Прорыв реальности - Куликов Роман Владимирович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— Лежи и не пикни, приедем куда надо, поговорим, — объяснил он пленнику. — Герман, вызови Центр, пусть они тут подчистят.
— Уже сделано, — ответил Тельбиз. — Через пятнадцать минут будут.
— Тогда поехали домой. — Вадим захлопнул дверцу и сел, как он обычно любил, вполоборота к водителю.
Минут через двадцать «Сталкер» осторожно вкатился в ворота внутреннего двора Центра. После нападения Центр был еще в лесах. Шли работы по реставрации фасада, замена окон на пуленепробиваемые, да и внутренняя отделка здания тоже преображалась. Шустрые жители Норвегии и Финляндии, легальные гастарбайтеры, сбежавшие в процветающую Российскую Федерацию, старались вовсю. Ведь за хорошее поведение и отличный послужной список можно даже подать заявление на гражданство. А это была мечта практически любого жителя Северной Европы. В России, кроме высокого уровня доходов, они могли наконец жить не по законам шариата, и их женщины могли не скрывать под паранджой свои русые волосы. Программа натурализации полностью поддерживалась коренным населением северных стран, по этому поводу президент Финляндии Нургаллы Хакандиев разрешил беспошлинные поставки в Россию стройматериалов. Так что краской «Тиккурилла» были обеспечены все стройки Москвы. Новый облик Центра постепенно приобретал свои строгие черты.
По возвращении в Центр группе Малахова пришлось потрудиться. Пленника необходимо было перевести в хорошо защищенное помещение. Такие, конечно, были в подвалах Центра, но ими уже много лет не пользовались. С большим трудом удалось отыскать коменданта, а тому с еще большим трудом удалось найти ключи от комнат усиленной изоляции, как назывались обычные камеры. В давние времена они тоже не часто использовались и в основном не для людей. Людьми в давние времена занимались другие учреждения.
Толстяка поместили в небольшое помещение без окон с довольно удобной кроватью, санузлом в отдельной каморке и аскетической прикроватной тумбочкой. Ему так и не сказали ни слова с того момента, как вытащили за шиворот из машины на набережной у Боровицких ворот, и это явно тревожило задержанного. Человек, оставшись наедине с самим собой, сначала стал нервно ходить по камере, потом, слегка успокоившись, улегся на кровать. За его поведением из соседнего помещения, куда был выведен сигнал камеры видеонаблюдения, внимательно следили Клава и Вадим.
— Ну что, будем с ним говорить? — Клаве не терпелось допросить пленника, она соскучилась по своей основной работе.
— Ты знаешь, Клава, мне совершенно не хочется. По нему видно, что это очень мелкая сошка в иерархии энампов. И по способностям, и по положению. Это у них вообще-то взаимосвязано, — ответил Малахов. — Я не почувствовал в нем никакой силы. А ведь я лоб в лоб с ними сталкивался. Там, в Зоне.
— Ладно, позволь мне поработать. Уж очень мне интересно с таким поговорить. Я прямо обзавидовалась твоему опыту. — Клава улыбнулась и отправилась к заключенному.
— Только осторожно, а то тебе резкое похудение будет не к лицу, — так же улыбаясь бросил вдогонку Вадим.
— Ну что, молодой человек, как самочувствие? — Клава шагнула в камеру без всякого сопровождения, хотя прапорщик взвода охраны и пытался войти первым.
— Я ничего не скажу. — Пленник вскочил с кровати и испуганно завертел головой. — Я требую адвоката!
— Господи, ну будет вам адвокат, будет. Что вы все такие нервные? — всплеснула руками Клава. — Только что обстреляли машину спецслужб, а теперь уже требуете адвоката. Может, сначала поговорим без официальных представителей юстиции? Может, и так договоримся? А то адвокат, прокурор, суд присяжных, смертная казнь… Вы в курсе, что у нас не афишируют, что смертная казнь до сих пор применяется? Я вам как-нибудь расскажу, я однажды присутствовала при расстреле.
— Ни о чем я не хочу с вами говорить. Я ничего не знаю и знать не хочу, — поджав губы, сказал человек.
— Нет, это и вправду очень интересно! — Клава глянула на заключенного, и блеск ее глаз был очень похож на маниакальный. — Главное, на самом деле расстрел — не совсем расстрел. Зачем расходовать такой источник донорских органов?
Со стороны казалось, что заключенный уже освоился, взял себя в руки и совершенно не реагировал на слова женщины, гордо уставившись в стенку, но Клава прекрасно понимала, что его поведение — это просто разновидность истерики.
— Хорошо-хорошо, — кивнула Клава. — Я сейчас просто перечислю свои вопросы, и все. Вам отвечать не надо. Подумайте над ними, я потом зайду. Договорились?
— Мне все равно. — Пленник гордо сел на прикроватную тумбочку. — Я даже слушать вас не буду.
— Ладно, тогда мои вопросы. Я ведь думаю, вы достаточно разумный человек, чтобы хотя бы выслушать их, да? Ведь еще не придумали таких способов психообработки, чтобы человек совершенно адекватный — а вы же адекватный, да? — не слышал, что ему говорят.
Мужчина демонстративно отвернулся.
— Меня зовут Клавдия Мироновна Моисейчик, я сотрудник Центра Аномальных Явлений. В силу своих служебных обязанностей я иногда занимаюсь тем, что помогаю людям привести в порядок свои мысли, обрести душевное равновесие и покой. А как вас зовут? Но можете не отвечать.
— Я Эрик Иванович Фокин, — пленник ответил неожиданно для себя самого.
— И как давно вы состоите в сообществе? — спокойно, словно это подразумевалось само собой, спросила Клава.
— Полгода. — Фокин вдруг подскочил и заорал: — Я не состою ни в каком сообществе!
— То есть вы полгода не состоите в сообществе, а раньше состояли? — все так же, не повышая голоса, спросила Клава.
— Нет, я не состоял и не состою нигде! — Губы Фокина задрожали.
Только тут Клава поняла, что ее так раздражало в допрашиваемом. Губы у него были бледные и влажные и после каждого произнесенного слова подрагивали, как кусочки салата в гамбургере.
— Это у вас было первое задание?
— Нет! Это…
— Это не первое задание? — продолжала наседать Клава. — То есть вы уже опытный член союза энергетических вампиров?
— Откуда вы зна… — всполошился Фокин. — Нет никакого сообщества!
— А что есть? — Клава долбила Фокина вопросами, как молотком по голове.
— Ничего нет… — Чем больше задавали вопросов Фокину, тем больше он терял контроль над ответами, выпаливая слова, которые появлялись из самых дебрей подсознания.
— И вы просто выехали погулять по набережной? — Клава посмотрела на мужчину как на тяжелобольного — с грустью и сожалением.
— Да, мы просто погулять… — соврал так, что сам этому ужаснулся, Фокин.
— И огонь открыли по спецмашине просто так? — все так же бесстрастно, как о покупке бутылки пива, спросила Клава.
— А вы первые открыли! — Фокин уже оправдывался, как провинившийся школьник, не верящий ни на секунду, что ему поверят.
— Мы? С чего вы решили, что это были мы? — Клава поджала губы и изумленно посмотрела на Фокина.
— Я запомнил вас за рулем! Я все помню. — Эрик расправил плечи, но это не придало ему уверенности.
— Вот и хорошо. То есть даже очень хорошо. Тогда ответьте мне, с какой целью вы преследовали Эльзу? Ну, то существо, в которое превратилась девушка Листера. Морфа.
— Ничего не скажу. — Неожиданно Фокин нашел в себе силы сопротивляться допросу.
— Не говорите. Не надо. Я думаю, что просто в силу очень низкого уровня в вашей иерархии вы и не знаете, зачем и куда ехали. Обидно быть болванчиком в чужой игре, не так ли?
— Я не болванчик, я… — замялся энамп.
— Да ладно. Ведь мы все равно отследили, откуда выехала ваша машина, и, как вы заметили, выяснили, куда ехала. По вашему чипу это совершенно просто узнать.
— Это противозаконно! — взвизгнул в поисках последнего аргумента Фокин.
— Противозаконно устраивать стрельбу под Кремлем, — назидательно сказала Клава и погрозила пальцем.
Фокин замолчал и уставился в никуда.
— Так, значит, ваша машина выехала из… — Клава назвала адрес, который вычислил Герман по сигналам ГЛОНАСС. — Это и есть штаб-квартира вашего тайного общества? Вот только мы не знаем точного адреса. Где ваша штаб-квартира находится? Поймите, найти ее — нет проблем, вопрос только времени. Вы все равно проиграете.
