Бешеный прапорщик. Части 1-20 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— Сейчас ты, мразь, извинишься за грубые слова. Повторяй: «Уважаемая Дарья Александровна! Господа! Покорнейше прошу извинить меня за грубость!».
Что, не хочешь? Не нравится?.. А вот так?.. Немного переношу свой вес на правую ногу. Опаньки, — глазки испуганные, и ротик скривился… Еще немного…
— О-й-ю!.. Уважаемая-я!.. А-я!.. Дарья Александровна!.. А-й-ю!.. Господа!.. Покорнейше прошу простить мою грубость!..
Убираю ногу и отпускаю придурка, который переваливается набок, затем кое-как поднимается. Отфутболиваю ногой в сторону компании стеклотару, затем окликаю уже отковылявшего земгоровца.
— Эй! На два слова… — Подхожу поближе, говорю так, чтобы никто больше не слышал. — Последнее предупреждение. Если, неважно по какой причине, что-то случится с близкими мне людьми, я тебя убью. Медленно. Больно. С удовольствием. Ни полиция, ни Господь Бог тебе не помогут. Никто не найдет того места, где я тебя закопаю. Запомни это очень хорошо, больше предупреждений не будет. Кстати, я теперь частенько буду наведываться в мастерские… Ты меня понял?.. Вот и чудненько…
Возвращаюсь к барышням и оклемавшемуся Паше. Видимых повреждений нет, только правая щека гораздо краснее левой. И чуть пухлее. Но это скоро пройдет. А вот небольшое внушение сделать надо.
— Доктор, я Вас очень душевно прошу! Всех больных я буду посылать к тебе, но пока я здесь, все, кому хочется помахать кулаками и получить по морде, — моя епархия! Но за то, что по-мужски вступился — спасибо!.. — Жму Паше руку. — Кстати, давайте поищем более подходящее местечко, здесь не очень хорошо пахнет…
Мы с Дашей стоим на перроне возле моего вагона и никак не можем попрощаться… Пять отпущенных дней истекли. А, кажется, что промелькнула целая вечность… Вчера, после все же состоявшегося пикника мы проводили домой наших дружек, доктор Паша решительно пообещал, что присмотрит за моей невестой, в смысле, никому не даст ее в обиду. Сомнения в его способностях остались, больше уверенности мне придает обещание моей ненаглядной постоянно носить с собой малыша браунинга. Все эти мысли, вероятно, отразились у меня на лице, поскольку Павел свет Игнатьевич прозрачно намекнул, что в данном случае он в большей степени рассчитывает не на кулаки, а на свои способности Эскулапа. А среди его ВИП-клиентов, которым он сумел помочь, числятся жена и единственная дочка начальника жандармского управления города, а посему… Дальше объяснять мне на потребовалось. Зато эти объяснения срочно понадобились для Маши, которая очень подозрительно эту новость выслушала…
Потом, не торопясь и оттягивая момент расставания, дошли до почти уже родного мне дома, спрятались под знакомой липой, чтобы напоследок нацеловаться вдоволь. Когда заметно стемнело, я довел Дашеньку до самой калитки, получил напоследок особо нежный чмок, и, дождавшись, когда она помашет мне рукой и за ней закроется дверь, побрел в гостиницу, где промаялся бессонницей и разными мыслями большую часть ночи.
С утра получил жандармскую бронь на поезд на трех человек, как и было договорено, смотался на пересыльный пункт, где доложился коменданту об убытии и о том, что согласно еще одной волшебной бумаги от Валерия Антоновича, правда, за подписью Командующего, забираю из госпиталя унтер-офицера Пашкина и рядового Пахомова, которого Пашкин же и отрекомендовал.
Заехал в мастерские, тепло попрощался с Александром Михайловичем и Михаилом Семеновичем, которые отдали часть уже готовых железок, затем — гостиница, собраться, упаковать свое вновь приобретенное имущество…
Теперь стоим с Дашей на перроне и не решаемся сказать друг другу самые тяжелые слова. О разлуке, о прощании… Бойцы с имуществом уже в вагоне, держат места, народ, снующий возле вагона, как-то сам собой обтекает нас с обеих сторон, Полина Артемьевна с Сашкой стоят в нескольких метрах, не желая нам мешать, с ними я уже попрощался…
Дашины глаза потихоньку наполняются предательской влагой, первая капелька, оставляя мокрую дорожку, катится вниз, очень осторожно убираю ее с нежной щеки…
— Ну, вот, сейчас я разревусь, стану некрасивой и все будут смеяться… — Она пытается улыбнуться сквозь слезы.
— Солнышко мое, ты всегда будешь самой красивой, самой прекрасной, самой-самой любимой на Земле… Не плачь, маленькая, я же скоро снова приеду…
— Ты едешь на фронт, там… Там опасно, там стреляют…
— И до этого тоже стреляли, но не попадали. А сейчас у меня есть ты, и я теперь, — как Дункан МакЛауд из клана МакЛаудов… — Ну, вот, поменяли тему и слезы прекращаются.
— А… Кто это?.. — Даша по-детски хлюпает носом.
— Это — герой одного фильма из… моего «прошлого». Он был бессмертным воином и сражался с такими же…
— Мне Ирина Ивановна там, у собора сказала, что видит у тебя непростую, особенную судьбу, и тебе в жизни предстоит многое сделать… Она умеет это… Денис, любимый, я знаю, что не имею права, не должна просить тебя об этом, но… Я тебя умоляю, заклинаю, побереги себя!.. — Слезы снова начинают собираться в уголках любимых глаз… Как же мне тебя успокоить, моя хорошая?.. Память подсказывает самый подходящий вариант. Из школьной программы… Спасибо и низкий поклон Вам, Константин Симонов… Ничего и никого больше не стесняясь, обнимаю вздрагивающие плечи и тихонько шепчу на ушко…
Дашенька жалобно смотрит на меня, не отрывая глаз, слезинки катятся по щекам, ее руки соединились у меня на шее, не желая отпускать…
Она прижимается ко мне, обнимает так крепко, как будто какая-то неведомая сила пытается оторвать ее от меня, прячет заплаканное лицо у меня на груди… Господи!!!.. Как же я не хочу расставаться с ней!!!.. Как же я не хочу отсюда уезжать!!!..
Звон станционного колокола, гудок паровоза, лязг буферов. Вагон начинает медленно проплывать мимо… Целую заплаканные глаза, щеки, губы…
— Я буду ждать!.. Обязательно!.. Только ты возвращайся!.. Я люблю тебя, слышишь?!.. Возвращайся!!!.. — Маленькие ладошки отпускают меня, заскакиваю на подножку и, не обращая внимания на ворчание проводника, стою и машу рукой удаляющейся светлой фигурке на перроне, пока она не скрывается вдали…
