Новые Кроманьонцы (СИ) - Каганцев Игорь (читать книги онлайн TXT) 📗
— Нет, — ответил я. И после повторного запроса сказал это еще раз.
— Восемь двадцать пять сорок один, ноль шесть ноль восемь двадцать шестьдесят четыре. Регистрирую прекращение активации по запросу объекта. Информирую, что у вас остается еще две попытки, после чего…
Темнота меня приняла быстро и последние слова растаяли где-то там, наверху…
«Если вы меня слышите, попытайтесь сказать любое слово». Теперь я знал, что эти слова предназначаются для меня. Но отвечать не торопился.
Последнее, что я помнил — сканирование в медицинском центре. И помню с какой целью — с меня делали цифровую копию. Не просто дубликат моих воспоминаний или важных событий. Копированию подлежало все: мои движения, вкусовые предпочтения, привычки. На случай если произойдет что-то экстренное и непредвиденное. Для восстановления с определенного момента.
Врач был молодой и очень доброжелательный, от него просто исходили волны позитива. Как его звали? Впрочем, неважно. Он постоянно подчеркивал, что процедура безболезненная и абсолютно безопасная. Как в смысле моего здоровья, так и в смысле сохранности данных.
«Если вы меня слышите, попытайтесь сказать любое слово», — продолжал настаивать знакомый голос. Разве так говорят с теми, кто в реанимации? А как говорят, я ведь там никогда не был.
А если я и есть цифровая копия? Произошел тот самый экстренный случай, когда она и понадобилась?
— Регистрируется мыслительная активность мозга. Если вы меня слышите, попытайтесь сказать любое слово. В противном случае процесс активации будет прерван.
— Да, — сказал я. Точнее, попытался это сказать.
В дальнейшем мне приходилось повторять это слово сорок четыре раза: мне зачитывали очень длинный договор, и я должен был положительно ответить на каждый его подпункт. В противном случае активация отменялась.
Сомнений у меня больше не оставалось — что-то случилось. И сейчас идет восстановление из резервной копии.
Из того, что я понял — тело мне дают «поносить». Прав у меня на него никаких, любые апгрейды и модификации запрещены, любой умышленный или неумышленный вред подлежит немедленному финансовому возмещению.
Если меня восстанавливают, значит что-то произошло. Ничего необычного, я ведь именно для такой ситуации и создавал свою цифровую копию. Для беспокойства у меня имелся гораздо более тревожный повод. Ведь “New Cro-Magnon, Inc” — это моя компания. Я совсем небедный человек и могу себе позволить купить любое тело. Или уже нет? Что с моими деньгами?
— Сядьте, — наконец я услышал голос. — Сядьте и посмотрите на свои руки.
Ничего необычного я не увидел: руки как руки. Мои руки.
— Теперь встаньте и осмотритесь. Если у вас есть какие-то проблемы с вашим телом, не нужно стесняться сказать об этом прямо сейчас.
Ах, да, это же не мое тело. Как-то все странно и ужасно нелепо.
Я встал и осмотрелся. Могли бы хоть зеркало повесить. Я попрыгал, потом сделал двадцать отжиманий и даже не вспотел. Потрогал пульс — он был четким и ритмичным.
— Нравится?
Я оглянулся — на моей каталке сидел черный мужчина с дредами, в белой майке с логотипом «New Cro-Magnon», спортивных штанах и легких кроссовках. На левой стороне лба у него был небольшой темный квадрат, который никак не был похож на родимое пятно. И вид у него был на редкость нахальным.
— Называй меня Корбен Даллас.
Имя мне показалось знакомым.
— Мы вместе работали? — спросил я.
— Скоро ты все узнаешь и без моей помощи. И нет: тебя активировали не из-за рака или ДТП, — как-то очень уклончиво ответил Корбен Даллас.
— Что с моим состоянием, где мои деньги?
— А я думал, ты о детях спросишь… — картинно удивился он.
— Дети? А что с ними? — я как-то действительно совсем забыл про семью!
— С ними все хорошо. И с тобой тоже. — Этот тип, похоже, вообще не собирается отвечать ни на один вопрос!
— Но раз понадобилась моя цифровая копия, значит со мной что-то произошло. Или нет?
— Да тут столько всего произошло, что ты просто не поверишь, — серьезно сказал Корбен. — Как ты себя чувствуешь?
— Шум в голове, — ответил я. — Тяжело сосредоточиться.
Он удовлетворенно кивнул:
— Через шесть минут все пройдет. Пройдись!
Я с удивлением посмотрел на парня — похоже, он действительно наглый без меры. Но вслух я спокойно сказал:
— Да я вообще-то голый…
— Ну так оденься, — сказал он, безразлично пожав плечами, и показал на стойку, где лежали такие же как у него белая майка, штаны и кроссовки.
Я оделся, повисла неловкая тишина
— Так что произошло? Зачем меня пересадили в это тело, которое, кстати, и не мое?! Вы научились выращивать гомункулусов?
— Гомункулус — био, — серьезно сказал Корбен. — А твое тело из неорганических полимеров.
Он шутит?
— Что значит «из полимеров»?! Я робот?
— Нет, конечно, — с ужасом в голосе ответил Корбен. — Роботы железные, ты не знал?
Говорил он серьезно, но у меня было ощущение, что это какой-то злой стеб.
— Ладно, — сказал я, — мозги-то мои?
— Конечно твои, — успокоил он меня. — Только находятся они у тебя в груди, и совсем не похожи на две пригоршни сморщенного желе, как ты привык думать о них.
— Я редко о них думал. И уж точно не как о желе.
— Ну, — тоном школьного учителя сказал Корбен, — тогда для тебя будет не сильным шоком узнать, что раньше в тебе заправляла химия, теперь рулит физика. Какая тебе разница? Биологический путь в любом случае себя исчерпал. Там слишком сложный процесс получения энергии, ее сохранения и использования.
Я помолчал. Потом все-таки задал вопрос, на который очень боялся получить ответ:
— А люди?.. Что с ними, их больше нет?
— Так мы и есть люди, — тоном наставника сказал Корбен. — Со всеми предрассудками, комплексами и недостатками. Но ты, наверное, про био?
— Я про тех, у кого слишком сложный процесс получения энергии.
Корбен усмехнулся:
— Эти тоже есть. И их пока что большинство.
— «Пока что»? Мы воюем?!
Господи, пусть он ответит «нет»!
— Это необязательно, — пожал плечами Корбен, — они и сами вымрут от своих болезней или перебьют друг друга рано или поздно. А может и нет. Мне они неинтересны. Поверь, у нас своих проблем полно. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше будет для всех нас.
Говорил он спокойно, как говорят о чем-то обыденном. Ну да, физика вместо химии, биология устарела и нужна только дикарям, которым грозит вымирание. Но что-то здесь было явно не так. И я, кажется, понял, что именно:
— Корбен, внутренние органы сейчас не нужны? Ни сердце, ни почки, ни легкие?
Он с готовностью кивнул:
— Желудок тоже не нужен. Как и органическая пища для него.
— А каким образом ты без легких и голосовых связок со мной разговариваешь? — поймал я его. — Корбен, давай-ка я тебе скажу, что будет лучше для нас обоих: прекрати этот дурацкий театр и расскажи, что произошло в действительности!
Корбен усмехнулся:
— А разве мы говорили обо мне?
Потом добавил:
— Но ты прав: био у нас тут нет вообще. Голос мой воспроизводится синтезатором, он в голове. Там же управление мимикой. Вопрос — можно ли общаться без акустики? Можно. И через полторы минуты эта способность у тебя подгрузится. А пульс пропадет. Раньше все возможности цифры человек получал сразу. Но это приводило к проблемам с психикой. Не всем, знаешь ли, радостно от того, что они бессмертны, — он беспомощно развел руками, как бы извиняясь за все человечество, — люди есть люди! Кстати, ты уже оценил главный плюс своего положения?
— Ты про бессмертие? — спросил я.
— Нет, бадди, — довольно улыбаясь, сказал Корбен. — Про то, что бриться каждое утро тебе больше не нужно!
Наверное, сам он считал свою шутку ужасно остроумной. Но мне так не показалось.
— А почему ты меня так называешь, ведь мое имя тебе известно? — я постарался поменять тему. Но меня ждал сюрприз:
— Это уже не твое имя, дружище, — с иронией ответил Корбен. — Оно бы досталось тебе при полной оцифровке. Когда биологический прототип уничтожается и никакой путаницы при этом не возникает. Но это не твой случай: ни на какие активы из твоей прошлой жизни ты рассчитывать не можешь. И на свое прежнее имя тоже.
