"Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Яманов Александр (читать книги без регистрации полные .TXT, .FB2) 📗
— И почему подобное происходит?
— Не мне судить маститых коллег. Но кинематограф не стоит на месте. Мы же излишне долго топтались на месте и привыкли к обязательному успеху. Нет, все может измениться в любой момент. Через год или два кто-то снимет гениальный фильм, и мы окажемся снова на коне. Только сложившая соревновательная система не подходит для кинематографа. Это не спорт или выплавка металла. А вот чиновникам, которые воспринимают успехи нашего кино через подобную призму, придется нести ответ перед вышестоящими товарищами. Поэтому они ждут результатов из Франции и не восхваляют приз, полученный полнометражной картиной в Венеции. Короткометражная лента не воспринимается всерьез. Если же других достижений не будет — то вспомнят и обо мне.
Тесть внимательно меня выслушал и откинулся на спинку стула. Некоторое время мы сидели молча, затем он задал вопрос. При этом его обычно доброжелательное лицо было подозрительно серьезно.
— Ты мне здесь целую речь прочитал о деградации советского кино. Дело твое, думать так или иначе. Главное — не сболтни все это кому другому.
Но я так и не услышал, почему тебя так откровенно зажали?
Теперь уже я грустно вздыхаю. Думаю, говорить или нет? В принципе, Филиппыч и так может быть в курсе.
— В Венеции провалился фильм сына Михалкова, на которого возлагали большие надежды. Нет, Андрей талантливый режиссер. Просто кино не очень понравилось западному жюри. Примерную причину я вам уже объяснил. Сами понимаете, что для этого семейства моя скромная награда — как бельмо на глазу. А еще у меня конфликт с Пырьевым, из-за которого и пришлось уйти на Горького. Вернее, Иван Александрович считает, что я слишком много себе позволил в одном из разговоров. Теперь он мой враг, и ничего с этим не поделаешь.
— Не многовато ли у тебя врагов, Леха? Ты еще ничего не сделал, а уже скольким заслуженным товарищам дорогу перешел? — усмехнулся тесть, наполняя рюмки. — Надеюсь, у тебя хватит мозгов молчать про Кончаловского. Против союза Пырьева и Сергея Михалкова тебя никакая Фурцева не защитит. Сожрут и не подавятся. Они оба в ЦК как к себе домой заходят. Я тебя даже на грамм защищать не буду. Ты, прежде чем языком трепать, о последствиях должен думать, — как оно на твоей семье отразится, если не совсем дурак. Разочаровал ты меня, Алексей.
Чокнулся с тестем и закусил соленым огурцом. Что-то я даже вкус водки не почувствовал. Нервы, наверное. Я прежний действительно зря полез бодаться с тяжеловесами. Это еще хорошо, что Фурцева меня выслушала и поддержала.
А ведь могла добить — и прощай, мечты. Естественно, что сейчас я ни с кем подобные темы обсуждать не собираюсь. Поговорил с Филиппычем, и хватит. Про обиды с игнорированием моего успеха я уже забыл. Главное — мне одобрили написание сценария и, потенциально — новый фильм. Вот на нем и сосредоточусь. Еще и на календаре с плакатами. И никаких разборок, пока не окрепну для противостояния с сильными противниками. То, что конфликты неизбежны, я уверен на сто процентов. Чем больше погружаюсь в мир кинематографа, тем сильнее мне это напоминает зловонное болото. Если не обозвать все иной субстанцией.
Глава 10
— А здесь у нас красный уголок. Вот видите — фотографии сотрудников, техники и автомашин.
Заместитель начальника пожарной охраны Москвы лично встретил молодого режиссера. Звонок из канцелярии Фурцевой стал хорошим подспорьем в нашем начинании. Хотя полковник Худобин Андрей Ильич совершенно не понимал, какое отношение он имеет к культуре. Я ему вкратце объяснил свой замысел еще по телефону, вроде смог заинтересовать. И вот, прихватив фотографа из издательства, мы прибыли к пожарным.
Плотный мужчина с роскошными усами и полковничьими погонами оказался искомым начальником. Сначала Андрей Ильич потащил нас показывать свое хозяйство, что я воспринял со скепсисом. Но, рассмотрев фотографии, понял, что зря ворчал. Лишними подобные знания не бывают. Далее мы проследовали в кабинет полковника, где нас ждали отобранные сотрудники.
Я решил разбавить состав актеров представителями профессий, которые будут изображены на календаре. Металлургов и шахтеров в Москве найти не удалось. Но вот пожарного и учительницу — вполне реально. В итоге мы в ГУПО города Москвы выбираем будущую звезду календаря. По учительнице у меня тоже есть мыслишка, только надо уговорить одну молодую особу.
А ничего так выглядят советские пожарные. Хотя я изначально попросил подобрать товарищей, которые занимаются спортом. Так, штангистов и легкоатлетов сразу в сторону. Мне нужны типажи с фигурой гимнаста. Останавливаюсь на двоих похожих друг на друга парнях лет двадцати пяти, отличающихся только цветом волос.
— Можно попросить товарищей снять рубашки? — видя изумленное лицо полковника, поясняю: — Нужно посмотреть на мышцы пресса. Необходим, знаете ли, эдакий Аполлон.
— Хех, — выдохнул Худобин. — Вы там чего, непотребство всякое собрались снимать?
Пришлось более детально объяснить полковнику о желании изобразить человека труда за работой или после нее. Заодно показать спортивные и красивые фигуры, без всякой грязи. В советском человеке все должно быть прекрасно!
— А я уж подумал про всякие картинки скабрезные, да еще с моими парнями. Приходилось в Европе видеть эту срамоту. Но вы, оказывается, хорошее дело задумали, товарищ Мещерский.
— Вы были в Европе? А в какой стране? — спрашиваю недоуменно, вроде сейчас с этим достаточно сложно.
— Конечно был! В составе шестой гвардейской танковой армии Третьего Украинского фронта я много стран повидал, — ответил полковник и громко расхохотался.
В итоге мы выбрали блондина по имени Дмитрий. Молодой лейтенант, из Костромы, действительно оказался бывшим гимнастом и продолжал активно заниматься спортом. Так, теперь училка — и нужно начинать. Хотя часть съемок запланирована уже на завтра. У актеров напряженный график, и приходится под них подстраиваться.
Училка отказалась, и я решил заменить ее на Пузик. Типаж у нее специфический, но мы ее грамотно доработаем. Назначение новой модели произошло спонтанно. Я сам хотел пообщаться с Оксаной, но никак не мог с ней пересечься. И вдруг она появилась в киностудии. Нет, положительно — необходимо что-то делать с ее нарядами. Зачем одеваться в стиле синего чулка, имея такую фигуру?
— Возвращаюсь домой, вот пришла попрощаться. Тебя сейчас не поймаешь, весь в делах, — шмыгнув носом, произнесла Пузик.
Последняя фраза была явно обвинительного характера. Ну, держись, актриса трагического жанра. Роюсь в портфеле и достаю папку, которой начинаю махать перед носом опешившей Оксаны.
— Это что такое? Молчишь? Я тебя спрашиваю — это что такое?
— Мои рассказы, ты же знаешь, — недоуменно проблеяла рыжая. — Сам попросил почитать, еще во время съемок.
— А почему я об этом узнаю черт знает когда?
— Не надо на меня орать! — возмущенно пищит девушка, пытаясь выдернуть листы. — Я говорила, что все это несерьезно, и вообще — верни записи.
— Я тут, значит, соавтора ищу, который может помочь и разгрузить мой график. А она здесь в скромность играет — мол, Алексей, почитай мое сочинение «Как я провела лето». Пойдем! — хватаю Пузик за руку и волоку в сторону административного корпуса.
— Жанна Леонидовна, вся надежда на вас, — проникновенно говорю секретарю Бритикова. — Срочно нужен междугородний разговор с Минском!
— Ты, Алексей, собрался продать девицу белорусским товарищам? Так у нас рабство давно отменили, и отпусти ее наконец, — приятная дама средних лет решила надо мной подшутить.
— Садись, — указываю Пузик на стул и делаю умильное лицо, глядя на Жанну. — Выручайте, одна надежда на вас. Нужен человек в БССР, кто заведует культурой. Лучше, чтобы это было связано с молодежью. Я совсем далек от подобных вещей.
— Можно позвонить в отдел культуры, или первому заму ЛКСМ Белоруссии, — ответила секретарь. — Но сразу предупреждаю — сам будешь расхлебывать, если что не так.
