Вечник - Кирпичев Вадим Владимирович (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
СИЛА — ПРЕВЫШЕ ВСЕГО
Глава 10
ПИРАМИДА ПРОШЛОГО
Сми-и-рна! Где истоки славы наших великих предков? В чем причина их непобедимости? Почему, окруженные кривоногими волосатыми карликами, они были длинноногими, высокими и голубоглазыми? Подумать и отвечать. Вольно!
Довольный заданной задачкой, маер Жага прохаживался перед строем Линкиного отряда и не скрывал скептической усмешки. Худенькие, тонкорукие девчонки фаносектора явно не дотягивали своими формами до его идеалов. Сам адепт голубоглазых и рослых предков был, разумеется, весьма среднего роста брюнетом с короткими, но мускулистыми и загорелыми ногами. Он явно гордился ими, насколько возможно не скрывая их бежевыми шортами.
— Не слышу ответа. Повторяю: в чем секрет величия предков? Ну думайте, думайте, это вам не в спектры пялиться. Ведь ответ перед вами!
Отряд молчал. Тупо смотрел на маера Жагу и молчал. Все видели перед собой не очень умного маера, к пятидесяти годам дослужившегося до преподавателя физподготовки. Ответа не видел никто.
Действо происходило на фоне древней ступенчатой пирамиды из желтоватых каменных кубов. Даже буйный ветер этого дня стих у подножия веков, и только маер Жага не думал понижать голос.
— Вот он ответ. Перед вами! — Маер торжествующе шлепнул ладонью полированный камень. — Пирамида Уратохонга — древнейшая пирамида Юга! Ей почти десять тысяч лет, именно с нее началась цивилизация всего Аркейского материка. Некоторые историки считают эту гробницу Уратохонга исключительно культовым сооружением — ерунда! Чушь! Наши славные предки использовали ее для отбора самых сильных, ловких, жизнеспособных членов общества. Каждый год все взрослые жители проходили проверку пирамидой: надо было взобраться на ее вершину и самостоятельно спуститься. Всех, кто не справился, рубили мечами прямо здесь, у основания. Так что недаром в древности пирамиду Уратохонга называли «лестницей в небо»: самых слабых и чахлых отправляли прямо туда, зато на Арар оставались самые крепкие и сильные. Так появился аркейский народ, племя голубоглазых гигантов, которому было суждено завоевать весь наш материк. О наши славные, великие предки, их деяния, их слава…
Голос Жаги дрогнул, лицо искривилось, словно у плохого актера, но он мужественно преодолел волнение и продолжил лекцию. Во время своего воспитательного слова на Линку и Бруно он ни разу не взглянул. Обиделся. Они опоздали, а будучи человеком довольно мелким и потому обидчивым, Жага явно отметил их в памяти крестиком.
Задержались они из-за Бруно. К врачу наш визкап по выходу из зала боев идти отказался наотрез, а достал из поясного кармашка голубоватый порошок, сел, запрокинул голову и нюхал его до тех пор, пока ушибленный нос не приобрел нормальный вид и цвет.
По ходу процедуры пришлось выслушать очередные наставления со стороны начальства. Линка о маере Жаге еще с утра все узнала и сообщила следующее.
Довольно ограничен. Упрям. Неоднократный чемпион Йозера по бегу на пирамиду. Провокатор. Любит провоцировать молодых межевиков. Стоит себе этакая всячески натренированная детинушка с немереным здоровьем, Жага перед ним — карлик, и когда седенький маерок предлагает на спор сбегать размяться до вершины пирамиды и обратно, детинушка, разумеется, с радостью соглашается. Заканчивалось состязание хохотом всего строя, когда обессилевший парень шлепался перед легко обогнавшим его Жагой с нижней ступени. Доходило порой дело и до обморока с последующей медчастью, где межевику наконец объясняли: бег на пирамиду задействует совершенно специфическую группу мышц, и никакая спортивная подготовка другого профиля здесь выручить не может.
— Ты понял, почему я тебе это рассказала?
Вопрос Линка постаралась задать самым серьезным тоном. Нюхавший с закрытыми глазами свое зелье Бруно неопределенно кивнул, что явно не понравилось девушке.
— Ты мне не мычи. От меня — ни на шаг. И никаких авантюр. Ясно?
Так за лечением и разговорами они и опоздали к Жаге.
А маер оказался ничего. Даже симпатичный. Казалось бы, все весьма среднее: рост, внешность, чин, талант, а поди ж ты, соорудил по ним и идейку, и нишу спортивную нашел — даже чемпионом стал, пусть и по беговому виду, которым никто, кроме самого маера, не занимался. Маер Жага. Уже не юный вицер и уже никогда не седовласый нобиль. Гениальная посредственность, достигшая своего зенита в среднем чине. Можно сказать, генерал посредственности. Но ведь в толще служебной пирамиды не Л емсонгу стоять…
— Чему улыбаетесь, визкап? Что такого смешного в истории наших великих предков?
— Никак нет, ничего смешного, отважный гозт маер Службы!
Оставалось только помянуть про себя Санфара и набить в улыбку побольше идиотизма. Поздно. Качество ухмылки явно не извиняло ее наличия.
Маер процедил сквозь зубы:
— Ничего, после тренировки вы у меня не так заулыбаетесь! — И перешел на крик: — Всем к пирамиде! Вперед! Вверх! Пошли!
И тут началось.
Визг, крики, смех.
Одни девчонки на четвереньках уже штурмовали третью, пятую ступень, другие — балансировали на первой, третьи — замешкались у подножия.
Жага все видел, везде успевал.
— Выше. Выше ногу! Руками не помогать! Выше, говорю. Убрать, убрать руки — привяжу!
Понемногу дело наладилось. Практически весь отряд был уже на пирамиде, когда последовала неожиданная команда маера:
— Отставить. Всем — назад!
Маер заметил Линку по-прежнему топтавшуюся внизу. Толстенькая короткая ножка пыталась зацепиться за край нижней ступени. Тщетно. А ножка — еще и еще — старалась подняться на недосягаемую для нее высоту.
— Выше, выше ногу! — надрывался маер.
Глаза Линки виновато блестели. На орущего маера девушка старалась не смотреть, а тот, сжимая на боку рукоять невидимого меча, продолжал кричать с гримасой ненависти на лице. Вот он — апофеоз вырождения! Вот в таких коротконогих карлиц выродились предки-великаны! Не иметь возможности поднять ногу на высоту ступени — с таким недоразумением маер столкнулся впервые. Не зная, что делать, он кричал. А тут еще под ногами путается опоздавший визкап и снова ухмылочки строит. Одет не по форме. Офицерские знаки различия нацепил прямо на неуставную куртку, физиономия молодая, с поцарапанным носом, наглая.
Жага процедил сквозь зубы:
— Что вас так все время веселит, визкап?
— Да вот думаю…
Бил Бруно наверняка, без затей. Сказать «думаю» на службе в присутствии более высокого чина…
— Визкап «думает» — мило. Только «думать» — легко, а почему с такой же легкостью визкап не взбежал на пирамиду?
— Не люблю потеть, отважный гозт маер Службы! А на такую низенькую пирамидку любой дурак взбежит.
Визкап состроил гримасу полного идиота, подсмотренную у Осиса. У друга был целый набор таких гримас для общения с командирами среднего звена.
Разумеется, Бруно пересаливал. И Жага видел молодого визкапчика насквозь: в благородство играет, уводит его, маера Жагу, от коротконогой уродки, сопляк. Ну хорошо! Жага окончательно повернулся к визкапу. Матерый кот бросил придушенную мышку и погнался за новой, шустрой, сдуру отвлекающей кота на себя.
— Любой дурак, значит? Мило. А у этого любого хватит духу на спор пробежаться пять раз к вершине пирамиды Уратохонга? Кто пятый подъем заканчивает первым, тот получит две тысячи стэлсов. Платит — отставший. Идет?
С равнодушием кота у норки Жага ждал ответа. Две тысячи стэлсов — это трехмесячный оклад визкапа или полугодовой вицера. А уж скольких молодых дурачков Жага таким образом наказал — и не припомнить.
— Что замолчал, визкап, в горлышке вдруг пересохло?
Жага не видел, что за его спиной в этот миг беззвучно кричала и трясла кулачком Линка, тут же охнувшая.
— Я согласен, — сказал Бруно.
— Согласен? Тогда — к пирамиде. Соревноваться будем по правилам предков, они просты…
На самом деле правило оказалось одно: ни в коем случае не помогать себе руками. Нарушил — проиграл. И Жага не отказал себе в удовольствии объяснить, что в древности нарушители расплачивались не только стэлсами.
