Вендетта (СИ) - Маркелл Мерлин (книги онлайн полные TXT) 📗
— Почему создатели этих миров так любят букву Цэ? Тут Цэ-Цэ-рон, там Цэ-Цэ.
— Потому что это одна и та же планета, просто мы перелетаем на другую её сторону.
— Но зачем тогда мы выходили из атмосферы?
— Так быстрее.
Это было нелогично (с невиртуальной точки зрения), но Макс решил не спорить с опытным игроком.
«Хей, как дела? Погнали, пофармим или квест сделаем?» — написала Рокси.
«Не сейчас, я немного занят.»
«Ясно», — ответила та.
Вот как понять, что это за «ясно»? Это раздраженно-обиженное, но смирившееся «ясно»? Или это гневное «ясно», подразумевающее нечто вроде «я больше никогда не буду тебе писать»? Макс надеялся на нейтральнее «ясно», констатирующее факт; но по опыту общения с Дианой — простых констатаций факта у некоторых людей не бывает.
«Твой бро выкинул меня из корабля», — написал Макс.
«Оу. Ты в порядке?»
«Я сдох. Но, как видишь, мы в виртуале, поэтому я буду норм даже при падении со спутника, не то что с зависшего на уровне десятого этажа корабля!»
«Блин. Я и мой брат разные люди. Злись на него сколько хочешь, это не повод меня игнорить...»
«Попозже поиграем, ок?»
«Ну оки».
Макс поймал себя на том, что читает все её реплики шипящим рептилоидным голосом, и не сдержал смешок.
— Что ржёшь? — спросил Лук. Он развалился в кресле, закинув ноги на приборную панель.
— Да обезьяна у тебя смешная.
Пет Лука уже совсем сбросил оковы сонного яда и скакал по рубке. Хорошо, что она ненастоящая, а значит, в ней ничего нельзя сломать.
За окном словно размазало черничный йогурт — входили в атмосферу Цицерона, точнее Цеце.
Макс почувствовал, как невидимая сила отрывает его от поверхности и тянет вверх. Обезьян давно барахтался над головой, приплющенный к потолку. Лук, как ни в чём не бывало, сидел в своём кресле, пристёгнутый на четыре ремня.
— У меня на борту барахлит эта штука, как её там, — крикнул Лук сквозь гул, доносящийся из-за борта.
— Гравитатор?
— Не! Эта... ну которая сопротивление... ты ж учил физику? Когда поезд едет, а ты на борту, и тебя тащит в противоположную сторону, как это называется?
— Не помню! — Макс был озадачен тем, как удержаться на полу, а тут Лук со своими задачами! Люди в игру, может, специально подеградировать приходят, а не грузить мозги.
— Вот и я не помню! Но когда мы подзаработаем, я эту штуку починю.
Макса потащило обратно к полу — падение замедлилось.
— Да ты целый корвет себе купишь или что побольше, — отозвался Макс.
— Нафига мне большой корабль, я ж без гильды, кого мне на твоём корвете возить? И комплексов у меня нет, ну ты ж в курсе: чем короче у парня хрен, тем длинней его корабль.
Восторги Лео от покупки огромного корвета заиграли новыми красками, и Макс усмехнулся.
«Лео-Лео, ты сам по себе или состоишь в гильдии?» — написал он письмо.
«Да», — ответил Лео. И к чему именно это «Да» относилось?
Но тут он пояснил:
«А что, хочешь вступить? Нубасов не берём.»
Чёрт, реабилитирован.
— Ты заснул, что ли? Выходим, — скомандовал Лук, выпрыгивая за борт.
Макс и не заметил, как они приземлились — ни рывка, ни толчка; да и шум не прекратился. Парень выглянул наружу: внизу пенилось море, разбивая волны о борт «Бескрылого Муха». Совсем близко высился белый скалистый остров, фантасмагорической громадой уходя далеко за облака. С вершины его ниспадали множество потоков, то соединяющихся воедино, то разбивающихся надвое о выступы. Так вот откуда шум — водопады!
Макс застыл, завороженно глядя на испещрённый венами рек мраморный Эверест, и Лук снова окликнул его:
— Эй, чувак, тебе улиткой надо было играть, а не гуманоидом!
Лук лежал на волнах звёздочкой, лицом кверху — всё так же в своей консервно-баночной амуниции, отчего выглядел прекомично.
— Лук, как ты не тонешь в броне?
— Характер, видать, не очень, — отозвался Лук. — Сам знаешь, чё в воде не тонет!
— А ты не мог посадить бриг поближе к острову?
— Мог. Просто поплавать захотелось. Ты давай, не тяни резину.
Новонаречённый Каликом обезьян встал рядом с Максом, почёсывая в затылке.
— Точно, и пета моего захвати, — добавил Лук. — Самое главное чуть не забыл.
Макс усадил Калика на плечо и прыгнул в море, окатив Лука водой. Тот зафыркал и перевернулся на живот.
Макс понёсся к острову брассом. Обезьян запищал, заверещал, схватил игрока за волосы.
— Сядь смирно, не то потонем оба, — проговорил Макс. Неизвестно, заглушил ли эти слова шум воды, или Калик просто был запрограммирован вести себя хотя бы время от времени по-обезьяньи нелогично, но он уже начал неистово подпрыгивать и натурально рвать Максу скальп.
«Сейчас пойду ко дну и сдохну», — подумал пловец, как вдруг стало гораздо легче — это Лук догнал его и снял Калика с максовой спины. Поплавать ему захотелось, ну да, конечно... Сел криво, а признать не может. Ну что ж, корабли изначально и были задуманы человечеством как то, что должно держаться на воде.
Вскоре они выбрались на пологий берег, покрытый пушистой розоватой растительностью — Максу было не понять, мох это или кораллы такие тоненькие, обнажённые отливом.
— Я в реале, кстати, плавать не умею, — признался Лук. — Потому и часто плаваю в Юни. В жизни то сразу, как топор, раз и вниз... никакого удовольствия.
Он пошёл к горе, держа Калика под мышкой.
— Ты поэтому играешь? Чтобы плавать?
— Ну... — Лук задумался, даже остановив шаг на несколько секунд. — Не чисто ради плаванья. Скорее, ради возможностей в целом. Здесь я могу водить космический корабль, а в реале мне даже тачкой управлять нельзя из-за зрения. Здесь я могу таскать эту убер-броню, а в реале не подыму мешок с картошкой... Ладно, с мешком — ты можешь сказать, типа, подкачайся. Но вот с вождением... это обидно, да. И неисправимо. Так что плавание — это ж вершина этого... как его...
— Айсберга.
— Ага.
Мелкие брызги стали оседать на лице и одежде Макса — они приблизились к водопаду.
— Ну и плюс, если щас всё окончательно утрясётся, и неписи с новым ИИ станут адекватнее людей, — вновь заговорил Лук. — Я б тогда ушёл в Юньку насовсем, если б мог.
— А еда и питьё?
— Ну... меня б к системе какой подключили б. Трубки в вены, все дела.
Макс представил, как его тело лежит в больничной палате, иссохшее, а пищащий аппарат кормит его через трубочки в венах, и вздрогнул.
— А туалет?
— Медсестра б утку носила.
Путники совсем уже подошли к водопаду вплотную, так что им приходилось кричать, чтобы слышать друг друга.
— И что, есть деньги на медсестру и всё такое? — проорал Макс.
— Да я б может заработал чего в игре.
— Надейся-надейся!
— Я ж говорю: «если бы»! Дай помечтать!
Лук, прижавшись к гладкому склону, шагнул в поток воды и исчез. Макс и глазом моргнуть не успел. Он потоптался ещё немного на уступе, нервно сглотнул — шагать в водопад было боязно, и неважно, что вокруг — игра. Пока Макс искал в себе остатки храбрости, из потока высунулась рука и резко потянула парня на себя.
Доля секунды — и вот он уже стоит на другой стороне потока, на широком уступе, нависающем над грандиозно огромным залом — края теряются в бледной дымке искусственного тумана. Внутри горы были свои водопады — из света. Радужными сияющими волнами они струились по стенам и пропадали внизу, среди движущихся человеческих — и не только — силуэтов.
— Что тут у нас, вечеринка? — деловито спросил Макс.
— Типа того. Вечная.
Обезьян заверещал, Лук сгрёб его и несколько раз хорошенько тряхнул.
— Может, не стоит так резко?
— Боишься за электронные мозги, что ль? Ниче ему не сделается, у него мозги — отдельно, оболочка — отдельно, — отозвался Лук. — О, готовсь!
Он схватил Макса за руку и прыгнул вниз. Не успел Макс начать прокручивать на мысленном проекторе всю свою жизнь — так принято делать перед смертью, да ведь? — как падение замедлилось. Он, вместе с Луком и его петом, завис в большом летающем пузыре, который мягко опускался вниз. Другие пузыри с невесомыми пассажирами летели поодаль, переливаясь в искрящемся свете водопадов.
