Любовь - Каменски Макс (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
– Смысл имеет только то, что делается ежесекундно. Прошлое и будущее – фантазмы в наших умах. Ты долгое время хранил мир от ужасов Харона. Теперь настало время других.
– Но этот мир не сохранить, – покачал головой Бульвар.
– Тем, какой он есть сейчас, – уточнил Диор. – Впрочем, довольно разговоров. К тебе спешат командиры. Давай помолчим минуту и сделаем то, что должны.
Враг возник перед Цитаделью внезапно. Словно из воздуха. Сотни, тысячи, миллионы. Несметная орда шла на стены древней крепости, не скрываясь и не страшась ничего: фиолетовые твари с прозрачными телами жаждали крови. Они вскоре напьются ею. Но пока последние защитники покрепче стиснули мечи, решив как можно дороже отдать жизни.
С мелодичным треском заработали турели. Загромыхала магия. И под лязг железа и боевые кличи Цитадель встретила последнего врага.
Часть 8
Радостное возбуждение, неожиданно охватившее Ромунда, сменилось глубоким отчаянием. Мир, в который перенёс путников злосчастный портал, оказался бесконечной и бессмысленной пустыней: ни растительности, ни животных, ни рельефа! Не видно солнца или других островов. Только белый свет из неизвестных источников заливал бескрайнее ничто. Где искать Эмми? Почему он уверен, что она здесь?
Перепуганный недавними событиями Хрюшик грустно запищал и захрюкал. Малышу не нравилось на новом острове. В голове Ромунда промелькнули видения улепётывающего со всех ног Хрюшика, а также несколько картинок с различными вкусностями. Маленький прожора и в страхе не забывал о еде.
– Где мы? – побормотал Ромунд. Пересохшие губы едва слушались.
– Нигде, – спокойно ответил Сильвестор и почесал подбородок.
– Не люблю загадки в таких ситуациях, – поморщился Ромунд, скармливая последний кусочек вяленого мяса нервному Хрюшику.
– Я тоже. Но сейчас говорю исключительно прямо. Мы действительно нигде. Больше того, ни ты, ни я не можем полностью верить, что каждый из нас реален.
– Конкретнее, – нетерпеливо потребовал юноша, на всякий случай задумав быстрое атакующее заклятие.
– Лимб. Мы застряли между слоями реальности, – медленно проговорил Сильвестор, отойдя от Ромунда на несколько шагов. – Происходящее здесь может как иметь значение. – с права от мага возникла маленькая чёрная точка, постепенно разрастающаяся – на чисто белом фоне она была особенно примечательна, – так и быть бессмысленным. Действительное, прошлое, настоящее. – точка за считанные секунды приняла размер зрелой тыквы, в ней что-то стало переливаться, – и даже невозможное. Всё перемешалось в целое. Перемычка.
– Как отсюда выйти? – с каждым словом Сильвестора надежда найти Эмми таяла с чудовищной силой. Ромунда начало трясти. – Как выйти отсюда, чёрт бы тебя побрал?
Сильвестор обернулся, и, добродушно улыбнувшись, проговорил:
– Понять, что выхода нет.
Чёрное переливающееся нечто разверзло пасть и поглотило Сильвестора. Уши заложил истошный вопль маленького Хрюша, и реальность мигнула.
Щёлк.
Ромунд стоял на вершине огромной чёрной горы. Его окружали сослуживцы, товарищи. Он не видел лиц. Но знал, что они рядом.
– Когда они пойдут, мы встретим их стрелами, потом рукопашная. Без пощады к себе, без пощады к врагу! – Мердзингер говорил, как всегда, спокойно. Его холодный расчётливый голос не выражал эмоций.
– Не трясись, сынок, поздно, – шепнул на ухо Бочонок, натягивая тетиву.
Ромунд кивнул и послушно поднял лук. По склону горы неслись полчища темных тварей. Топот сотен тысяч, миллионов ног отдавался в сердце. Вопли, крики, рыки. Они мечтали стереть последних защитников в порошок.
Но те стояли. Чёрная гора не должна пасть.
Без пощады!
Щёлк.
– Зачем ты предал богов своих, сын? Зачем? – качаясь из стороны в сторону, вопрошал отец. Больной старик под конец своих дней потерял зрение и не видел отпрыска. Но маленькому Ромунду казалось, что сквозь белёсую пелену строгие глаза отца смотрят в его душу.
– Я не знаю, отец, – поджав маленькие ножки, бормотал Ромунд. Он не знал, почему. Он действительно не знал.
– Ты предал их, ты предал нас. – воздух на берегу огненного моря был раскалён до предела. Было трудно дышать. Пламенные волны с гневным рокотом накатывали на выжженный берег. Ромунд плакал, но слёзы моментально сохли на щеках. – Теперь Они сожгут наш мир. Мы обречены.
Щёлк.
– Спасибо, сестра, – проговорил одетый в длинный белый халат мужчина.
Ромунд лежал в маленькой темной келье, связанный по рукам и ногам. Толстые ремни надёжно держали его.
– Итак, больной, вы давно у нас. А всё не можете прийти в себя. Ваша болезнь прогрессирует.
– Как… какая болезнь? – пробормотал Ромунд. Холодный пот выступил на лбу.
Мужчина вздохнул. Его благородное лицо с отточенными чертами, прямыми скулами и большими глазами выражало усталость и разочарование.
– Ну вот снова. Столько процедур. Столько потраченных сил. А вы всё магия, кланы, Ордены. Чёрная гора!
– Я… я не понимаю. Где я?
– Приют Святого Фердинанда. Дом скорби, – вздохнул мужчина. – Я ваш лечащий врач.
Щёлк.
– Пли! – заорал Мердзингер и его голос утонул в визге тысячи стрел. Вспыхнув алым огнём, они устремились в сторону бесчисленных орд наступающих врагов и накрыли их гибельным ковром. Но неудержимый поток ненависти словно не заметил первого ответа защитников Чёрной горы.
– Бьём, пока не опустеют колчаны! – приказал полуэльф. Но в его указаниях никто не нуждался: каждый воин с луком стрелял по врагам без остановки.
Два удара сердца, и стрела отправляется навстречу чьей-то судьбе.
Метр за метром волна врагов продвигалась вперёд. Бесчисленные смерти не являлись для них помехой. Они не знали жалости к себе.
Они не умели чувствовать.
Они пришли убивать.
Чёрное небо громыхало и плевалось молниями. Целые потоки едкой, с горьким привкусом воды, лились на воинов. Солдаты захлёбывались, но не останавливались и продолжали стрелять.
От гадкого вкуса дождя Ромунда мутило. Он отплёвывался, но маленькие капли всё лезли в рот. Юношу вырвало. Руки дрожали.
– Дерись, пацан, другого не дано! – кричал ему Бочонок.
– Только сражаясь, можно отстоять то, что любишь, – вторил ему Медведь, отпуская тетиву.
– А что я люблю?
– Для каждого своё, – ответила Альма, повернувшись к Ромунду. Её ясный взгляд светился счастьем.
Ромунд зарычал и рванул стрелу из колчана. Натянул тетиву. Отпустил. Рванул следующую.
Он будет сражаться!
Без страха. Без боли. За любовь!
Щёлк.
Корабль крутило и швыряло из стороны в сторону. Волны бились о деревянный корпус, норовя разметать натужно скрипящее судёнышко на мелкие щепки.
Ромунд вцепился в мачту и звал богов на помощь.
Но они молчали.
– Зря стараешься, – прокричал ему на ухо кто-то.
– Что? – не расслышав, переспросил Ромунд.
– Говорю, боги отвернулись от тебя.
– Почему? – вода заливала глаза. Ромунд не видел говорившего, но голос был хорошо знаком ему.
– Ты забрал у них огонь, Ромунд. Верни жизнь обратно!
Ромунд не успел ответить. В этот миг огромная волна накатила на корабль и опрокинула в воды.
Щёлк.
Неверная! Казнить её!
– Разорвать на части!
– Дайте народу совершить правосудие! – кричала вслед повозке палача толпа озлобленных людей, ряженных в черные балахоны.
По улицам маленького селения, собранного из глиняных коробочек-домиков, медленно двигалась телега, запряжённая худой клячей, с прибитым посередине коляски столбом. Крепкие верёвки держали на столбе обнажённую девушку. Грязные волосы опали на лицо, тело было испещрено ранами.
– Кидайте в тварь камни!
С трудом передвигая ноги, Ромунд протиснулся через толпу и вышел к повозке. Почему-то ему казалось, что он знает несчастную.
– В чём её обвиняют? – спросил он у ближайшего крикуна.