Обречённый полёт (ЛП) - Скотт Каван (Кайван) (онлайн книга без TXT) 📗
Внезапно из динамиков кабины раздался потусторонний вой статики, нарушивший концентрацию сержанта всего лишь на долю секунды, но даже это могло погубить «Ярость Аквилы». Керик бросил штурмовик в разворот со скольжением, в последний момент уходя от столкновения с разбитой антенной ретранслятора.
— Даккалёт! Даккалёт! Даккалёт! — зарычал в вокс-канале хриплый голос, сопровождаемый сотрясающим грохотом автопушек. Не отрывая глаз от передней полусферы, Керик протянул руку к приборной панели, по опыту зная, где расположены руны настройки. На визоре шлема возникли символы, подтвердившие догадку сержанта о том, что зеленокожий каким-то образом взломал вокс-систему «Грозового когтя», сумев влезть на имперские частоты. Пытаясь оборвать безумные вопли орка, Керик нажал руну отключения вокса, но рёв продолжал нестись из динамиков. Перезагружать систему целиком значило отвлечься от маневрирования и погибнуть, но имелся ещё один способ заткнуть врага.
— Даккалёт! Даккалёт! Дакка…
Искры осыпали кулак сержанта, врезавшийся в приборную панель, и адский рёв зеленокожего исчез, сменившись визгом «белого шума». Керик продолжал крушить вокс-систему до тех пор, пока динамики не умолкли окончательно.
— Так-то лучше, — прорычал сержант, тут же уводя «Ярость Аквилы» от очередного залпа. Атаки орочьего пилота не могли похвастаться меткостью или изощренностью, его излюбленная тактика состояла в том, чтобы палить из всех стволов примерно в сторону «Грозового когтя».
Именно это и делало ксеноса столь опасным противником, ведь все могло закончиться одним случайным попаданием.
Переключившись на репульсоры, Керик раскрыл воздушные тормоза, бросая «Ярость Аквилы» в управляемый плоский штопор. Старый трюк, одним из первых изученный им у летного инструктора на Гатисе, он позволял немедленно перейти в позицию для атаки и заставить противника обороняться, маневрировать, паниковать.
Орк же просто продолжил нестись на «Ярость Аквилы», ведя непрерывный огонь, и на мгновение сержант решил, что допустил смертельную ошибку.
— Собрался таранить, — вслух произнес Керик, разгадав самоубийственный маневр зеленокожего. Обреченный Орел открыл огонь из штурмовых пушек, но орочий пилот по-прежнему не отворачивал.
Лишь в самый последний момент ксенос резко перевел свою машину в подъем по спирали, и сержант, инстинктивно бросаясь в погоню, рванул ручку управления на себя. «Грозовой коготь», дрожа от неудержимой мощи двух реактивных ускорителей, устремился в свинцовое небо вслед за орком, ищущим спасения в высоких грозовых облаках.
— Так от меня не скрыться, чужак.
Одновременно с тем, как Обреченный Орел сел на хвост орка, почти вертикально набирая высоту, в кабине завыли сирены, предупреждая о риске сваливания. Вопрос был лишь в том, что не выдержит первым, двигатели или сам сержант? Несмотря на все усилия уха Лимана, воздействие перегрузок казалось почти невыносимым. Смертный пилот уже потерял бы сознание, но и постчеловеческая физиология Керика держалась из последних сил. Зрение становилось туннельным, а то немногое, что ещё видел Обреченный Орел, его страдающий от кислородного голодания мозг воспринимал в серых тонах. Сержант терял сознание, вой репульсоров в ушах стихал, словно отдаляясь или становясь воспоминанием. Время растягивалось до бесконечности, секунды превращались в минуты, минуты оборачивались часами, и Керик уже с трудом ощущал сжатую в кулаке ручку управления.
— Сдавайся! — крикнул он, не узнавая собственный голос, ставший почти неразборчивым. — Почему ты не отрубаешься? Почему ты не…
Металлический град простучал по фонарю кабины «Грозового когтя», заставив Керика встряхнуться и понять, что орочий самолёт несется на него сверху, обстреливая твердотельными зарядами.
— Невозможно.
Сержант потянул ручку на себя и чуть в сторону, отправив штурмовик в снижение с креном на левый борт. Линия горизонта вновь оказалась в поле зрение Керика, и тут же мимо пронесся вражеский перехватчик, на какие-то сантиметры разминувшись с хвостовыми рулями «Ярости Аквилы».
На осознание миновавшей опасности не было времени. Даже не глядя на авиагоризонт, Керик чувствовал, как сильно кренится «Грозовой коготь», подчиняясь движениям его руки.
— Где же ты? — сержант пытался отыскать врага в безбрежном небе. Наконец, на три часа он заметил блик — луч тусклого солнечного света отразился от козырька кабины.
— Попался.
Каким-то почти сверхъестественным образом орочий пилот уже совершил разворот и вновь направлялся к «Ярости Аквилы». Казалось невероятным, что столь безобразная груда металла способна хотя бы подняться в воздух, не говоря уже об исполнении фигур высшего пилотажа. Закопченный фюзеляж летательного аппарата, утыканный крупнокалиберными пушками, в самых неожиданных местах защищали разнородные бронепластины, прикрепленные болтами. В целом создавалось впечатление, что боевая машина вот-вот разлетится на части.
Хватит трюков, Керик не собирался проигрывать в летном мастерстве какому-то бешеному орку.
Выводя двигатели на полную мощность, сержант сблизился с противником, и перед его глазами на лобовом стекле возникло спроецированное перекрестие прицела, сообщая о наведении штурмовых пушек. Пальцы в латной перчатке сжали спусковые крючки, и очереди болтов, протянувшись к врагу, вонзились в борт уродливой машины. Судя по яркой вспышке и потянувшимся вслед за ней клубам густого черного дыма, один из зарядов удачно попал прямо в бомбу, подвешенную под выкрашенным в кроваво-красный цвет крылом. Орочий пилот немедленно отвернул вправо, пытаясь сбросить «Грозовой коготь» с хвоста, но Керик не собирался отпускать его просто так, и вновь зашел для атаки, готовясь насладиться победой. Все, что оставалось — ещё один точный…
Голова сержанта дернулась вперед, по усиленному бронестеклу фонаря заплясали искры, и тут же ожил ауспик «Ярости Аквилы», запоздавший всего на пару секунд. Ещё один орочий самолёт зашел сверху, ураганный огонь из его стабберов изрешетил комплекс датчиков «Грозового когтя».
— Двое, — прорычал Керик, сообразив, наконец, в чем дело. — Вас с самого начала было двое.
Второй орк наверняка выжидал удачный момент для атаки и все же застал Обреченного Орла врасплох, пока сержант гнался за удирающим в облака сородичем зеленокожего. Тот, кто сейчас обстрелял «Ярость Аквилы», был тем же самым безумным пилотом, с которым Керик схватился в самом начале боя.
— Очень, очень смышлёные твари, — на губах сержанта появилась мрачная улыбка. — Но всё же недостаточно.
Резко отработав рулями направления влево, Керик одновременно отклонил ручку управления вправо, ложась на крыло и ускользая от пикирующего сверху противника. Истребитель-бомбардировщик пронесся так близко, что сержант мог сосчитать все заклепки на закопченном фюзеляже.
Рассчитывая, что вражеский пилот потратит немало времени на новый набор высоты, Керик принялся озираться в поисках подбитого им самолёта. Тот выходил из боя, углубляясь в воздушное пространство над городом.
— Убегаешь, значит.
Ускорившись, «Ярость Аквилы» рванулась вперед. Рискованное решение, ведь лучшая возможность сбить противника предоставляется, когда тот сам сел кому-то на хвост. Керику стоило поторопиться, пока второй зеленокожий снова не вступил в бой.
Поняв, что прицельный когитатор потратит на наведение слишком много времени, сержант переключился на лазпушки и открыл огонь. Штурмовик тряхнуло, два лазурных луча энергии устремились к цели и вонзились в хвостовой стабилизатор, начисто отсекая его от фюзеляжа. Подбитый самолёт немедленно клюнул носом и свалился в крутое пике. Желая собственными глазами понаблюдать за падением противника, Керик наклонил «Грозовой коготь» и вытянул шею.
Сержант никогда не понимал орков. Даже падая, зеленокожий пилот отчаянно и беспрерывно палил из всех пушек, установленных на усеянном металлическими зубами носу его боевой машины. Возможно, так он изливал ярость и ненависть, а может быть, искренне верил в своем безумии, что сможет прострелить планету насквозь и вылететь с другой стороны. Так или иначе, полет орка завершился столкновением с землей и вспышкой оранжевого пламени.
