Хроника Третьего Кризиса - Мусаниф Сергей Сергеевич (полная версия книги txt) 📗

— Почему вы мне об этом рассказываете? — спросил я. — Да еще с такой легкостью? Чего вы пытаетесь достичь? Зачем вам нужен именно Гриссом?

— Я ничего не пытаюсь достичь, — сказал Тайрелл. — И на данном этапе Гриссом мне совершенно не нужен. Дело в том, что мы его не контролируем. И никогда не контролировали.

— И вы хотите, чтобы я в это поверил?

— Да. Я очень хочу, чтобы вы в это поверили, потому что это факт. История модели с серийным кодовым обозначением Зэд-344-А началась тридцать пять лет назад. Кстати, я хотел бы уточнить один вопрос. Если вы попытаетесь публично процитировать то, что я вам сейчас расскажу, я буду все отрицать, и мои адвокаты вчинят вам иск за покушение на мою деловую репутацию.

— Тогда зачем вы вообще собираетесь что-то рассказывать?

— Потому что не меньше вашего хочу положить этому конец.

— Хорошо, — сказал я. — Даю вам слово, что дальше Гвардии информация не пойдет. Если не выяснится что-нибудь еще, о чем вы не рассказали. Или если мы не получим информацию из другого источника, который я не смогу контролировать.

— Мы постоянно экспериментируем в этом направлении, — сказал Стивен Тайрелл. — Я знаю, что клонирование уже более трехсот лет находится под запретом, но Лиге невыгодно привлекать к нам повышенное внимание, и Совет закрывает глаза на эксперименты. Ни для кого, например, не секрет, что наша охрана целиком состоит из клонов. Являясь идентичным подобием друг друга, наши ребята способны действовать более слаженно, чем обычные охранники. А так как в основание положено тело с рефлексами и реакциями черного ниндзя, наши детишки подходят на роль солдат куда больше, чем запрограммированные игрушки наших конкурентов.

— Гриссом был продолжением этой идеи?

— Нет, опыт с Гриссомом был иным. Солдат у меня и так предостаточно, так зачем было городить целый огород для создания еще одного.

— Тогда кто был вам нужен?

— Шпион, — сказал Тайрелл. — Точнее, супершпион. Эксперименты проводились под кодовым названием «Хамелеон» и ставили перед собой цель вывести породу идеально подходящих для шпионажа клонов.

— А на какой стадии дерьмо попало в вентилятор?

— Простите, что?

— Вряд ли вы планировали создать маньяка, абсолютно не поддающегося контролю со стороны создателей, — сказал я, — Вдобавок пытающегося ущемить ваши собственные интересы. Значит, на какой-то стадии эксперимента что-то обломаюсь. Вот это я и называю «дерьмом, попавшим в вентилятор».

— В какой-то степени вы правы. Сбой программы произошел на завершающих ступенях эксперимента. Вы хотите знать подробности?

— Еще как хочу!

Стивен оторвал свой зад от стола и прошелся по комнате. Возможно, самый могущественный человек в Галактике сильно нервничал, разговаривая на щекотливую тему.

По моему мнению, Стивен не похож на парня, правящего своим замкнутым мирком железной рукой, являющегося живым богом корпорации Тайрелл. Или как раз похож? Если власть развращает обычных людей, что с ними делает власть абсолютная? Надо будет поговорить на эту тему с мисс Шаффер.

— Дело в том, что у меня очень жесткий стиль управления. — сказал он. — Конечно, в корпорации Тайрелл существует свой совет директоров, но на самом деле все его члены — всего лишь манекены, единственное предназначение которых — рассеивать внимание обращенных на корпорацию глаз. Эти люди получают астрономические оклады, владеют чуть ли не континентами недвижимости, состоят членами Гильдии Торговцев, каждый из них содержит по небольшому флоту космических кораблей. Они очень умны и солидны. Они являются профессионалами в своей области. Но на самом деле они не принимают никаких решений. Все стратегические решения принимаю я. Полный контроль за ходом работ осуществляю я. Это трудно, но так поступал мой прадед, так поступали мой дед и мой отец, И сам я намерен поступать так и дальше. Если ты хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делай это сам.

Я кивнул. В этом вопросе я был с ним совершенно согласен.

— У этого решения были и исторические причины, — сказал Тайрелл. — Я вовсе не одержим властью, как это может показаться со стороны. Но монархия — это единственный путь упрощения, который помогает избежать хаоса.

— Ваши конкуренты, похоже, думают иначе, — сказал я.

— Корпорация Кубаяши основана азиатами и состоит в основном из азиатов, — сказал Тайрелл. — Совершенно иной склад мышления. Не лучше, не хуже нашего. Просто иной. У них есть железная выдержка, дисциплина, у них есть многовековые традиции безусловного подчинения вышестоящим. Типичный пример их мышления — кодекс чести самураев, бусидо. Это самый известный пример. Но есть и другой, не столь известный. Кенридо — путь чиновника. И они готовы четко следовать этому пути. Мы — другие. За время существования нашей корпорации было предпринято несколько попыток перейти к демократической форме управления. Ничего хорошего не вышло. Каждый раз конкуренция оказывалась ужасной и обретала самые отталкивающие формы. Руководящие кресла добывались при помощи заказных убийств, сотрудники нанимали диверсантов, чтобы те подкладывали бомбы, дискредитируя чужие проекты. В результате все были заняты междоусобной грызней, а дело стояло на месте. Какой смысл сидеть и прилежно корпеть над порученной тебе работой, ожидая повышения на очередную ступень, если гораздо легче и быстрее занять вакантное место, убрав своего конкурента?

— Вы живете по законам джунглей, Тайрелл.

— Жили, — поправил он меня. — Опыт не удался, и все вернулось на круги своя. Президент корпорации Тайрелл — нечто вроде конституционного монарха с широкими полномочиями, хотя пресса постоянно пытается выставить меня монархом абсолютным. Монархия… Монархия сужает конкуренцию до очень ограниченного круга лиц, но не устраняет ее полностью. Всегда находятся члены королевской фамилии, желающие занять… э… трон. У меня много детей. Среди потомства не всегда находятся талантливые люди, а у монарха должна быть возможность выбора. Многие средневековые короли потерпели крах из-за своего недееспособного наследника, потому что у них было по одному-два сына. У меня же их тридцать девять. Не буду отрицать, среди них полно разгильдяев, оболтусов и балбесов, ведущих никчемную жизнь плейбоев, но есть также и талантливые инженеры, менеджеры, прирожденные руководители, и их не так уж и мало…

Тайрелл явно нервничал.

Образ живого бога, ну, пусть даже полубога, который он постоянно пытался присвоить, никак не вязался с его поведением. Он выглядел престарелым отцом семейства, молодящимся и обладающим своеобразными взглядами на воспитание детей, но на межгалактического монстра коммерции не тянул.

Или он играет роль? Чего ради ему вздумалось ломать комедию перед рядовым гвардейцем, не имеющим реального веса по сравнению с занимаемым Стивеном положением?

Или его иногда просто клинит?

Он одарил меня пристальным взглядом стальных глаз средневекового диктатора и снова заговорил.

— Я стар, — изрек он. — На данный момент я один из самых старых людей в Галактике, возможно, даже самый старый, если не считать этого… сейчас неважно. Как вы думаете, сколько мне лет?

Ну, насчет самого старого человека в Галактике это он загнул. Я всегда был уверен, что самый старый служит у нас в Гвардии, возглавляет группу ликвидации и зовут его Рейден. Не его ли он имел в виду, говоря, что это неважно? Вряд ли.

Ну и сколько лет Стивену Тайреллу? Я бросил оценивающий взгляд. Выглядит на сорок-сорок пять линейных; никакой синевы кожи, обычной после некоторого количества мафусаилизаций, не наблюдается. Кавказский долгожитель он, что ли?

— Сто-сто двадцать, — выдал я наугад.

Он рассмеялся:

— Я не женщина, сержант, и не стоит мне так грубо льстить. Мне уже двести три года, и для своего возраста я прекрасно сохранился, не так ли?

— Выглядите вы отменно, — сказал я.

А как насчет развивающейся с возрастом паранойи? Далеко ли от нее до старческого маразма, Стивен? Маразматик в теле молодого мужчины. Жалкое зрелище.