Параллельная попытка (СИ) - Александров Дмитрий Б. (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Возвращение на Сокотру с такими пассажирами получилось триумфальным. Женщины же просто разрыдались, нежно обнимая и поглаживая растерянных буренок. А через несколько часов, в течении которых они не расставались с новыми рогатыми поселенцами, женщины устроили нам такой разнос насчет необходимых запасов сена, что я чуть ли проклял свою очередную авантюру. Забыл, блин, что инициатива бьёт инициатора.
Дал команду Максу, он проанализировал записи наших полетов над СССР, но нашел немного стогов сена. Конечно, сенокос как раз только сейчас начинается, а косить практически уже некому (все мужчины призывного возраста ушли на фронт) и незачем. А вот пара наших пролетов над территорией Польского генерал-губернаторства дало больше информации, куда и решили наведаться. Одними рогатинами необходимое количество сена не запасем, отсутствующие у нас вилы тоже не помогут, времени угробим немеренно. Вспомнил о виденных в детстве тракторах с загребущими металлическими лапами со штырями, запросто хватающие и переносящие целые стога сена или соломы. Решил наведаться на сохранившиеся в республике в 2012 году предприятия сельхозтехники и умыкнуть парочку тракторов с необходимым навесным сенозаготовительным оборудованием.
В итоге за 5 дней со всеми неожиданно возникшими проблемами справились. Дедок получил соль, сахар-песок, мыло хозяйственное, вместо спичек сунули коробку с одноразовыми зажигалками (правда пришлось все китайские самоклеющиеся этикетки с них срывать), несколько десятков пар сапог и бочку керосина со склада РККА, а пацаненку подарил десяток складных ножичков с открывашкой. Коровы, с опаской поедающие тропическую растительность, получили запасы привычного им сена, выдаваемого во время вечерней дойки. Ну а мы все, и Ксюша в том числе, свежее молоко, масло, сметану и другие кисломолочные продукты. Думаю лишено смысла описывать наш восторг.
Кстати, пищевую соль мы получили из подземных вод с помощью опытного аппарата, сконструированного Сергеем и Максом, о котором я давно задумывался, аналогичном по функции опреснительной установке. Вот чем оказывается занимался этот экспериментатор. Дедок удивился еще тогда внешнему виду соли, все пробовал и пробовал на вкус, пока не убедил его, что это специально измельченная соль, чтобы лучше солилось.
В нескольких селах, после тщательной разведки с помощью крабов-разведчиков на предмет отсутствия немецких оккупантов и пока немногих полицаев (будущие члены вспомогательной полиции пока еще "созревали" в лагерях советских военнопленных), в обмен на соль удалось разжиться курами с парочкой петушков, домашними гусями и утками, ну и яйцами, естественно. Думаете яйца на яичницу пошли? Нет, первым делом женщины взялись под всеобщее одобрение за изготовление майонеза. Куда уж нам, жителям конца 20 века - начала 21 века, без него. И пошла приготовка салатов буквально тазиками, как на новогодние праздники. Благо огурцы, помидоры (пока еще зеленые), лук, редиску и зелень также выменяли у сельчан. И наверное впервые женщины поедали салаты не ради сохранения фигуры, а ради их забытого вкуса и умопомрачительного запаха свежих овощей и зелени. Это уж потом яйца на блины и выпечку пошли.
Напросившиеся в поездку с нами Серега с дядей Сашей исхитрились еще местной сивухи набрать в обмен на сахар и трофейные немецкие марки. Вон с удовольствием глушат ее, закусывая хрустящими огурчиками и веточками укропа. В этом сомнительном (для меня) удовольствии я участия не принимал, от одного запаха и спустя еще пять мировых войн меня передёргивать будет, а то было как-то раз ... Ну это совершенно другая история.
Оставив в радостных заботах своих соклановцев (хи-хи) переместился в мир 2012 года и направился в город для ранее намеченного в планах контакта с анклавами выживших. У меня теперь есть много чего им предложить.
Глава 25
По прибытии к промышленному анклаву города я довольно быстро оказался принят его главой Барсуковым Николаем Васильевичем, ранее известным мне по многим публикациям и телерепортажам, да и лично приходилось встречаться. В целях избежания многих лишних вопросов, я был одет в обычный ОЗК, под которым, уже по привычке, пристроил облегающий тело легкий бронежилет. Пошел на встречу один, вернее поехал на сгруженной с корабля ГАЗели с продуктами. Братья были на подстраховке в корабле и готовы разнести все и вся по моему сигналу через замаскированный в костюме передатчик, если со мной случится что-нибудь неприятное. Временный доступ к бортовому вооружению им предоставил, ранее курс по владению им они прошли через гипнообучение и виртуальные тренажеры.
- Здравствуйте, Николай Васильевич. Меня зовут Вадим Алексеев, можно просто Вадим, мне так привычнее. Я являюсь главой выжившего в Н-ском районе анклава.
- Здравствуйте, Вадим. Как я понимаю, мне представляться не надо?
- Совершенно верно, Николай Васильевич.
- Знаете, Вадим, а мне Ваше лицо кажется знакомым, мы с Вами раньше не встречались?
- Да, встречались. Восемь лет назад, в связи с расширением Вашей фирмы, Вы приобрели расположенный рядом с Вами земельный участок с находящимся на нем зданием автомастерской. Вот на переговорах, при подготовке сделки и ее совершении я представлял интересы продавца этой недвижимости, рядом с ним Вы меня тогда и видели, правда, мне больше пришлось общаться с Вашими юристами.
- А, да-да, припоминаю. У нас тогда все очень быстро и взаимовыгодно для всех сторон сложилось.
- Ну разумные люди всегда найдут взаимоприемлемые решения.
- Согласен. Но к сожалению, такие люди сейчас в отношениях между анклавами уже не встречаются.
- Ну предшественниками нынешних анклавов были другие общности людей, связанных общими интересами во власти и управлении финансовыми и материальными ресурсами, которым тоже не хватило разума, точнее - благоразумия, третья мировая война тому подтверждением. Нынешним видимо не хватает общности цели, ради которой можно объединить усилия.
- Да, Вадим, Вы правы. Я, как глава, думаю о выживании доверившихся мне людей. В принципе, как и другие главы, даже если они сами себя называют как-то иначе, от князей до полевых командиров. Да-да, встречаются и такие, у нас есть радиолюбители, которые прослушивают радиоэфир, иногда вступают в радиоконтакты и обмениваются информацией. Мысль о необходимости спасения вымирающих соотечественников гложет мою душу, но наши ресурсы, главным образом, продуктовые, не могут справиться с этой задачей. Да и основная задача по спасению жителей самого анклава находится под угрозой.
- Ну до недавнего времени, Николай Васильевич, я тоже был озабочен прежде всего спасением близких мне людей, раз уж не получилось предотвратить третью мировую войну или уменьшить ее последствия.
Серьезное выражение моего лица несколько смутило Барсукова, ведь сказанное было похоже на шутку, но сказано с нотками настоящего сожаления в голосе.
- Но сейчас, Николай Васильевич, нам открылась реальная возможность спасения. И такая возможность может быть доступна не только жителям нашего анклава.
Сказано было простыми словами, но они просто взбередили все мысли Барсукова, в которых надежда гасилась недоверием, ожидание чуда боролось с большим жизненным опытом, в единый клубок переплелись и другие противоположно-направленные течения мыслей. Пока длилась пауза в разговоре, которую я специально по-театральному сделал для осознания сказанного мною, Барсуков смог усилием воли унять внутриличностный конфликт и ожидаемо спросил:
- Каким образом, Вадим?
- Николай Васильевич, это помещение не прослушивается?
Сам я уже знал, что здесь не установлено подслушивающих устройств, дроны-разведчики постарались, спросил лишь для обозначения необходимости сохранения тайны и повышения уровня доверия в разговоре.
- Нет. Его систематически проверяют на наличие таковых устройств.
- Хорошо. Дело в том, что мною был найден некий артефакт, позволяющий переносить людей и материальные объекты в другой мир. Правда, ограниченное количество за один перенос. Не в загробный мир. Там живой мир, чистый воздух, чистые продукты, чистая вода. Есть своя цивилизация. Не рай, конечно, там тоже имеются свои проблемы, которые и нас ожидают, но они ни в какое сравнение не идут с теми, что мы испытываем сейчас. По крайней мере, там у нас будет будущее, здесь оно весьма туманно, если не сказать жестче.
