно законам планеты, вышестоящая. – Сухопарый мужчина, поглаживающий ствол «Довода-36», явно получал удовольствие от происходящего.
– Тогда этот хитрец погорит лишь на неуплате налогов, – с сожалением произнесла Каль.
Капитан корчился на полу, ощупывая чудом уцелевшие органы. Его жизнь катилась под откос – и всё из-за стервозной бабы, вмешавшейся в маленький отлаженный бизнес.
Затрещал сминаемый пластик – спешившую вернуться Маржан не устроила скорость сервомоторов, и она руками вжала дверь в стенные пазы.
– Он убил себя, Каль!
Изабелла нахмурилась. Работорговцы, втихую продающие сотню-другую беззащитных беженцев, не склонны к самоубийствам, аТан дорог, а законы Волантиса бьют лишь по карману…
– Госпожа заместитель директора, – Маржан приблизилась к Изабелле вплотную, – пуская луч в висок, он выкрикнул одно слово…
Каль молча ждала.
– Дарлок!
Только агенты Дарлока, древней и замкнутой расы, имели эту странную особенность – перед смертью афишировать своих нанимателей. В другое время Каль почувствовала бы счастье – раскрытый заговор чужих сулил и славу, и новую ступень в карьере. Сейчас Изабеллой владело лишь отчаяние. У неё из рук уплывал аТан, уплывала тайна бессмертия… и смерти бессмертных.
– Маржан, выжми из кудрявого ублюдка всё, что он знает. Выжмите всё из всех. Мы с Т/саном пойдём в рубку, положим корабль в дрейф.
Мухаммади кивнула и повернула серебряную маску лица к капитану. Её голос стал игрив, словно она вновь превратилась в человека:
– Ягнёночек, ручаюсь, что таких, как я, у тебя ещё не было…
Капитан закричал, уже не думая ни о чести, ни о бизнесе. У него было хорошее воображение.
И оно его не подвело.
7
Два раза в день их кормили. Небольшими группами, развязывая руки и бдительно наблюдая за каждым движением. Пища была максимально простой и сбалансированной – догарцев (впрочем, Кей упрямо называл их людьми Дарлока) волновало лишь здоровье пленников, а не их гастрономические пристрастия. Три раза в день водили в туалет, надзирая столь же тщательно. Вначале это вызвало у нескольких девушек истерику и самый странный из возможных видов забастовки. Но к вечеру они уже оправлялись без излишнего визга.
Разговаривать между собой никому не мешали. А вот две попытки драки – оба раза объектом агрессии был Кей – пресекались выстрелами из станнера. Кей не приписывал это своей особой значимости – точно так же предотвратили бы любые беспорядки. Но для пассажиров челнока был лишь один внутренний враг – он. Его поступок привёл всех к мучительному плену, его выстрелы убили троих безвинных детей, не говоря уж о пилоте и карантинниках, – так считали все. Он должен был умереть.
Однако догарцы, дежурившие у люка под потолком, общего мнения не разделяли. Вечером, когда погасили свет и к Кею стали сползаться линчеватели, надзиратели парой выстрелов напомнили о существовании ночных очков. После этого ненависть к Кею выражалась лишь словесно.
Но оскорблений Кей не замечал. Сейчас его волновало состояние Артура. Мальчик разговаривал с ним – если Кей начинал беседу, отворачивался – если кто-то из пассажиров начинал проклинать убийцу и его сына. И думал, думал о чём-то своём.
– Ты можешь убить себя? – спросил однажды Кей.
Артур кивнул, чего Кей и ожидал. Связанные руки никогда не были помехой для самоубийства.
– Сделай это, Артур.
Мальчишка покачал головой. Это тоже не оказалось для Кея неожиданностью. Он замолчал, глядя в выложенный мягкой плиткой потолок, чувствуя всем телом, как мчится сквозь пространство крейсер. Обычный человеческий крейсер, с экипажем из обычных людей… знающих язык Дарлока.
Вечером третьих суток полёта к нему подполз-подкатился молодой мужчина. Его костюм до сих пор казался отглаженным – дорогая ткань сопротивлялась заточению изо всех сил. Но небритое лицо и выбившаяся из брюк рубашка не оставляли и намёка на элегантность.
– Меня зовут Вячеслав, – шёпотом начал он. – Я врач, судебный эксперт. Вы не похожи на больного.
– Я здоров, – согласился Кей.
– Почему вы открыли стрельбу? Я слышал, вы говорили сыну о Дарлоке.
– Нас захватили наёмники Дарлока.
