Незримое божество - Банч Кристофер (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Мы – вымирающее племя, – согласился Стаутенберг. – Теперешним людям христианство кажется слишком медлительным и старомодным.
Вольф не стал спорить.
– Пастор Стаутенберг… Тони… рассказывал мне историю Погоста.
– Всю ее можно изложить достаточно коротко, – сказал Стаутенберг. – Ищи руду, копай руду, трать деньги, чтобы придумать новые грехи.
– И кому-нибудь удавалось? – спросил Вольф. – Я насчет новых грехов.
– На моей памяти – нет, – отвечал проповедник. – Однако они вполне довольны повторением старых.
– И далеко вы продвинулись?
Стаутенберг пожал плечами:
– Я не надеюсь обратить весь поселок, но мне кажется, с каждой неделей на моих службах собирается все больше народу. – Он улыбнулся. – Мы живем по земной семидневной неделе, двадцать четыре часа в сутках, и я отказываюсь верить, будто моя паства растет исключительно потому, что в воскресенье утром больше негде бесплатно посидеть в тишине.
– Какой он, этот поселок? – спросила Кристина.
– На самом деле? Население – семьсот – тысяча человек, вся работа так или иначе связана с рудниками. Разведано с пяток крупных стеллитовых жил. Почти все, кроме меня, в хорошую погоду бродят по горам, ищут еще, и шансы на успех довольно велики. Похоже, большинство считает, что богатство или под ногами, или сразу за углом, так почему бы не спустить его самым привычным способом. Я не назову Погост любимой вотчиной сатаны, не настолько мы велики и не настолько разложились… однако многие стремятся, чтобы он заслужил такое прозвание.
Стаутенберг указал подбородком:
– Вот один из самых ретивых.
Вольф обернулся. К ним шел Кенфилд. Шагов на десять от него отставали злобного вида бритоголовый верзила и среднего роста человек во всем сером. У обоих на поясе висели кобуры. Вольф с любопытством отметил, что бластеры – тяжелые, состоящие на вооружении у федеральной армии.
– Доброе утро, святой отец, – воскликнул Кенфилд. – Кто ваши друзья?
Джошуа представил себя и Кристину.
– Боюсь, бессмысленно напоминать, – сказал Стаутенберг, – что я простой проповедник и ваше обращение мне не подходит.
– Извините… святой отец. Все время из головы вылетает. – Кенфилд взглянул на Вольфа. – Значит, вы остановились в моем заведении… и говорите с представителем другой стороны. Пытаетесь подстелить соломки, мистер Вольф?
– Нет, – отвечал Джошуа. – Я давно понял, куда мне дорога.
– И куда же?
Джошуа ухмыльнулся. Кенфилд растерялся, но тоже ответил улыбкой.
– Собираетесь осесть в наших краях? – спросил он.
– Нет, мы проездом.
– А, – сказал Кенфилд. – Ну, хорошо вам у нас погостить.
Он кивнул Кристине и пошел прочь.
– Интересно, поймет ли он когда-нибудь, что все мы здесь – только проездом, – мягко произнес Стаутенберг.
– Вероятно, нет, – сказал Джошуа. – Такие, как он, слишком серьезно воспринимают километровые столбы.
Они заканчивали обедать, когда из соседнего игорного зала донеслись крики. Кристина обернулась, Джошуа смотрел краем глаза, притворяясь, что ему все равно.
Кричали: «Шулер поганый… обманщик… чертов подонок», затем трое потащили к выходу четвертого. Один – в зеленой кепочке – был крупье, другие двое – бритоголовый и серый – спутники Кенфилда. На том, кого они волокли, были большие горняцкие ботинки, чистые, залатанные рубаха и штаны.
В дверях шахтер вырвался и набросился на крупье. Серый повалил его ударом сзади, детина несколько раз пнул ногой. При этом он широко улыбался.
– Джошуа! Сделай что-нибудь! – прошептала Кристина.
– Нет. Сейчас не время заниматься благотворительностью.
Верзила обошел шахтера, старательно прицелился и с размаху двинул ботинком в голову. Удар прозвучал глухо, словно череп был уже сломан.
Двое других подобрали неподвижное тело, распахнули дверь и выбросили шахтера на улицу.
Детина вразвалку прошел по комнате, глядя на едоков. Все опускали глаза.
Он остановился рядом с Вольфом и Кристиной. Джошуа заметил, что рука Кристины метнулась за пазуху, к пистолету.
Вольф спокойно смотрел на бритого. Тот заморгал, отвел глаза и вернулся в казино. Двое спутников последовали за ним.
– Плохая планировка, – сказал Вольф, беря меню, чтобы выбрать десерт.
– Что-что?
– В хорошем притоне должен быть черный выход, – отвечал он.
Кристина сказала, что у нее пропал аппетит, и Вольф потребовал счет. Они вышли.
– Погоди, – сказал Вольф. – Давай заглянем в соседнюю комнату.
Кристина хотела было возразить, потом сжала губы и пошла за ним.
Вдоль стены тянулись игральные автоматы, на нескольких столах лежали кости, за другими, покрытыми зеленым сукном, ждали игроки: у всех были фальшивые улыбки и длинные, подвижные пальцы. Кенфилд облокотился о стойку бара в дальнем конце комнаты. Он увидел Вольфа, подошел.
– Странно, что вы не заглянули раньше, – сказал он.
– Боюсь, вы во мне ошиблись, – отвечал Джошуа. – Я не играю.
Кенфилд удивился, но постарался не подать виду.
– А ваша дама?
– Она пробовала как-то, но устала все время выигрывать, – сказал Вольф.
Кенфилд холодно улыбнулся, кивнул и вернулся к стойке.
– Боюсь, я употребил неправильное слово, – пробормотал Вольф. – То, что происходит за этими столами, нельзя назвать игрой.
– Я немного на тебя сержусь, – сказала Кристина.
– Знаю, – отвечал Джошуа. – Но у нас достаточно своих проблем, мы не можем заниматься еще и чужими. И потом, кенфилды сами себя уничтожают.
Кристина легла в постель, погасила лампу и повернулась спиной к Джошуа.
Вольф уже оделся; когда Кристина проснулась.
– Джошуа, – сказала она мягко. – Я была вчера не права. У нас действительно хватает своих забот. Не сердись на меня.
Вольф сел на кровать.
– Забавно. Я только что хотел извиниться перед тобой за вчерашнее. И я никогда на тебя не сержусь. – Он поцеловал ее. – Просто мне надо кое с кем поговорить. Я подумал, нам нужно найти себе какое-нибудь занятие, пока не придет корабль. Встретимся за ланчем.
Он снова поцеловал ее. Кристина скинула одеяло.
– Не делай этого, – сказал Вольф, – или я никуда не уйду.
– Это будет дурно? – спросила она вкрадчиво.
– Я уже говорил, что отказываюсь вступать в богословские споры.
Вольф позвонил в комнату, спросил Кристину, не спустится ли она к нему в ресторан.
Когда она шла по коридору, ее перехватил Кенфилд.
– Миссис Вольф…
– Просто Кристина, – отвечала она.
– Кристина. Я хотел убедиться, что я… или кто-нибудь еще в «Саратоге» не обидели чем-нибудь вас или вашего друга.
– С чего вы взяли, будто мы сердимся? – сказала Кристина и поняла, что практически повторила утренние слова Вольфа. Ей стало забавно.
– Ну, мне кажется, я угадал в вашем друге человека азартного, и мне странно, что он отклонил предложение посидеть за нашими столами. Я хотел убедиться, что здесь нет нашей вины.
– Разумеется, мистер Кенфилд. Может быть, мистер Вольф просто не уверен, что вам по карману его ставки.
Кенфилд вспыхнул, открыл рот. Кристина поклонилась и прошла в ресторан.
Вольф встал, поцеловал ее, отодвинул для нее стул.
– Вижу, ты болтала с Кенфиддом.
– Да. Он интересовался, не дуемся ли мы на него.
– Дуемся? Нет, не дуемся, – сказал Джошуа. – Он огорчен, потому что мы не попались на его обираловку?
– Это значит – нечестная игра?
– Угу.
– Ну, так вот…
Кристина рассказала, что ответила Кенфилду. Джошуа хохотнул.
– Ловко ты его поддела! Кстати, мне рассказали, что Кенфилд владеет не только «Саратогой», но и остальными тремя игорными домами. Твой друг Тони прав – он душу дьяволу продаст, чтобы стать хозяином поселка. Похоже, ему принадлежит доля в нескольких борделях, а также многие участки вокруг Погоста. Он скупает высокопробный стеллит примерно за тридцать пять процентов рыночной стоимости. В пробирной конторе дают шестьдесят, зато Кенфилд не спрашивает, откуда взялся металл.
