От альфы до омеги (СИ) - "Lorain" (книги .TXT) 📗
Рикгард мотнул головой. От некоторых собственных мыслей его кидало в дрожь. Какой еще черный рынок?..
— Я сказал: одна ночь. Чтобы наутро тебя не было, — прошипел он.
Девчонка молчала.
Чертова синтетическая машина. Это ведь просто алгоритмы. А ведь вчера происходящее казалось ему чуть ли не забавным…
— Уходи. Сейчас же, — приказал он.
Девица подняла на него взгляд, полный мольбы.
— И не вздумай тренировать эти свои штучки на мне! — воскликнул он. — Я прекрасно знаю, из чего ты сделана!
— Вы могли бы просто поблагодарить, — произнесла она тихо.
Боком протиснувшись к двери, она неловко подняла глаза и пробормотала:
— Простите, что заставила вас злиться.
Рикгард хотел было бросить еще пару колких словечек, но дверь уже закрылась. Не встретив достойного отпора, он как-то сдулся, недоуменно замолчал. Почему она так просто ушла? Не стала отпираться, уговаривать? Она как будто смутилась, испугалась, не захотела спорить и просто улизнула. Возможно, все это время она чувствовала в округе присутствие роботов, и покинуть квартиру не могла. А может, она просто хотела попрощаться.
И к чему этой железяке такие сентиментальности? Поблагодарить...
Рикгард фыркнул и пнул вычищенный матрас.
Потом огляделся по сторонам и пожал плечами. Мебель стоило выкинуть на свалку, да и все эти мелочи вроде посуды или дряхлых тканевых жалюзи, втиснутых под потолок рваным рулоном — тоже. И неужели он собрался жить здесь?
— Где моя ключ-карта от ангара?
В отдел Ликвидации он все-таки попал. Шмыгнул вслед за каким-то мальчишкой-студентом, бросился к своему столу и замер. Ящики тумбы кто-то выдернул и перевернул вверх дном, все бумаги пропали, а электронная панель, на которой он обычно анализировал данные со сканеров Иолы, исчезла. Как и ключ-карта от летного ангара. Его рабочий стол обчистили, и даже протертый стул куда-то укатили, как будто Рикгарду даже сидеть здесь больше не разрешали.
Но Тея, как обычно, играла дурочку.
— Не имею ни малейшего понятия, господин Рикгард. Возможно, вам стоит дождаться господина Квинта.
— С каких таких пор Квинт заделался в бюро находок?
— Простите, сэр, ничем не могу помочь.
— Тея, забрали все мои бумаги. И ключ-карту. Как я теперь попаду в ангары?
— Не могу знать, сэр.
— Все ты можешь! Ты здесь каждого таракана знаешь!
— Тараканов мы вывели три недели назад, господин Рикгард. Отдел Ликвидации не позволяет себе подобной антисанитарии.
— Пора бы вывести и тебя, — проворчал Рикгард, отворачиваясь.
Тея как ни в чем не бывало кинула ему в спину:
— Я ухожу через месяц, сэр. Спешу как могу.
Рикгард только хмыкнул. К счастью, Квинт себя ждать не заставил: Рикгард столкнулся с ним в коридоре.
— А, это ты, — без удовольствия констатировал Квинт. После обеда он раскраснелся и выглядел масляно-умиротворенным. Появление Рикгарда это равновесие нарушило. — Зайди-ка ко мне. Не удивлен твоим появлением, нисколько Даже в твой выходной. Но это даже хорошо.
Рикгард шагнул за ним в старомодный, обитый деревянными панелями кабинет. Здесь, как обычно, пахло бумагами, потом и кетчупом.
— Садись, — предложил Квинт, грузно опускаясь в свое скрипучее кожаное кресло.
Рикгард без лишних слов сел на жесткий стул напротив засыпанного отчетами стола и приготовился к неладному.
— Твой небольшой отпуск дал мне время... подумать, — начал Квинт, нарочито перебирая листы.
В окно ударили солнечные лучи, и Рикгард подвинулся в сторону. Его взгляд упал на сальный воротничок Квинта и незакрытый пасьянс на его экране. По коридору, громко хохоча, протопали новые стажеры — бездельники из университета, которые даже слово «Ликвидация» не могли написать без ошибки.
— В чем дело, Квинт?
Пауза, которую затянул Квинт, Рикгарду не понравилась. Он ненавидел контору и эти старые, пропахшие годами и типографской краской, никому не нужные кабинеты. Последние годы он держался здесь только из-за полетов и Иолы. За возможность подняться в воздух и за настоящее дело — поиск аномалий — он терпел и бумаги, и галстуки в горошек, которые носил Квинт, и дуру Тею, которая умудрялась одновременно жужжать о своем женихе и флиртовать с другими мужчинами — не с Рикгардом, конечно, но он и не напрашивался.
— Я тут подумал... — снова начал Квинт, вздохнул, оттолкнул папку с бумагами и посмотрел было на Рикгарда, а потом отвел взгляд чуть в сторону и сосредоточился на картине, висевшей прямо за спиной его подчиненного. — История не стоит на месте. Времена меняются. И это хорошо. За последние годы наш отдел шагнул далеко, очень далеко. Мы очень многое сделали. Ты очень многое сделал. Я прекрасно помню каждую твою звезду. Пожалуй, ты лучший из тех Ликвидаторов, которым выпала удача здесь работать.
— Но? Где твое «но»? Переходи к главному, — попросил Рикгард.
— Да, конечно, — почему-то смутился Квинт. Рикгарду вдруг показалось, что Квинт готовил эту речь заранее, а теперь, выискивая то место, с которого следовало продолжить, он замешкался. Слишком много слов, слишком много усилий. — Понимаешь, Рикгард, суть прогресса состоит в приспособлении. Прогресс не прямая стрела. Нельзя устремляться вперед, не замечая ничего вокруг. Мир меняется. И чтобы оставаться на плаву, нужно меняться вместе с миром.
— Пропусти этот параграф.
— Хорошо. В смысле... — Квинт опять смешался. — Я что хочу сказать. Ты отличный Ликвидатор, Рикгард. Отличный. Но ты сам понимаешь, какие сейчас времена...
— Переходи к «но», пожалуйста.
— Но. Да-да. Но с этого дня я вынужден отстранить тебя от полевой работы.
Рикгард выпрямился, и Квинт от его резкого движения вздрогнул, словно испугался удара.
— Что это значит?
— Ты, наверное, заметил, что твой пропуск в ангары конфискован, — Квинт пожевал губами и нехотя продолжил. — С этого дня ты больше не летаешь. Из этого следует кое-что еще. Рядовые сотрудники не претендуют на жилье, и дом придется освободить. Найдешь себе новую квартиру к понедельнику? Я понимаю, что так быстро ты достойную замену не найдешь — но в этих вопросах я ничего не решаю. И, пожалуйста, не думай, что Ликвидация в тебе больше не нуждается. Тебя ждет целый спектр важнейших обязанностей в конторе. Как ты понимаешь, потребность в твоих знаниях...
Рикгард больше не слушал. Он откинулся на жесткую узкую спинку и отвернулся к окну. Солнце слепило глаза.
Они отобрали Иолу. Рикгард больше не сможет подняться в воздух, не отправится на разведку в горы, не увидит Пыльные Города и не поймает больше ни одной аномалии. Он не получит больше ни одной звезды. Никогда. Вместо этого его ждут пасьянс, бургеры из закусочной ниже по дороге и целый спектр невыносимо тоскливых отчетов для Квинта.
— Ты можешь приходить к полудню, если хочешь, — бубнил тот. — Не думаю, что пара лишних часов что-то изменит. Я и сам слишком рано сюда не спешу, так что...
— Что будет с Иолой?
— А? — Квинт моргнул, сбитый с толку.
— Я спросил, что будет с моим летательным аппаратом.
— Боюсь, что парк сократят. Сейчас я, к сожалению, не могу сказать, какие именно аппараты спишут, а какие оставят. Два-три дисколета нам понадобятся: один для планового патрулирования, второй — на случай чрезвычайных ситуаций. Но не думаю, что теперь можно говорить о сколько-нибудь чрезвычайных ситуациях...
Рикгард выдохнул. В лучшие годы в ангарах Ликвидации стояла сотня аппаратов. Теперь оставят лишь два: чтобы ставить галочку в отчетах и летать за жареной картошкой.
— Значит, от Ликвидации ничего не останется?
Квинт сморгнул.
— Ну почему же. Конечно, ликвидировать уже фактически нечего...
Рикгард наклонился к столу Квинта:
— Восемнадцать.
— Что «восемнадцать»? — не понял тот.
— Всего случилось восемнадцать Возмущений, — прошипел Рикгард, едва сдерживая ярость. — После того самого взрыва они разгорались снова и снова. Это угли, Квинт. Они тлеют, но их не затушить. Все это время Ликвидация занималась последствиями. Не причинами.
